– Куда теперь? – со вздохом поинтересовался Сенар.

– Дальше на запад, в следующий городок, вроде Альгеронова падь он называется.

– Тьфу, глупейшее название, не то, что наши тангорийские, – усмехнулся второй говоривший.

– Не в названии дело.

– Да знаю, но дело в другом. Я видел сегодня двух путников, проходящих через город.

– И что?

– А то, что это были эльфы.

– Они шли открыто, не скрываясь?

– Нет, они были в плащах с капюшонами.

– Тогда как ты узнал, что это были эльфы?

– Не забывай, что я следопыт. Ну и у меня есть один замечательный артефакт, с помощью которого я вижу то, чего не видят другие, – противно хихикнул тот, который назвал себя следопытом.

– Эльфы – это конечно хорошо, – задумчиво произнёс тот, которого собеседник назвал Греем, – Их можно продать на тангорийский рынках за хорошие деньги. Но сначала надо сделать дело, а эльфы никуда от нас не денутся.

Эльфов Пилар недолюбливал. Да, они верили в богов, но они не поклонялись ни одному из них так, как это делали люди. Да и паству переманивали в свои края. Если человек трудился на сборе янтаря, то никаких налогов у эльфов не было. Это приманивало на земли эльфов немало крестьян. Эльфы конечно ставили определённые условия для проживания людей на их землях, но ничего сложного в выполнении этих условий не было. Но сейчас Пилару было плевать на эльфов.

Дальше слушать было не к чему, Пилар всё для себя понял. Сейчас его интересовали только эти мерзавцы, тангорийские наёмники, работорговцы, приспешники тёмных сил, поклоняющиеся Аргусу. Вот где можно показать себя и применить запретную божественную магию.

Пилар бросился к оставленной лошади, около которой уже суетились двое мальчишек, толкаясь и вырывая друг у друга повод.

Выдав каждому из мальчишек по подзатыльнику, Пилар принялся стыдить их за то, что ему пришлось ждать. Мальчишки виновато смотрели в землю и почёсывали затылки.

Он велел мальчишкам накормить и напоить лошадь. Один сразу подхватил повод лошади и повёл её в конюшню. Второй, оказавшийся менее расторопным, сокрушённо смотрел ему вслед.

– А на Альгеронову падь у вас одна дорога? – поинтересовался Пилар.

– Конечно, ваше святейшество, – шмыгнув носом, мгновенно сообщил оставшийся мальчишка, провожая глазами второго, который вел лошадь в конюшню, – Там за ратушей, она и начинается. Идёт прямёхонько мимо кузницы, а от неё держитесь мельницы и как раз выйдете на большой тракт ведущий туда.

Пилар бросил ему медяк и счастливый парень, подхватив монету, умчался вглубь постоялого двора.

Через час Пилар, предупредив своих людей, что проедется по округе, покинул постоялый двор. Он проехал мимо кузницы и выехав за город направил лошадь к ветряной мельнице, виднеющейся вдали.

Проехав мельницу, он остановился у развилки дорог. Немного постояв в раздумии, он проехал не больше сотни метров и остановил лошадь. Привязав лошадь к ореховому кусту, священник опустился на землю и подставил лицо лучам солнца.

Грей с отрядом из восьми человек ехал по просёлочной дороге. Они должны были объединиться с отрядом Дарка. Грей не собирался задерживаться и злить тем самым Дарка.

Рядом ехал Сенар и что-то занудно бубнил о тангорийском вине, но Грей не слушал его.

Отряд лишь чуть отъехал от мельничного хозяйства и Грей уже собирался сказать Сенару, чтобы тот заткнулся, как его остановил чей-то резкий возглас:

– Поклоняющимся тьме, нечего делать в этих землях, – голос был громкий и спокойный.

Грей вздрогнул и затравленно принялся оглядываться по сторонам. Из высокой травы, в изобилии росшей по обоим сторонам дороги, неторопливо поднялся священник.

– Да, да, я вам говорю, – сообщил он озирающимся тангорийцам.

– Он здесь один, – негромко сообщил ехавший рядом тангориец.

– Конечно один, – согласно кивнул священник.

– Священник, – протянул с улыбкой Грей, – Мы торопимся, но ты сам напросился.

– У священников обычно имеются с собой кошельки, которые редко бывают пустыми, – хихикнул всё тот же наёмник, который сообщил главарю, что священник тут один. Пилар узнал его по голосу. Это был Сенар, чей разговор с Греем, он подслушал в конюшне.

– Сенар, вот тебе и развлечение. Зоргон, подержи лошадей, а остальные поймайте мне этого священника, – скомандовал Грей.

– Не буду спорить, кошелёк у меня имеется, – снова согласно кивнул священник.

– Так мы его у тебя сейчас заберём, а потом заберём и твою душу, – снова хихикнул Сенар, слезая с коня.

– Моя душа принадлежит Господу нашему, в отличии от ваших душ, – зло зашипел священник, медленно отступая на несколько шагов назад.

Сенар и двое наёмников бросились на священника, а главарь и оставшиеся наёмники, отдав своих лошадей Зоргону, остались на дороге. Они криками и улюлюканьем подбадривали своих товарищей, торопящихся к медленно отступающему священнику.

Внезапно священник остановился и его красное лицо, пышущее злобой, разгладилось. Пилар громко выкрикнул:

– Да сгинет тьма в лице проклятых церковью тьмопоклонников Аргуса.

Если бы тангорийцы посмотрели в этот момент на небо, они увидели бы быстро собирающиеся плотные серые облака, как будто гроза решила побить все рекорды по времени.

Пилар поднял вверх обе руки, словно обращаясь к небу, затем резко опустил их и обнял сам себя за плечи.

Патриарх Климент, в тайне, вот уже несколько лет тайно готовил его к применению божественной магии. Пилар назубок знал все божественные заклинания. Разбуди его ночью, он без запинки повторил бы весь список заклинаний и движения руками обозначающие их. Но одно дело теория, а другое – применить всё это на практике.

Пилар сковал троих приближающихся к нему тангорийцев. Заклинание «божественные оковы» сработало как нельзя лучше, даже к некоторому удивлению самого Пилара.

Троих наёмников окутал мерцающий редкими искрами кокон. Они были совершенно обездвижены и могли лишь вращать глазами, не в состоянии пошевелиться.

Оставшиеся тангорийцы стояли, разинув от удивления рты.

Но воодушевлённого полученным эффектом Пилара было уже не остановить. Блаженно улыбаясь, Пилар без всякого замешательства перешёл к следующему заклинанию.

Он снова поднял руки вверх и опустил их так, словно держал в руках невидимый молот. Пилар сотни раз представлял себе, как сработает заклинание «молот бога». Но одно дело представлять и совсем другое дело, творить его самому и видеть своими глазами результат.

На троих из четверых стоящих на дороге тангорийцев, словно опустился гигантский, невидимый пресс. Их просто размазало по земле, оставив от них неприглядное кровавое месиво, даже отдалённо не напоминающее людей.

Главаря отряда лишь слегка зацепило ударом. Его откинуло в сторону, сильно повредив ногу.

Завывая от боли, тот пытался отползти с дороги в траву, волоча за собой вывернутую из бедра ногу.

Забыв о милосердии, Пилар, находящийся в абсолютном экстазе, впал в транс.

Он