– Ах ты, провокаторша мелкая! – сделал вид, что пытается ее догнать. Ольга с визгом захлопнула дверь. Оставшись в одиночестве, дала волю эмоциям. Под душем плясала, когда чистила зубы –строила рожи своему отражению, вытираясь, принимала позы стриптизёрши и в конце концов, поскользнувшись на мокром кафеле, чуть не ударилась головой. Присела на край ванны и строго сказала самой себе: «Ну, держись Ольга Александровна Руис Прадо Капустина! Теперь совсем другая жизнь начнется».

Из ванной вышла величаво, с высоко поднятой головой, достала из стенного шкафа пышную батистовую блузу, заложенную мелкими складками. Заколола волосы шелковой чайной розой, очень кстати обнаруженной в шкатулке с бусами. Ну что ж, теперь, в лучших традициях загородной аристократии, выход к утреннему столу. Кофе, апельсиновый сок, овсянка с сухофруктами, еще и галеты в шкафу нашлись… Ольга была вполне довольна завтраком, но Сергей взбунтовался.

– Это что? – Он показал на полосатую фаянсовую мисочку с мюсли – этот птичий корм завтраком называется? Может, мне еще кошачьих сухариков насыплешь?

Кот, не спеша разгрызавший свой корм из похожей миски, животным сверх чутьём уловил угрозу, исходящую от потенциального соперника, и захрустел быстрее. Ольга провела рукой по бархатной шерстке, успокоила своего любимца. Перехватив взгляд Сергея, понимающе улыбнулась, взъерошила ему волосы, погладила по щеке. Нежно поцеловала. – Тогда собирайся, поедем обедать. А то потом поздно будет.

– Что значит поздно? – Переспросил непонимающе.

Терпеливо разъяснила. – Здесь обедают с часу до четырех. После двух приступать к обеду уже поздновато.

Кот Матюша, насытившись, занялся своим туалетом. Льющийся сквозь террасу солнечный свет распластался повсюду – на выгладывающих из-под ковра плитках, на масляно блестевшей темной поверхности стола, на разбросанных подушках, на стене, где на фотографии заливалась хохотом белобрысая девчонка. Из камина терпко тянуло золой.

– Значит, по часам кушаете? Как в больничке? – Сергей насмешливо прищурился. Ольгину тираду о варварской привычке есть когда захочется прерывал задребезжащий у калитки колокольчик. Сергей вопросительно поднял брови. – Значит, гости к тебе все же заходят? – Увидев за забором знакомую машину, Ольга отмахнулась и, накинув куртку, спустилась к калитке.

– Ты куда пропала? – Светлый плащ на меховой подкладке, ботфорты выше колен, свежий безупречный макияж – у ворот стояла Чаро. Держа в руке солнцезащитные очки, два раза чмокнула воздух около Ольгиных щек.

– Телефон второй день не отвечает, ночью ужас такой творился, я еле утра дождалась, беспокоилась. Ты в порядке? – И осеклась, увидев появившегося на дорожке рослого молодого мужчину в темной футболке. Светлоглазый, темноволосый, держится уверенно.

Повернувшись к Ольге, Чаро широко открыла глаза и прошептала – Ты что же молчала, а? Это называется подруга? – Обращаясь к Сергею, ослепительно улыбнулась, подставила щеку для поцелуя и протянула руку —Я – Чаро, подруга Ольги. Очень приятно познакомиться.

– Он не понимает по-испански, ему надо все переводить – без улыбки сказала Ольга. – Это мой друг Сергей

– А чего там понимать! – рассмеялся Сергей. – Девушку Чаро зовут. Говорит, что хочет с нами кофе попить. Давай, приглашай ее в дом.

Ольга подняла подбородок, на ее лице появилось отсутствующее выражение. Она пожала плечами, словно разделяя недоумение подруги по поводу своей скрытности. Чаро, выразительно жестикулируя, за две минуты успела сказать подруге, во-первых, что она думает по поводу ее совершенно непонятной скрытности, во-вторых, дать оценку ее великолепному, хотя и несколько помятому внешнему виду, в-третьих, сообщить о пострадавшей от урагана машине отца и перспективах ее ремонта, и наконец, поделиться своими планами на ближайшие дни. Ольга понимающе кивала, заботливо выбирая сосновые иголки, застрявшие в роскошном лисьем воротнике подруги.

– Нет-нет! – Чаро замахала руками в ответ на приглашающий в дом жест Сергея. – Спасибо, очень спешу. Хорошего вам дня. Увидимся. – И снова подставила щеку для поцелуя. Простучала каблуками по мостовой и уже сидя в машине, опустила стекло и подозвала Ольгу подойти поближе. Подмигнула наклонившейся Ольге, подняла вверх большой палец и почмокала губами, как бы целуя подругу.

– Езжай уже – улыбнувшись, подтолкнула машину Ольга.

Сергей ждал у входа, обнял за плечи. Пытаясь распутать закрутившуюся прядь, вдохнул запах ее волос, ее теплой кожи. Лирическому настрою помешало весьма отчетливое бурчание в животе. Подмигнув Ольге, он сокрушенно развел руками, показал своему животу сжатый кулак: »Молчи, грусть, молчи». Бурчание стихло.

– Ну, что там насчет обеда? – поинтересовался небрежно.

– Да-да, скоро поедем. Ты обещал сад прибрать, пока я соберусь. – И как бы между делом добавила – знаешь, у нас здесь не принято сразу звать в дом.

– Во как! – удивился Сергей. (А то он не понимает, отчего она заговорила о местных обычаях!) Уже откровенно поддразнивая ее, добавил – А у нас звать в дом принято – невежливо у порога стоять.

– Ольга хотела погрозить ему пальцем, но он перехватил ее руку, привлек к себе, обнял и закружил в воздухе. – Едем скорей обедать – а то я тебя съем! Сад я приберу, не волнуйся…

* * *

Небольшой, но кажущийся просторным из-за высокого потолка и больших арочных окон ресторан «Каравелла» был полон. Богатством ассортимента он не поражал, зато возлежащие на блюдах мидии, креветки и морские караси (золотистый спар или дорада) еще ночью обитали в родной морской среде.

Достаточно было перейти дорогу, чтобы очутиться в порту, где рыбацкие суда скромно стояла вдали от причалов, уступая место парусным яхтам, катамаранам и прогулочным катерам. Какое полотно может сравниться с видом покачивающихся на волнах разноцветных лодок, над которыми с криками кружат чайки?

Виду из окон не уступал и интерьер: кипенно-белые скатерти, отливающие блеском бриллиантов высокие стеклянные бокалы, стены, затянутые панелями цвета горького шоколада и, наконец, сам Висенте, хозяин – сияющий белоснежной улыбкой, румяный, черноглазый, в безупречно сидящем кремовом пиджаке, все говорило о том, что сюда ходят те, кто хочет получить от трапезы подлинное удовольствие. И они его получают.

После краткого, но сердечного приветствия (Висенте хорошо помнил мать Ольги), им накрыли столик возле громадного аквариума, похожего на восточный гарем: в подсвеченной бирюзовой воде бурлили фонтанчики, извивались зеленые водоросли, а сквозь живописные мозаичные проемы степенно проплывали, шевеля прозрачными плавниками, словно сделанные из самоцветов полосатые рыбки.

На Ольгу посматривали с соседних столиков, хоть в Испании и не принято бросать взгляды на женщину, которую сопровождает мужчина. Чудо как хороша была она – оживленная, порозовевшая, тени около глаз (никакой косметики, только ночь с любимым) делали еще ярче лучистые зеленовато-серые глаза, опушенные густыми темными ресницами, рот алел распустившейся розой, в пол струилось длинное серебристое платье, под которым угадывалось ладная фигура. Взгляды Сергей не одобрил, поэтому передвинул свой стул, но смог лишь частично загородить свою спутницу.