«Благодарю батюшка, вам все удалось! Голодранку изгнали».

Прочитав, тот, в свою очередь, решил, что король хоть и заставил его понервничать, но все же внял его совету. Придворный успокоился и расправил плечи. Это означало, что его влияние на короля не поколебалось. Сейчас надо было выждать время, а потом найти эту неприятную девицу и незаметно устранить. Что будет гораздо проще сделать в провинции.

Но кроме этого, лорд решил подстраховаться и ускорить события. Отбор хоть и длился положенное время, все равно как-то слишком затянулся. А чего тянуть, когда выбор известен?

* * *

Ну, а пока претендентки отбора сидели за накрытым столом в большом зале и с большим нетерпением ожидали появления короля. И как только его величество вошел, на него немедленно устремились все взгляды.

Король двигался стремительно как всегда, и по его непроницаемому лицу невозможно было что-то понять. Наконец Родхар Айслинг уселся за стол. Придвинул к себе тарелку, оглядел всех и сказал:

— Приятного аппетита.

Приступил к еде и даже улыбнулся дамам. Двор выдохнул с облегчением, ужин начался.

* * *

Родхал ел и делал вид, что благосклонно слушает главного ловчего, и попутно уделял некоторое внимание девицам, сидевшим рядом с ним. А сам только и ждал, когда это все закончится.

Потому что после ужина он собирался пойти к НЕЙ. К девушке с серебристыми волосами.

Все-таки это было очень странное заточение. Слишком уж тут было богатое убранство. Мара только мельком прошлась взглядом, и то это сразу бросилось в глаза.

Вся мебель тончайшей работы, великолепные гобелены, в широком резном поставце драгоценная посуда. Тут было даже искусно выполненное бюро, если вдруг вздумается писать письма. Были книги. Она замерла у кресла и нахмурилась, легко касаясь кончиками пальцев красивой тканной обивки.

Узников не запирают в роскошно обставленных комнатах, разве что…

Не успела Мара додумать, раздался звук ключа, поворачиваемого в замке. Она сразу напряглась и инстинктивно встала за креслом. Какая-никакая, а все-таки защита. Или нет. Но в тот момент ей так казалось.

В комнату вошла строго одетая женщина, а следом за ней четыре стражника с ее сундуками. Женщина поклонилась ей и проговорила:

— Мадхен Хантц, ваши вещи. Куда прикажете заносить?

От волнения у Мары пропал голос, она просто показала неопреденным жестом куда-то в сторону. А женщина кивнула и двинулась внутрь. И вот тут-то выяснилось, что комната не одна.

Имелась еще спальня!

Вещи занесли в спальню, и Маре ничего не оставалось, кроме как пойти следом и заглянуть. Вид был шокирующий. Огромная кровать с парчовым балдахином. Туалетный столик розового дерева, мечта всех модниц, пуф…

Мара уставилась на это все, прикрыв рот ладонью. Стражники сразу же ушли, а эта женщина с каменным лицом показала ей ванную комнату и спросила:

— Вам угодно принять ванну? Я наполню.

Вот тут Мара очнулась.

— Нет. Спасибо. Я правлюсь сама.

— Как угодно, — чопорно проговорила та и направилась к выходу.

— Постойте, — окликнула ее Мара. — Как вас зовут?

— Меня зовут мадхен Кройц. Я ваша личная камеристка.

У Мары глаза на лоб полезли. Камеристка из благородных? Честно говоря, поведением эта мадхен Кройц была больше похожа на тюремщицу. Жаль. Мара подумала, хорошо бы, если бы с ней оставили Гизел.

Женщина проговорила:

— С вашего позволения, мадхен Хантц, я принесу вам ужин.

Кивнула ей и удалилась. Вернулась почти сразу же, принесла поднос с едой. А потом раздался звук ключа в замке. Ее снова заперли.

Она еще долго стояла посреди комнаты, пытаясь осмыслить свое теперешнее положение. В конце концов, дразнящий запах пищи сделал свое дело, Маре давно уже хотелось есть. Мелькнула мысль, а не отравлена ли еда? Но потом она подумала, к чему такие сложности? Если бы ее хотели отравить, отравили бы прямо там, в крыле претенденток.

Подошла к столу и взглянула на поднос. Там были холодное мясо, паштет, сыры. Тонко нарезанный поджаренный хлеб, деликатный соус в судочке. Все это выглядело так аппетитно.

«Ладно», — сказала она себе. — «Кажется, ничего страшного пока не происходит».

Села за стол и начала есть.

Однако только она немного расслабилась, ей опять показалось, что кто-то открывает дверь ключом. Мара сразу замерла и затаилась, а по спине побежали мурашки.

* * *

Весь этот ужин Родхар еле высидел. Его тянуло пойти проверить девушку. Он говорил себе, что это продиктовано соображениями ее безопасности, на самом деле внутренний зверь, живущий в каждом мужчине, знал, что там добыча. Чувствовал ее.

Его ноздри нервно раздувались, пытаясь уловить сквозь стены нежный запах. В какой-то момент король забылся, настолько ушел в свои мысли, что облизал губы. И тут же услышал едва слышный выдох:

— Ах, сир…

Прибить хотелось Истелинду. Однако он сдержанно ей улыбнулся и повернулся к принцессе Амелии. Несколько ни к чему не обязывающих фраз, и он уже хотел подняться из-за стола, когда к нему обратился главный ловчий:

— Сир, не желаете ли вы устроить охоту? А то наши дамы заскучали сидеть в замке безвылазно.

— Охоту? — Родхар резко рассмеялся. — Отчего же нет! Но при условии, что зверь не набросится больше ни на одну из наших милых девушек.

— Сир, ваше величество, — поклонился главный ловчий. — Я ручаюсь головой.

— Ну что ж, Белмар, готовь, — сказал он.

Встал из-за стола и быстро пошел к выходу.

Лимит терпения был исчерпан. Теперь проверить, как устроили девушку. И…

На самом деле, мужчина не знал, зачем он шел сейчас к ней. И чем ближе подходил к своим покоям (да, черт побери, он поместил ее в запертых покоях, примыкавших к королевским), тем большее испытывал волнение.

Когда вставлял в скважину ключ, волнение достигло предела.

Холодный сладкий яд потек в легкие, он медленно и глубоко вдохнул и замер на пороге. Секунда. Щелчок ключа в замке. Он вошел.

Девушка ужинала, сидела за столом. Увидев его, застыла. Инстинктивный женский страх на миг прыгнул в глаза, цепляя что то внутри него.

Что делала с ним эта ее беззащитность… Крючок под ребра. Он снова чувствовал ее запах, ощущал тонкое тело у своей груди так ясно, что слышал стук ее сердца. Казалось, сейчас…

Но это был просто страх.

— Приятного аппетита, мадхен Хантц, — проговорил король, заходя в комнату.

Голос звучал резче, чем хотелось бы.