подумал, может, она правда скучала по мне. Секс был великолепный – против обыкновения. Она сказала, что запомнила, какой я отличный любовник, и с этого момента хочет, чтобы я принадлежал лишь ей одной. Возможно, она пыталась угодить мне, но все мысли о похищении или убийстве тут же вылетели у меня из головы. К следующему утру я опять был влюблен. Ну что тут скажешь? Мой член руководил мной. Она тоже была влюблена в меня. Я был в этом уверен.

Когда мы проснулись наутро, я пошел в телефонную будку, позвонил в компанию и спросил, куда мне ехать. Мне ответили, что у меня образовалось три или четыре свободных дня. Я знал, чем займусь.

Я купил Джули пачку сигарет и кофе и в одиннадцать утра разбудил ее. Она снова была в своем капризном настроении. Думаю, она решила, что раз мы занимались сексом дважды за двадцать четыре часа, я был ей обязан. Поэтому она выдвинула новые условия. Ее машина разбита. Ремонт обойдется в тысячу долларов. Суд за пьяное вождение приближается, и ей надо заплатить полторы тысячи долларов – штраф плюс судебные издержки, – чтобы не сесть в тюрьму. Она задолжала адвокату. Она собирается продать машину подруге и хочет, чтобы я подписал договор как свидетель. Мне не хотелось оставлять свою подпись на документах из-за писем со смайлами. Что, если я убью Джули, а копы найдут этот договор и сверят почерк?

В тот вечер мы поехали домой к одной из ее разгульных подружек-наркоманок. Я хотел сразу уйти, но услышал, как она спрашивает, не найдется ли для нее косячка. Травы у них не было, но они знали, где ее можно купить. Джули сказала, что заплатит за первый круг, если кто-то присоединится и купит еще. Я понимал, что денег у нее нет и она рассчитывает на меня, поэтому пошел к фургону.

Она бегом бросилась за мной и распахнула дверцу кабины. Она была вне себя.

– Ты должен дать мне денег на дурь! На кону моя репутация. Ты же помнишь, как мы с тобой хорошо проводим время? И хочешь еще, да ведь?

Я задумался, стоит ли она таких хлопот. Ответ был «нет». Я сам не заметил, как она выдернула у меня кошелек и деньги оказались у нее в руках. Две двадцатки. Я не знал, как отобрать их, не устраивая сцену.

Они купили косяк, а я оставался в фургоне, пока они его курили. Потом Джули вышла ко мне, и мы поехали назад на стоянку. Мы трахались четыре часа кряду – от марихуаны она возбуждалась сильнее всего. Когда я выбился из сил, она сделала еще несколько затяжек, якобы чтобы лучше спать. Всю ночь она провела, свернувшись клубочком в моих объятиях.

10

Игра в обвинения

На следующий день мы должны были снова ехать к ее матери, теперь уже на ужин, но я придумал какие-то дела, чтобы немного побыть в одиночестве. Джули иногда становилась надоедливой и утомляла меня своим присутствием.

Я поехал на гору Бикон и несколько часов бродил там. Когда я вернулся назад к матери Джулии, они там орали друг на друга. Мы обошлись без ужина и уехали на моем фургоне. Эти две скандалистки никак не могли обойтись без криков.

Мы с Джули провели вместе еще пару дней, а потом я решил поехать на турнир по криббеджу. Когда тот закончился, мы еще побыли вдвоем, но с ней становилось все сложнее. Ее неприятности, казалось, росли, как снежный ком: Кто-то украл ключи от моей машины, мать заявила на меня в полицию, я беспокоюсь насчет штрафов за пьяное вождение, у меня нет денег на еду, ты должен обеспечивать меня, бла-бла-бла… Когда она сказала, что ей нужно тридцать долларов на лицензию регулировщика, чтобы подзаработать на стройке дороги, я подумал: Это что-то новенькое. Она собирается сама добывать деньги. Я дал ей пятидесятидолларовую купюру. Естественно, сдачи я не получил.

В ту ночь я высадил ее у бара и дал еще сорок долларов, чтобы она могла выпить, пока я буду играть в криббедж в пиццерии «Круглый стол» в Сэнди. Вечер был ветреный, и когда я вернулся в свой фургон, лил дождь. Машина стояла на старом шоссе 14 к востоку от Уошугала.

Я спал, когда она забралась в кабину. Она помогла мне стащить джинсы, и я тоже ее раздел. От нее пахло марихуаной, и она не могла дождаться, когда я войду в нее.

После полутора часов множественных оргазмов она закурила сигарету, прислонилась спиной к дверце и начала промывать мне мозги.

– Это ты виноват, что я осталась без машины. Мои друзья тоже так думают. Поэтому ты должен мне шестьсот долларов за нее. Судебное слушание завтра. Я тебе не говорила, но мне выписали два штрафа за пьяное вождение в один день, так что судья взыщет все. Мне нужно две тысячи долларов.

Я сказал:

– Больше тебе ничего не нужно?

– Раз мы помолвлены, ты должен помогать мне, – сказала она. – Ты обязан дать мне деньги, Кит.

Голос у нее был уверенный, видимо потому, что мы только что занимались сексом. Теперь мне все стало ясно. Вот почему она была так счастлива, когда я согласился жениться на ней. Это не имело к любви никакого отношения. Она хотела денег.

– Во-первых, Джули, – начал я, – у меня нет двух тысяч долларов. А если бы и были, я не дал бы их тебе сейчас. Не с таким отношением. Когда ты на меня смотришь, то видишь не жениха. А долларовые купюры.

– Нет, ты дашь мне деньги! – воскликнула она. – Я только что занималась с тобой сексом, Кит. Я всем моим друзьям говорила, что ты давно настаиваешь, но я тебе не даю. Вообще никогда! Мои друзья мне верят. Поэтому, если ты не дашь мне денег, я скажу им, что ты меня изнасиловал. Я заявлю на тебя. И кому копы поверят? Маленькой мне или здоровому тебе?

Я попытался ее предупредить:

– Ты не знаешь, о чем толкуешь, Джули. Не понимаешь, во что ввязываешься.

– Я отлично знаю, о чем толкую! Так что ты выбираешь, женишок? Деньги или тюрягу?

Она сидела, привалившись спиной к дверце фургона, и орала так, что ее крики, наверное, были слышны за квартал. Я не мог поверить, что моя возлюбленная загнала меня в тот же угол, что и другие девушки. Она указала на мой член – он опять стоял –