перед смертью?» и «Есть ли кто-нибудь, кому вы хотите в чем-либо признаться?»[108].

Хотя это может быть очень трудно, я считаю, что врачам стоило бы честно поговорить с умирающими людьми и попытаться установить с ними контакт. Конечно, важно постараться наладить с ними связь, исходя из их личной системы убеждений. Бесполезно пытаться установить контакт с атеистом, если вы христианин, или с евреем, если вы католический священник.

Я часто спрашиваю умирающих: «Вы помните, как все было до вашего рождения?» Ошеломленные, они молча смотрят на меня, а я отвечаю: «Скорее всего, так будет и после вашей смерти».

Истина в том, что смерть скрыта от живых. Средний человек за всю свою жизнь увидит только одного или двух мертвых людей. В этой книге я постарался бесцеремонно представить факты и целенаправленно демонстрировал смерть таким образом, который может показаться вам очень чуждым, но ее цель – открыть глаза живым.

Я надеюсь, что эта книга повлияет на вас положительно, что у вас сложится представление о психологических требованиях, связанных с такого рода вещами. Возможно, вы научитесь любить и жить более разумно и ценить свое время на земле.

Я хочу, чтобы эта книга помогла вам стать более вдумчивыми и внимательными. Как сказал американский фокусник Теллер (участник дуэта Пенн и Теллер): «Попробуйте это как-нибудь сами: возьмите какую-нибудь вещь (или кого-то), которую вы любите, и – в своем воображении – попрощайтесь с ней навсегда прямо сейчас. На мгновение предайтесь скорби. Затем почувствуйте взрыв счастья, после того как напоминаете себе, что прощаться не нужно. По крайней мере, пока».

Мы закрываем глаза мертвым, но мертвые открывают глаза живым[109]. Самая реальная вещь в мире – это человеческие страдания. Одни смерти медленные и болезненные. Другие происходят быстро и безболезненно. Для одних жизнь слишком длинна. Для других – чересчур коротка.

Большинство людей, похоже, больше боятся одиночества, чем смерти.

Нередко, приезжая на место смерти, мы находим мертвых пожилых супругов, лежащих рядом друг с другом. Часто это может быть связано с «договором о самоубийстве», когда пожилая пара решает покончить с собой вместе. Однако известны случаи, когда спутник жизни умершего человека умирал на месте, обнаружив тело своего близкого. Кардиомиопатия такоцубо представляет собой тип неишемической кардиомиопатии, при которой происходит внезапное временное ослабление мышц сердца. Это может быть вызвано эмоциональным стрессом, таким как смерть близкого человека, разрыв отношений, отказ партнера или постоянная тревога. Название происходит от японского слова, означающего «ловушка для осьминога», потому что левый желудочек принимает форму, напоминающую специальное приспособление для ловли этих существ[110]. Это состояние широко известно как «синдром разбитого сердца».

В связи с этим мне вспоминается еще одна цитата доктора Лестера Адельсона о жизни в качестве судмедэксперта: «Вы не становитесь черствыми к смерти; вы становитесь более чувствительными к ней»[111].

Проблема постоянного контакта со смертью и умиранием заключается в том, что можно потерять представление о том, что такое здоровое, нормальное общество. Иногда мне приходится напоминать себе, что на этой планете есть страны, в которых нет смертей, связанных с оружием. В других случаях мне приходится ущипнуть себя, когда я понимаю, что в некоторых странах нет судмедэкспертов просто потому, что в них нет необходимости.

Вот почему я говорю, что, когда посвящаешь свою жизнь медицинской практике в Африке, нужно критически проанализировать свои мотивы. Необходимо быть физически, эмоционально и психологически готовым к такой работе. Нужно принять, что жизнь будет тяжелой, а труд – изнурительным. Судебная медицина – это призвание, почти религиозное по своей природе. Приходится жертвовать личными отношениями и финансовым успехом.

«Вы не потерпели неудачу, пока не уволились», – сказал однажды Норман Вон. Так что не уходите. Просто продолжайте двигаться вперед.

За то короткое время, что я проработал судмедэкспертом в Африке, текучесть кадров была ошеломляющая. Многие из моих коллег ушли из медицины. Некоторые стали судмедэкспертами, что, как правило, гарантирует лучшую зарплату. Другие иммигрировали на более зеленые пастбища, с меньшим количеством вскрытий. Некоторые кардинально сменили сферу деятельности. Один из них теперь раскладывает товары по полкам в продуктовом магазине в Англии.

В итоге нередко накапливается усталость или развивается моральная травма. Постоянный поток неестественных смертей в Африке определенно может истощить резервы; просто чувствуешь себя слишком усталым, чтобы и дальше выполнять свою работу.

Иногда все, о чем можешь думать, – желание пережить этот момент. Временами я отставал от графика, но продолжал работать, потому что знал, что всегда наверстаю упущенное. А порой разум не успокаивается ни на минуту и трудно заснуть.

Наша работа не бывает легкой. Временами кажется, что крутишь педали против ветра со скоростью 60 км/ч, пытаясь проехать по рыхлому песку и выбоинам. В такие дни работаешь на чистой силе воли и дисциплине.

Я помню, как проводил вскрытие сильно разложившегося тела в разгар африканского лета. Кондиционеры не работали. Я подошел к телу, и от него взлетел рой мушек. Жужжание напомнило мне «Парк юрского периода»; оно глубоко отозвалось в моей душе.

В некоторые дни чувствуешь сильнейшую усталость и прилив адреналина. Одни из моих коллег выглядят немного изможденными, другие – серыми. Но иногда чувствуешь себя сильным и умиротворенным, хотя такие дни редки и бывают редко.

Общение и шутки с коллегами очень помогают. Хороший коллектив и система мотивации поддерживают нас на плаву. Иногда все складывается словно по волшебству, и я вспоминаю, почему занимаюсь этой профессией. Я часто думаю обо всех причинах, по которым я здесь, и перечисляю их в уме.

Несмотря на непрекращающийся поток публикаций, восхваляющих ценность посмертного обследования, частота вскрытий в больницах продолжает снижаться и во всем мире, и в Африке**. Управленцы предпочли бы тратить деньги на живых, пусть даже мертвые могут помочь их спасти. Но попытайтесь объяснить это политикам…

Я предвижу, что общество постепенно начнет отказываться от вскрытия. В течение следующих 30 лет вскрытие в современном виде, вероятно, перестанет существовать. Подозреваю, люди будут больше полагаться на неинвазивное виртуальное вскрытие с помощью КТ и МРТ, искусственного интеллекта и алгоритмов.

Думаю, в будущем тела станут обрабатываться роботизированно на своего рода конвейерной ленте. Машинами будут их сканировать, просвечивать рентгеном, КТ, МРТ, фотографировать, снимать на видео и промывать. Биопсия будет проводиться под радиологическим руководством. Токсикология будет проводиться на месте с помощью роботизированной пункционной биопсии.

Иногда я беспокоюсь, что скоро необходимость в таком средневековом процессе, как