Иван Тимофеевич от волнения мог только повторять: «Ай да Василий, ай да молодец!» Ольга подробно рассказывала об их жизни, как они познакомились, как жили все эти годы. Василий пробыл у них всего два дня, ему надо было возвращаться в Ленинград. Прощаясь, Иван Тимофеевич просил у Василия узнать, не разрешат ли им вернуться в Ленинград. Дал адреса близких друзей, которые могли бы ему в этом помочь. Хотя и сам уже не знал, живы ли они, ведь столько лет прошло. Ольга провожала Василия как родного сына, дала с собой домашних пирожков. Стоя на перроне, плакала, будто они расставались навсегда. Она дала ему и все московские адреса – может быть, он сможет написать и узнать о судьбе её детей?

Жизнь потекла размеренно. Теперь они получали письма и от Верочки, и от Василия. Верочка писала, что у них родилась ещё дочь, которую назвали Любой. Теперь у них есть Вера и Любовь, осталось родить Надежду, что приехать в гости всё никак не получается, присылала фотографии мужа и детей. Она теперь выглядела вполне серьезной дамой, и Ольге было так странно, что её маленькая выдумщица Верочка сама мать уже двоих детей. Ольге так хотелось поехать хоть на край земли, чтобы увидеть их всех, прижаться к внукам, понянчить их. В их доме так не хватало детского шума и веселья!

Василий писал, что женился. Жену его звали Валентина. Она работала вместе с ним на заводе. Тоже прошла фронт. Василий очень хотел познакомить их с Валентиной, но им пока трудно было приехать.

В то утро, пятого марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, Ольга встала с предчувствием чего-то необыкновенного, что должно случиться в их жизни. Всё валилось из рук. К ней в кабинет вдруг прибежала старшая сестра и закричала: «Ольга Артемьевна! Скорее включайте радио! Сталин умер!» Ольга включила радио. Левитан сообщал о том, что не стало вождя всех народов, самого гуманного человека, товарища Сталина. В больнице все рыдали, как будто оборвалась жизнь самого близкого им человека. Ольга быстро побежала домой. Иван Тимофеевич уже знал. Они обнялись и радовались этой новости, как дети. «Олюшка, это – свобода, я чувствую, что это свобода», – повторял Иван Тимофеевич. «Как я счастлива, Ваня, как счастлива, что теперь нас ждёт совсем другая жизнь. Мы свободны, наконец-то свободны!» – плакала Ольга.

Через несколько недель пришла официальная бумага об амнистии. Среди других имен были фамилии Ольги и Ивана Тимофеевича. Им разрешалось вернуться к месту бывшего проживания. Они решили ехать в Ленинград. Всё-таки там жил Василий, да ещё были родственники, а в Москве могло не оказаться никого.

Ольга поспешно собирала вещи. Она взяла только самое необходимое из одежды, остальное раздала друзьям и знакомым. Их провожали чуть ли не всем городом. Они обещали, что не забудут их никогда, потому что дружба, соединившая людей в трудные годы, не может забыться. Ольга ещё не знала, где они остановятся в Ленинграде, поэтому просила все письма, которые будут приходить на её имя, сохранить и потом переслать им. Ольга прощалась с этим печальным, но ставшим для неё таким дорогим краем. Иван Тимофеевич волновался не меньше, ведь только благодаря стараниям этой женщины он смог дожить до этих светлых дней.

Они ехали в поезде и счастливо улыбались. Ольга вспоминала свою жизнь. Она провела в этом краю шестнадцать лет и навсегда полюбила его суровых и прямодушных людей. Здесь она потеряла всё и здесь нашла своё счастье. Она размышляла о превратностях судьбы. Её жизнь началась в прошлом веке, в дворянской семье, где она была изнеженной барышней, а заканчивалась на самом краю света. Она не боялась уже никакой тяжёлой работы, пережила и страх, и унижение, но не надломилась. Любовь к людям помогла ей выжить, сохранить человеческое лицо. Она была благодарна Ивану за нежность и заботу. Неужели ушли в прошлое все её беды и теперь они едут в новую, беззаботную жизнь?.. Но что их ждёт в Ленинграде? Не будут ли они, два старика, мешать жить Василию? Смогут ли сами ухаживать за собой? Ведь им трудно будет пережить новые удары судьбы.

Иногда ей казалось, зря они сорвались с уже привычных мест и бросились невесть куда. Но ощущение свободы, желание найти детей или хотя бы их могилы было сильнее разума. Теперь необходимо было выжить только ради этого. Иван Тимофеевич был спокойнее, он ехал домой, к сыну и невестке, хотя и понимал, что может стать обузой для них, потому что уже стар и слаб, но рядом с ним была его Олюшка, которая никогда не бросит его в трудную минуту.

В последние годы он стал ощущать и свою физическую немощь: плохо видел и слышал, моментами он был столь беспомощен, что только Ольга могла ему помочь. Ему казалось, что если с ней что-то случится, то он не сможет прожить без неё и дня. Ивану Тимофеевичу хотелось узнать о судьбе старшего сына Матвея, и, конечно, он переживал вместе с Ольгой за её детей.

В вагоне было многолюдно. Рядом с ними ехала компания молодых людей, только недавно вернувшихся с фронта, на учёбу в Ленинград. Ольга смотрела на этих совершенно незнакомых ей людей, и они казались ей пришельцами с другой планеты. Это была совершенно другая молодежь – раскрепощённая, не боявшаяся высказывать свои политические взгляды и мысли. В них было столько энергии, молодого задора! Они были полны новой жизни. Радовались, что остались живы, пройдя все тяготы и невзгоды войны. Они теперь были хозяевами жизни. Им предстояло строить своё будущее! Ребята пели под гитару и военные песни, и старые, русские народные. Ольга смотрела на них и видела своих Танюшу и Сергея, будто это они с весёлой компанией едут учиться или работать.

Дорога пролетела незаметно. Утром их встретил Ленинград обычной для него погодой – моросил дождь, небо было затянуто тучами.

Перрон быстро опустел. Их никто не встречал. Василий не знал об их приезде, они решили сделать ему сюрприз.

Иван Тимофеевич взял в одну руку их небольшой чемодан, за другую руку жену и повел её в новую, свободную и беззаботную жизнь…

Иван Тимофеевич с трудом узнавал родной город. Многие здания были разрушены, некоторые уже отстроены заново. Город оживал после войны и блокады. Автобусы и трамваи ходили редко, а метро пустили только в центре. Они долго добирались до Васиного дома. Он жил на самой окраине Ленинграда, в перенаселённой коммунальной квартире. На звонок им открыла дверь молодая женщина и строгим голосом спросила, кто они и к кому. «К Забелиным – три звонка», – строго предупредила она и показала рукой, куда идти дальше.

Ольга постучала в нужную дверь. «Войдите», – отозвался женский голос. Они вошли. За столом сидела Валентина и что-то шила на швейной машинке. Они сразу узнали её по фотографии. Валентина была уже на последних месяцах беременности и шила одежду для малыша.

Иван Тимофеевич представился. Валентина вела себя сдержанно. Она вовсе не была рада приезду этих двух пожилых людей, потому что жить в этой маленькой девятиметровой комнате вчетвером, а вскоре и впятером – это совсем не то, что вдвоём. Перспектив на улучшение жилищных условий не было. Валентину и без того раздражали вечные ссоры с соседями по квартире из-за очереди в туалет или тесноты на кухне. Она не могла мириться со многими неудобствами, преследовавшими её в коммунальной квартире; взрывная по характеру, она легко могла нагрубить или обидеть соседей. Её не любили и побаивались, не хотели лишний раз связываться, тем более с беременной женщиной.