Оперативники ждали в нише, дрожа от нетерпения. Фрау Маркс прижала голову к стене, превращаясь в пятнистую мумию. Дымов опустился на колени, забрал у мертвого солдата автомат и подсумок с магазинами.

Опустела палуба на судне «Корона»– никому не хотелось находиться под огнем. Ведущий винт пришел в движение, вспенивал воду. Судно медленно отошло от пирса. «Вот это правильно,– подумал Влад.– Пусть уматывают к чертовой матери или встают где-нибудь у горизонта».

Первым в нишу вбежал Валдис – разгоряченный, потный. За ним остальные. Мелькали знакомые лица – седовласый Паулюс, Андерс Смилга, решивший размять кости. Вбежали семеро, последней оказалась Рамона – в короткой куртке, мешковатых штанах, ее голову обвивала косынка. Штурмовая винтовка с деревянным прикладом смотрелась в тонких руках до безумия дико.

–Какого хрена?!– взревел Дымов.– Ты должна была остаться на базе, мы же договорились!

Рамона шумно выдохнула, обнаружив всех русских живыми, робко улыбнулась. Лицевые мышцы сводила судорога, улыбка получилась невеселой.

–Мы пытались,– сообщил запыхавшийся Валдис.– Но она не слушает, кричит громче всех, оружие из рук вырывает…– Подпольщик как-то странно глянул на советского майора.– Это ты, майор, виноват… Ладно, успокойся, Рамона постоит за себя, даже за нас – представляешь, подстрелила автоматчика, который подкрадывался сзади… Не в этом дело, майор, все криво у нас вышло. Взрывы отвлекли охрану, но там остались человек шесть, и они сопротивлялись. Тех, что готовили взрывы, похоже, убили или разогнали. Мы тоже понесли потери – шестерых потеряли…– Валдис с трудом говорил, челюсть не слушалась.– Мы прорвались сюда, что дальше? Основная масса охраны через минуту будет здесь, нужно уходить или занимать оборону…

–В логово пойдем,– перебил Дымов.– В западню, иначе говоря. Будем пробиваться в лабораторию, но сначала очистим ее от мусора… Это самое безопасное место в округе. Фрау Маркс, вы подтверждаете, что задняя дверь закрыта изнутри и имеет хорошую прочность?

Пушкарь потянул на себя тяжелую стальную дверь. Внутри царил полумрак. Низковольтная лампочка освещала кусок бетонной стены. Создавалось ощущение, что внутри – приличное пространство.

–Всем отойти от двери!– скомандовал Дымов.

Но возбужденные люди полезли вперед. Немецкие солдаты могли ударить в спину в любой момент. Что-то звякнуло, перекатилось через порог. Первой среагировала почему-то фрау Маркс! Опомниться не успели, как она истошно завопила, вырвалась из рук Балабанова, нагнулась и бросила гранату обратно! Немка вскричала от боли в ноге – подвернула лодыжку. Народ отхлынул – многие машинально, даже не поняли, что произошло. Влад прикрыл собой Рамону. Взрыв прогремел внутри, больно отдался по ушам. Взвыл «защитник крепости», пораженный осколком.

–Ну, вы даете, фрау Маркс.– Дымов растерялся.– Позвольте выразить благодарность за спасенные души.

Да плевала она на чьи-то души! Блондинка злобно зашипела, сжимая кулаки. СЕБЯ она спасала, видя, что другим недосуг! Дымов ворвался в проем, упал на колени и рассыпал веером очередь. Потом его кто-то оттолкнул, бросился в темноту и стартовал новый виток боевых действий.

Влад вновь переживал за шальную девчонку. Без нее никак, просто судьба! Оттер ее плечом, что-то прокричал, пригрозил. Стрельба усилилась. В этом здании не было практически ничего, оно исполняло роль верхушки айсберга. Просторное помещение с бетонными стенами, в центре – крутая лестница с перилами, падающая вниз. В дальнем углу какие-то контейнеры, но вроде ничего интересного.

–Пустые!– возвестил вездесущий Пушкарь.

Каждый счел своим долгом запнуться об агонизирующее тело. Это был солдат в форме СС, он обливался кровью. Садовский забрал автомат, содрал с ремня патронташ. В районе лестницы не смолкали выстрелы, еще один подстреленный охранник покатился по ступеням. Партизаны лезли в подземелье, закреплялись на плацдарме.

–Валдис, придержи своих ребят!– крикнул Влад.– Занять оборону вокруг лестницы!

Остались еще дела на верхнем уровне. Он схватил за локоть немку, потащил обратно. Дверь была тяжелая, стальная, набранная из закаленных пластин. Она могла бы выдержать огонь из крупнокалиберного пулемета, но вот что касается гранат или небольшого количества взрывчатки – вопрос интересный. В ушах гудело. Дымов что-то прокричал своим оперативникам. Люди опомнились, бросились назад. Дверь закрыли совместными усилиями. С обратной стороны она была оснащена системой запоров.

–Показывайте, как надо, Хильда. Дверь должна быть заперта изнутри и чтобы снаружи ее не открыли никаким ключом. Это в ваших же интересах – дольше проживете.

–Вы безумец,– заартачилась блондинка.– Эту дверь легко подорвут…

–Согласен, фрау Маркс, подорвут, но не сразу. Живо, я вам сказал! Долго упрашивать?

Ларчик открывался (вернее, закрывался) просто. Справа от двери, за выступом в стене, находилось запирающее устройство – стальной штурвал. Два оборота по часовой стрелке – и дверь со щелчком встала в створ. Прочность ее вызывала вопросы – сколько гранат понадобится, чтобы освободить проход? Не говоря уж о взрывчатке, которая обязательно найдется.

–Вот видите, Хильда, вы продолжаете подавать надежды…

Снаружи еще не шумели. Оперативники устремились к лестнице, начинавшейся с огромного люка в полу и шедшей дальше под углом вниз. Фрау Маркс внезапно охнула от боли, согнулась, пришлось подхватить ее за локоть.

–Ну, что еще?– рассердился Влад.

–Идите вы к черту,– огрызнулась блондинка.– Я ногу подвернула, когда спасала ваши никчемные жизни.

–Что же вы так неосторожно, фрау?– Дымов проглотил смешинку.– Хорошо, мы сделаем скидку на ваше состояние, обопритесь на меня. И не делайте такое ужасное выражение лица, представьте, что мы снова, как вчера, слились в танце…

Внизу стреляли, от грохота закладывало уши. Создавалось ощущение, что подземелье не столь обширно, как рисовало воображение. У лестницы грудились какие-то коробки, пустые стальные контейнеры. Партизаны, рассредоточившись за укрытиями, вели огонь. Двое немцев, скорчившись на нижних ступенях, гортанно ругались на родном языке. Тыльная часть лестницы была заварена стальными листами, их не пробивали пули. Коридор освещался. Лампы были встроены в потолок через равные промежутки. «А здесь уютнее, чем наверху,– мелькнула у Дымова мысль.– Располагающая домашняя обстановка, в которой талантливые медики трудились несколько лет…»

Организованного сопротивления не было – в подземелье находилось не так уж много вооруженных людей. Но те, что имелись, яростно отстреливались, перебегая в дыму. В глубине коридора орали мужчины и женщины.

–Рамона, стереги фрау Маркс, не отходи от нее никуда!– прокричал Дымов.– В пекло не лезть, иначе высеку! Эй, народ, по лампам не стреляйте! Иначе будем, как кроты, на ощупь работать…

Он перегнулся через перила, отдавив кому-то руку. Партизан неласково прошелся в его адрес. Да ладно, парень… Пули сбивали штукатурку со стен, выли, рикошетя от металлических контейнеров. В коридоре что-то происходило. Лежало неподвижное тело. К нему энергично полз некто чересчур подвижный, он перевалился через товарища, сплющился в безопасной зоне.