– Вы его пытали?

– Фу, как несовременно. – Робинс скривил губы в усмешке. – Я же ученый, а не палач. Я не терплю грязи, людей, харкающих кровью и писающихся от боли. Это в фильмах вам показывают, как избивают человека, чтобы добыть нужные сведения. На самом деле существует масса чистых и аккуратных научных методов, при использовании которых человек сам все о себе рассказывает. Мы применили к нему эти методы. – Робинс как-то кисло улыбнулся. – Но у них есть побочные явления, особенно когда мозг человека сопротивляется. А мозг твоего приятеля активно сопротивлялся, такое впечатление, что у него стоит внутренняя блокировка.

– Какие побочные явления? – спросил я.

– Могут развиться тяжелые психические отклонения, тогда человек становится полуовощем, – ответил Робинс. – Иногда это носит временный характер… Не знаю, что ждет твоего приятеля. Сейчас он находится в безучастном к окружающему миру депрессивном состоянии. Но – сам виноват! Не надо было сопротивляться воздействию препаратов. Все, что я смог от него узнать, – это то, что он уже проходил через портал в конце мая и что он русский. Мы даже имени его не смогли узнать, в конце допроса он все повторял о какой-то птице, кажется о соколе. Но я был очень расстроен! Нет, я был зол и разочарован, когда узнал, что мы сделали полуовощем человека, которого я мечтал заполучить в свою лабораторию!

Я с удивлением посмотрел на него:

– Вы мечтали? Что в нем такого?

Доктор Робинс снова встал со своего кресла и начал прохаживаться по залу.

– Майский эксперимент прошел не совсем так, как было задумано, но именно эта неудача открыла мне новые горизонты для работы и исследований. Меня очень интересовали люди, прошедшие через портал и выжившие при этом. Пространственное перемещение – сложный физический процесс. Что происходит с живым организмом после телепортации? Я должен был узнать это. По всему миру было налажено негласное наблюдение через медицинские учреждения и благотворительные организации за такими людьми. Наши агенты в разных странах постоянно присылали отчеты о любых изменениях в физическом и умственном состоянии наблюдаемых. К сожалению, многие из них получили какие-либо увечья или необратимые психические заболевания, таких мы быстро скинули со счетов. Инвалиды, идиоты, психи – этот материал был мне неинтересен. Меня интересовали только абсолютно здоровые люди, но таких, к сожалению, оказалось совсем немного. Перед агентами была поставлена задача – выявление и наблюдение за здоровыми людьми…

И вот недавно начали поступать первые сообщения о проявлении неординарных способностей нашими подопечными. Восьмилетняя девочка начала рисовать картины не хуже Рембрандта, семидесятипятилетний старик начал петь, как профессиональный оперный певец, сорокалетний немец смог выпить десять литров пива, ну и так далее. Но все это была ерунда – дети, старики, любители пива… Зато мне удалось сопоставить, что способности у наблюдаемых проявились в той области интересов, к которой их тянуло до телепортации. Девочке очень нравилось рисовать, старик – давний любитель караоке…

Я понял, что мне позарез нужен достойный образец для наблюдения – молодой здоровый мужчина или женщина, прошедшие через портал, а до этого занимающиеся спортом или боевыми искусствами или умеющие обращаться с оружием… Но среди наших подопечных таких кандидатур не нашлось. – Доктор Робинс помолчал несколько секунд, а потом продолжил: – Тогда еще, в мае, мы обратили внимание на скандал, раздутый американцами в связи с появлением в Калифорнии двух российских военных. Они обвинили Россию в проведении эксперимента по заброске своих военнослужащих на территорию предполагаемого противника, чем вызвали большой переполох в американском обществе. Благодаря усилиям ваших дипломатов скандал удалось замять. Американцев выставили дураками, якобы никаких военных не было, а были американские актеры, переодетые в российскую форму. Но я-то сразу понял, что военные были. Это были люди, перенесенные в Америку порталом. Двое молодых здоровых мужчин – это именно то, чего мне так не хватало для исследований. – Он вздохнул. – К сожалению, их личности не были установлены нашими агентами.

И вдруг, используя действующий портал, прямо ко мне в лабораторию забрасывают человека, который и был одним из тех двух русских! Но узнаю я об этом тогда, когда мы над ним «поработали» и он уже находится в плохом физическом и психическом состоянии! Как я себя ругал! Но, – Робинс внезапно рассмеялся, – вы, русские, такие предсказуемые! Как там у вас говорится? «Сам погибай, а товарища выручай»? На это я и сделал ставку. У нас в руках был маячок, извлеченный при обыске. Наш Вальтер – большой специалист по работе в сети. Он ввел сигнал из маячка в игровое приложение для мобильных телефонов и отправил его гулять по миру. Таким образом, твои и его приятели получили подтверждение, что объект жив, но не смогли определить его местоположение. Значит, они обязательно должны были предпринять вторую попытку. Была, конечно, вероятность того, что пришлют человека, не бывшего в портале. Но это слишком большой риск. Так что мне оставалось только ждать, когда же появится второй экземпляр. И – вуаля. – Он взмахнул руками, как фокусник. – Ты здесь, в моей лаборатории.

Робинс закончил повествование, весьма довольный собой. Я сидел и осмысливал услышанное. Итак, что мы имеем? Сокол жив, но, как утверждает Робинс, в плохой физической форме и глубокой депрессии. Робинс уверен, что мы двое и есть те самые российские военные, которые были телепортированы в Калифорнию в мае. Ну что ж, не буду его разочаровывать, пусть так и считает. Я нужен Робинсу для проведения исследований. Как он сказал обо мне: «второй экземпляр». Меня аж передернуло. Я для него не человек, а интересный объект для исследований. Значит, чем дольше я его интересую, тем больше шансов у меня выжить. К тому же нельзя забывать про флешку с программой-преобразователем. Не думаю, что ее смогут заметить при обыске. Размышляя, я потихоньку осматривал зал, в котором находился. Судя по всему, именно отсюда и происходило управление экспериментальной установкой, – с нескольких компьютеров, расположенных по центру. «Операторская», – мысленно окрестил я помещение. Значит, пока я жив и нахожусь здесь, может появиться шанс вставить в один из компьютеров флешку. Правда, сделать это будет нелегко. Зал оснащен камерами слежения, да и охранники с автоматами тоже добавляют сложности, но кто знает, как будут складываться обстоятельства. Я решил, что буду всячески подыгрывать Робинсу.

– Так вы всерьез считаете, что у меня появились какие-то необычные способности? – Я весьма натурально изобразил недоверие и любопытство одновременно.

– А сам разве не замечал? – Робинс внимательно посмотрел на меня.

– Нет. – Я разочарованно покачал головой. – И за Глебом ничего такого не припомню.

– Кто такой Глеб? – насторожился Робинс.

– Ну, Глеб Соколовский. – Я недоуменно уставился на него. – Тот, кто прибыл первым.

– Соколовский… Теперь понятно, почему он все время повторял слово «сокол». Я думал, что у него начались галлюцинации. А он просто пытался выговорить свою фамилию. Впрочем, это уже не важно. Теперь есть здоровый экземпляр, и от твоего предшественника можно избавиться.