ребенка на себя, а потом уже в судебном порядке отказаться от него в пользу конкретных лиц. Подобные случаи в юридической практике встречались, однако по такому пути Эппельбаум шел крайне редко.

Поэтому с большей долей вероятности усыновители и клиника воспользуются другим вариантом. После родов Анастасия через нотариуса оформит согласие на усыновление малыша в рамках статьи 129 Семейного кодекса РФ. А органы опеки рассмотрят это заявление и передадут заключение на него в суд. Вся процедура произойдет на территории Москворецкого района, что уже заранее установили, как и в какое именно управление социальной защиты передадут нотариально заверенное заявление Анастасии, а также какой именно суд рассмотрит собственно заявление Кормильцевых об усыновлении.

– Вот увидишь, ничего мы им не пришьем, – мрачно прогнозировал приятель Таганцева, начальник отдела УМВД, занимающийся этим делом Костя Зыков. – Все в рамках закона, мать их за ногу. Имеет право человек оплатить медицинские услуги за пребывание в клинике своей знакомой? Да легко. Нет ничего противозаконного в том, что Кормильцевы сняли Лебедкиной квартиру и платят «Райскому плоду» за сопровождение ее беременности. Пожалели бедную девочку, вот и платят. И то, что она потом даст согласие на усыновление ими своего ребенка, тоже уголовно не наказуемо. Люди ей помогли, она им доверяет и рада, что ее малыш попадет в хорошие руки.

– А триста тысяч на ее счет?

Зыков пожал плечами.

– Подарок.

– А полмиллиона пожертвований клинике?

– Добровольная спонсорская помощь. Не Эппельбауму же на карточку они эти деньги переводят.

– А действия опеки и суда?

– А что в них незаконного? Поступило заявление, они его рассматривают. Кормильцевы – не бомжи, люди обеспеченные, уважаемые. Все справки, свидетельствующие о том, что они здоровы и прошли школу приемного родительства, наверняка приложат к делу. Юристы у «Райского плода» работают так, что комар носу не подточит. Вот помяни ты мои слова, полгода возни закончатся смачным пшиком. Ничего мы не докажем, а девушка Анастасия Лебедкина еще впаяет нам иск о вмешательстве в ее частную жизнь или в лучшем случае накатает жалобу прокурору.

Честно говоря, глядя на Лебедкину, Таганцев все больше и больше в этом сомневался. Чем ближе подходил срок родов, тем более мрачной и грустной становилась Анастасия. Видимо, мысли о необратимости того, что она собирается сделать, посещали ее все чаще. Таганцев ее понимал. Он даже представить себе не мог, каково это: девять месяцев носить под сердцем свою кровиночку, чувствовать, как она ворочается в животе, пинается, выставляет крохотные ручки и ножки, представлять, как она дышит, пройти через муки родов, а потом своими руками навсегда отдать ее чужим людям.

Он бы не смог. Ни за что не смог. И знал, что его жена Натка тоже бы не смогла. Более того, он все больше и больше уважал ее за то, что в молодости Натка не побоялась остаться одна с ребенком, родила Сеньку, не убила его, не отдала в детдом, не нашла приемную семью.

Жена, с которой он поделился этим своим восхищением, восторгов его не поняла.

– Кость, так большинство людей делает, – сказала она. – Дети – это радость и счастье. И трудности, конечно, но куда же без них. В моем окружении нет ни одного человека, который бы сдал своего малыша в детдом. Настина биологическая мамаша – исключение, но мы оба ее видели и знаем, что таких негодяек немного. А что касается этой вашей Анастасии, так для нее это действительно не самый плохой выход. Я вот никого не сужу. Может, у нее и правда нет возможности одной ребенка поднимать. Мне вон Лена помогала, и то было очень тяжело. Не хотела бы я во второй раз через это пройти.

– А твоя сестра и второй раз готова, – задумчиво пробормотал Таганцев.

– Ты не сравнивай. Моя сестра сейчас – не та бедная студентка, ждущая Сашку от бросившего ее парня, уехавшего с родителями в другую страну и думать о ней забывшего. Она все-таки – федеральный судья с соответствующей зарплатой. Уж на пропитание для ребенка точно хватит. Да и мы у нее есть. И Сашка с ее блогом. Да и Виталий вернется из своей Антарктиды и наверняка будет помогать. Думаю, он даже обрадуется, что есть такая бесподобная возможность для общения. А там и до примирения недалеко, как знать.

Глаза у Натки вдруг блеснули, и Костя понял, что мысль ее приняла какое-то новое направление. В случае с его женой предсказать это направление было совершенно невозможно.

– Слушай, Кость, а вот если Миронов погибнет в этой своей Антарктиде, как ты думаешь, Ленка согласится пройти процедуру посмертного установления отцовства?

Таганцев даже подавился от этого внезапного предположения.

– Да почему он должен погибнуть? Типун тебе на язык. Что ты придумываешь?

– А почему нет? Я читала. Там последнее кораблекрушение было не так уж и давно, в 2010 году. Тогда разбился южнокорейский траулер «Инсунг».

– Ну да, – согласился Таганцев. – Я тоже слышал: это было в море Росса, недалеко от Мак-Мердо. Тогда пять человек погибло, а еще семнадцать пропало без вести. А два года назад круизный лайнер Viking Polaris попал в проливе Дрейка в Южном море в так называемую волну-изгой. Тоже четыре человека пострадали, но вроде никто не погиб.

– А что такое волна-изгой? – заинтересовалась Натка.

– Это такой англоязычный термин. На русском языке их еще называют волнами-убийцами. Это такие одиночные гигантские волны, которые поднимаются внезапно в высоту до тридцати метров. Никто не знает, почему они вдруг зарождаются в океане на фоне небольшого волнения. В отличие от всех других видов волн, которые достаточно изучены, эти обладают совершенно непредсказуемым поведением. Они очень опасны для судов, потому что корпус любого судна, встретившегося с такой волной, как правило, не может выдержать давление обрушившейся на него волны.

– Вот видишь, – с воодушевлением подхватила Натка, – так почему же пароход, на котором будет Миронов, не может попасть в такую волну?

– Пароходов больше не существует, – вздохнув, подчеркнул невежество жены Таганцев. – Это либо теплоход, либо атомоход.

– Неважно, – отмахнулась Натка, – ты же понял, что я хочу сказать. Вот ты только представь, случится такое цунами, паро… корабль Миронова разобьется и утонет, и тогда он не сможет помочь Лене растить ребенка, потому что просто не успеет о нем узнать.

В голосе Натки зазвучали близкие слезы. Разыгравшаяся фантазия уже рисовала ей картины, одна печальнее другой.

– Волны-изгои тем и отличаются от цунами, что их нельзя предсказать. – Таганцев снова попытался отвлечь ее мысли от невесть откуда взявшегося предположения о неминуемой смерти Виталия Миронова. – Цунами возникают в результате подводных землетрясений