– Именно поэтому она завещала похоронить себя не в милом ее сердцу Петербурге, а в далекой Курляндии?

– Да. Шарлотта фон Ливен умерла двадцать четвертого февраля тысяча восемьсот двадцать восьмого года в Павловске. Среди тех, кто сопровождал ее гроб в родовое имение, был Сергей Николаевич Салтыков. И, представьте, какое невероятное совпадение. Он умер от скоротечной чахотки ровно через два месяца – двадцать пятого апреля того же года. А Мария Федоровна – через девять месяцев, пятого ноября. Удивительно, правда?

– Словно выполнили свое предназначение и ушли, – заметил Андрис.

– Или кто-то от них избавился. Но этого мы уже не узнаем.

– Выходит, они унесли тайну сокровищ ордена в могилу?

Мартин снисходительно посмотрел на взволнованную Лигу:

– Сеньора, если так, нам с вами не о чем было бы разговаривать. А мы беседуем, и даже очень пространно.

– Значит, были еще посвященные?

– Вы забыли о тех, кто считал себя хозяевами сокровищ.

– Члены ордена?

– Конечно. Думаете, они могли смириться с потерей богатств и драгоценных реликвий?

– Шпионили?

– Я бы назвал это разведкой. Насколько быстро они выяснили, что их сокровища захоронены в курляндском имении Шарлотты фон Ливен, неизвестно, но изъять их им все равно бы не удалось.

– Сокровища охраняли?

– Думаю, да.

– Кто же?

– Этого мы не знаем, но связным, если можно так сказать, был священник церкви, возле которой находилась могила Шарлотты фон Ливен.

– Но священник был католиком.

– Лютеранином. И верным слугой семьи Ливенов.

– Значит, потомки Шарлотты тоже что-то знали?

– Не все, но кто-то из пяти живых на тот момент детей, несомненно, знал. Или догадывался. Не забудьте, что Ливены были в родстве с Паленами и Бенкендорфами. Если кто не в курсе, именно генерал-губернатор Петербурга граф Пален руководил заговором по устранению императора Павла, а Бенкендорф был шефом жандармов, то есть априори очень информированным человеком.

Сирмайс прошелся по комнате и присел на край стола. Лига навострила уши, подозревая, что сейчас начнется самое интересное.

– Итак, эмпирическим путем мы с вами пришли к выводу, что одни охотились за сокровищами мальтийского ордена, а другие их охраняли. Но однажды произошло событие, которое спутало карты и тех, и других. Я говорю о государственном перевороте семнадцатого года, который в России называли Великой Октябрьской революцией. Империя в России пала, царей не стало, а стало быть, хранить сокровища стало незачем, раз заказчики приказали долго жить.

– И хранители стали охотниками? – спросил Андрис.

Мартин скривил рот:

– Не сразу. Последним владельцем имения в Межотне был Анатолий Павлович фон Ливен. Его мать, Наталья Федоровна, в девичестве носила фамилию Пален, а первая жена, Серафима Николаевна, до замужества была Салтыковой и приходилась обер-церемониймейстеру Николаю Ивановичу родной дочерью. Умерла она от родильной горячки и, что интересно, похоронена тут же, в Межотне.

– Ничего себе! – воскликнула Лига.

Она вскочила с места и пересела на диван к Вайсу. Он взял ее за руку.

– Наводит на определенные мысли, не так ли? – спросил Мартин, обведя всех блестящими глазами. – Так вот, Анатоль был ярым белогвардейцем и в тысяча девятьсот девятнадцатом году возглавлял добровольческий стрелковый отряд, который довольно успешно боролся с большевиками. После войны он остался жить в Межотне, писал книги о белом движении, издавал журнал и даже сделался кирпичным фабрикантом. Скончался Анатолий Павлович в тридцать седьмом. Повезло, что не дожил до оккупации Латвии Советами.

– Он был последним из хранителей?

– Могу только предполагать, но, возможно, ты, Андрис, прав, потому что…

Мартин помолчал.

– Я уже говорил, что Ливены были в родстве с многими знаменитыми родами. Были еще Остен-Сакены, Анрепы, Поссе, Ребиндеры и русские – Мещеряковы, Панкратьевы. Среди них и Фитингхоффы. И у всех были потомки. Так вот. Девичья фамилия Илзе – Фитингхофф, или Фитингоф, как стали писать позднее.

– Ты сказал, что они с Отто даже не родственники. Если она – потомок Ливенов, то он здесь при чем?

– При Мальтийском ордене, мои дорогие друзья.

У Лиги открылся рот. Довольный произведенным эффектом, Мартин сел и закинул ногу на ногу.

– Отто – тоже весьма интересный субъект. И здесь нам снова придется углубиться в историю. Настоящая фамилия Отто – Герсдорф. Он внук видного деятеля Третьего рейха, организатора двух покушений на фюрера, полковника, а затем генерала разведки Рудольфа Кристофа Герсдорфа.

– Я слышал про покушения на Гитлера. Всех заговорщиков расстреляли.

– Кроме него. Причем ему не только удалось выжить, но и выйти сухим из воды после Нюрнбергского процесса. И знаете почему? Все это время он был членом Мальтийского ордена, к масонской ложе которого имел отношение и сам Адольф Гитлер. Забавно, что после Второй мировой войны Герсдорф создает, так сказать, филиал ордена – «Йохантер скорая помощь» – и возглавляет эту благотворительную организацию до шестьдесят третьего года.

– Он умер?

– Давно. В восьмидесятом, в Мюнхене. Но, как можно предположить, свои незавершенные дела успел передать внуку. Отто – внебрачный сын дочери Рудольфа, поэтому носил родовую фамилию.

– Они с Илзе сами все придумали?

– Нет, конечно. Впрочем, насчет Илзе я, скорей всего, ошибаюсь. Думаю, она искала не сокровища госпитальеров, а фамильные драгоценности Шарлотты. И уже давно – всю жизнь.

– Их тоже спрятали в склепе?

– Есть предположение, что вместе с ценностями ордена в тайнике хранился ларец с самыми дорогими сердцу Шарлотты Карловны драгоценностями, среди которых был орден Святой Екатерины, так называемый «Большой крест».

– Крест Шарлотты? Это его мы нашли… у Илзе?

– Да. Шарлотта славилась страстью к накопительству. Наверное, не хотела расставаться с милыми вещицами и после смерти.

– Отто знал о поисках Илзе и привлек ее в качестве сообщницы? – нетерпеливо спросил Андрис.

– Или их нашли, познакомили и вместе отправили на поиски клада. У каждого был свой мотив.

– Подождите, если сокровища были захоронены в склепе Шарлотты, почему они оказались совсем в другом месте?

– Да потому! – весело объявил Мартин. И предложил: – Слушайте, давайте продолжим за обедом. Язык к небу присох, да и есть ужасно хочется. Сутки не ел, пока гонялся за этими кладоискателями.

Ему было весело. Очи сверкали, залихватский чуб победно торчал надо лбом, щеки зарумянились от волнения. Он позвонил Уне и велел накрыть для них стол. Лига посмотрела на Андриса. Тот ответил успокаивающим взглядом.