ним лежала юная девушка с красным от слез лицом, спутанными волосами и пустым, чуть напуганным, взглядом. Дрожь по телу: и уже не от холода.

— Дай мне одежду, — сиплым голосом сказала Аннабелль, чувствуя, как болезненные ощущения барахтались из стороны в сторону в живота, заставляя её согнуться пополам.

Клэман молча протянул девушке ее одежду. Он вытащил из бардачка сигареты, зажигалку, накинул на себя куртку и вышел курить.

— Хорошее правило. После секса — покури. Тем более, с девственницей. С дебютом! — съязвил Клэман, держа сигарету губами.

Оставшись одна, Белль дала волю эмоциям. Она плакала, плакала горько от безнадёжности, от потери, от никчемности и ненужности. Разве она могла полагать, что мужчины делают с девушками эти вещи так быстро? Натягивая джинсы, Морган увидела на теле синяки. На запястьях, на внутренней стороне бедра. Засосы.

Конечно, Аннабелль Морган все ещё не осознавала, что стряслось. Этого не должно было бы произойти, как минимум, следующие пять лет. Аннабелль уж точно не планировала терять девственность в машине с пьяным парнем, у которого, похоже, ещё и не очень в порядке голова. Адам Клэман, естественно, нездоров. И Аннабелль долгое время не могла разгадать тайну привязанности к нему. Десять минут назад — он просто развалил ее границы, но она простила его, потому что хотела стать к не ближе, цена высока, но ради любви была готова пойти на все. Может быть, Адам хотел лучшего, но не знал как поступить правильно?

Вернувшись в авто, Адам сразу же завёл его. От парня сильно пахло никотином вперемешку с алкоголем, и Аннабелль больше не могла переносить разные, совершенно токсичные запахи впридачу к событиям этого дня.

— Сейчас поедем, — сказал Адам.

— Как ты поведёшь машину? Не помнишь, ты выпил, — опомнилась она, вспоминая три или четыре стопки водки в его руках — одна за другой.

— Мой ангел, ничего страшного, я хорошо соображаю. Я оставлю машину недалеко от твоего дома, а завтра с утра отвезу в школу тебя. Поняла?

Белль хотела пошутить про то, как бы им доехать живыми, но не стала. Адам включил музыку.

— Хорошо, — послушно ответила девушка, — мне к девяти.

Адам кивнул. Аннабелль отвернулась к окну, поглядеть на то, как меняются картинки. Живот сильно болел. Она и Адам проезжали по улицам, где все ещё шатались люди, опьяненные алкоголем или счастьем. С Клэманом открывался мир запретов, мир, который раньше казался ей волшебным, но поселившись в нем, Аннабелль поняла — волшебство фальшивое.

Вскоре Адам привёз Аннабелль домой. В коттедже, как почти и всегда, не горел свет. Зато в доме Воттерсов лампочки оказались зажжены на всех трёх этажах без исключения.

— Слушай, похоже, я сделал больно? — спросил Клэман, отстегнув ремень безопасности девушке.

Аннабелль сконфузилась. Стоило солгать или же сказать правду о том, как ей больно и плохо?

— Уже неважно, Адам, — прошептала она, чувствуя, как на глаза накатываются слезы, — до завтра. Меня тошнит, я хочу домой и спать.

— Ладно. До встречи, Аннабелль, — он легко поцеловал её и открыл дверь для того, чтобы Аннабелль вышла.

Придя домой, Аннабелль села на пол и зарыдала, по-настоящему, зарыдала.

Утром на кухне она встретила Лилиан. Мама вернулась многим позже, чем Аннабелль и судя по её синякам под глазами, совсем не спала. Девушке потребовались усилия для того, чтобы сомкнуть глаза хотя бы на час. Она лежала в своей холодной постели, стонала от боли, непроходившей, даже после принятия таблетки, и перематывала момент того самого, что случилось с Адамом, это не уходило из головы. Никуда и никогда не уйдёт. Она уснула около пяти часов утра, а будильник прозвенел в семь пятьдесят и Аннабелль была готова сжечь этот мир дотла, потому что так ужасно она себя ещё не чувствовала ни разу в жизни.

Впервые за несколько лет, Белль застала свою мать с утра, не собирающуюся на работу. Женщина мирно смотрела глупый телесериал, пила чай и периодически хохотала.

— Уже встала, — таким образом Лилиан поприветствовала дочь, — хорошо спалось, наверное?

— На сон не жалуюсь, — коротко ответила Аннабелль и прошла мимо кухни.

— Вчера нашла всю еду у тебя под окном, ты ее вываливала из окна своей комнаты, — ухмыльнувшись, сказала Лилиан.

Под аккомпанемент этих слов, Морган остановилась. На самом деле, самочувствию Аннабелль можно было бы только посочувствовать, а стоять и отчитываться перед матерью — попросту не находилось сил. Лилиан, несмотря на свой звонкий смех, не показалась девушке расположенной к общению. Ее глаза сияли от злобы, а желваки ходили ходуном от напряжения.

— Мама, я сейчас не хочу говорить, — аккуратно сказала Аннабелль, ощущая, как поток рвоты движется прямиком из её желудка.

Девушка забежала в туалет. Её вырвало, она согнулась пополам и несколько минут сидела около унитаза, дрожа. Недолго думая, Аннабелль засунула в рот два пальца и вызвала очередной приступ, чтобы очистить желудок до конца. Стало легче. Умывшись, Морган вышла из уборной.

Мама толком не обратила внимания на бледность дочери и продолжила разговор.

— Я знаю, ты давно уже не хочешь говорить со мной. Завтра мы едем к семейному психологу. И, милая, будь дома в четыре часа дня.

Аннабелль поджала губы, обдумывая наиболее подходящий ответ. Неужели, мать все-таки собирается спасти семью? Как чудесно! Наверное, собирать пепел воедино ей нравится.

— Я буду дома, — кратко ответила Морган, — отец пойдёт?

— Еще бы.

— Будем играть в приличную семью.

Мать косо посмотрела на дочь, недопонимая сказанное ею. Или делая такой вид. Будь у Аннабелль другая мать, да что уж там…Она бы никогда не рассказала своей матери, где и как потеряла свою невинность, а самое главное — с кем. Только мысли об этом вызывали у девушки такой стыд, что та покрывалась красными пятнами от ушей до пят.

— Собирайся, Аннабелль. Иди в школу, — заключила Лилиан и вновь переключила канал, — а я взяла выходной. Хочу сделать генеральную уборку. Зашла вчера к тебе в комнату и удивилась, почему там ещё нет свиней. Комната — хлев.

— Не лезь ко мне, я сама уберусь.

— Милая моя, надо было раньше убираться, — холодно сказала Лилиан, — одевайся, опоздаешь.

Аннабелль быстро оделась, выпила ещё один анальгетик и побежала по улице, туда, где ее должен был ждать Адам.

Адама там не оказалось. Не оказалось и через полчаса.

Продрогнув от утреннего холода, девушка накинула капюшон и поплелась в сторону остановки школьного автобуса. Благо, он скоро приехал. Заняв последнее место в самом дальнем ряду около окна, под гул школьников Аннабелль позволила себе подумать о худшем. Неужели, Адам ей воспользовался?