– Да? – Илна удивленно глянула из-под шлема. – А я ничего не чувствую.

Войско перемещалось неспешно, отряды выдвигались так, как было задумано вчера, и полководец, глубоко в душе остающийся бродячим сапожником, понемногу успокаивался.

Когда фрон взбежал на пологий холм, и стало видно то, что дозорный назвал «сэлэныэм», Хорст лишь выругался про себя и опустил ладонь на рукоять меча, словно клинок мог сейчас помочь.

На дне просторной ложбины торчали похожие на истощавшие крепостные башни сооружения, сотканные из тысяч разноцветных веревок. Рядом с ними виднелись строения, отдаленно напоминающие дома холиастов, но вырубленные из цельных кусков скалы.

Мелюзгой при гигантах казались рядом с ними сараи из черных, как смола, бревен.

– О богы! – пробормотал холиаст-служитель.

– Помилуй нас, Творец-Порядок! – эхом прозвучал возглас брата Ласти.

Между «домов» и «сараев» резкими, дергаными шагами перемещались исполины, их тела выглядели полупрозрачными в яростном сиянии восходящего солнца, глаза напоминали заполненные кровью дыры.

– Вперед! – рявкнул Хорст, силясь перекрыть грохот копыт. – Вырежем этим сукам кишки!

Смысл произнесенного командиром холиасты вряд ли поняли, зато интонацию уловили верно, там и сям раздались кровожадные вопли, засверкали лезвия вскинутых топоров.

Альфи поглядел на бывшего сапожника с уважением.

Исполины забеспокоились, один пригнулся и пропал, будто ушел в землю, а второй, повыше, с телом серым, как слежавшийся песок, зашагал навстречу войску.

– Стреляйте! – призыв Хорста едва ли оказался услышан, но возглавляющие отряды вожди все сообразили сами.

Захлопали немногочисленные луки, в воздух взвились стрелы. Большая часть не долетела, но некоторые угодили в цель, и громадное существо испустило низкий, гневный рев.

– Встаем! – Хорст дернул за поводья, понимая, что предводителю нет смысла лезть в горнило битвы.

– Как скажешь, – Илна остановилась рядом, за ней встали остальные, замедлил ход и замер на месте резервный отряд.

Появляясь из-за башен, навстречу холиастам от «селения» двинулись исполины, один из них столкнулся с правым крылом и заворочался, колотя руками, точно гоняющаяся за мышью хозяйка – скалками.

Что-то брызгало с его конечностей, фроны истошно ржали, махали топорами холиасты.

– Есть! Есть! – завопил Альфи, и Хорст понял, что громадная фигура клонится, заваливается набок.

От ее падения содрогнулась земля, а один из «домов» в «селении» изверг столб алого, как зимняя рябина, пламени. Поднялись громадные руки, но тут же опустились, донесся победный вой холиастов.

– Там врагов еще достаточно, – ответил Хорст, с тревогой вглядываясь в выступающие из-за «крепостных башен» фигуры и молясь Владыке-Порядку, чтобы их оказалось не слишком много…

Наступающий в центре отряд натолкнулся на пятерых исполинов и встал, зато левый прорвался к окраине «селения», холиасты принялись рубить топорами ближайший «сарай».

– Нет, не надо… – прошептал Хорст, понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя…

«Сарай» осветился изнутри и лопнул, выбросил лепестки разноцветного пламени, в стороны полетели изуродованные, обугленные тела, а ветер угодливо донес сладкую вонь горелого мяса.

– Эх, катапульты бы сюда, – вздохнул Радульф. – Мы бы это все издалека разнесли!

– Чего нет, того нет, – напряженно ответил Хорст, силясь понять, что бы сделал в этот момент опытный полководец?

«Удирал бы без оглядки, – явилась поганая, отдающая трусостью мысль. – Ведь никто, никто из живущих ныне на Полуострове не может похвастаться победой над исполинами».

– О Творец-Порядок, – брат Ласти, не взявший в преддверии боя оружия, спрыгнул с коня и упал на колени. – Молитву свою я к тебе обращаю, всем сердцем к тебе взываю…

Хорст мельком глянул на молящегося служителя и отвел взгляд.

Не нравилось магу происходящее там, где сходились правый фланг и центр, где что-то двигалось над самой землей, струилось, подобно черной дымке, проползало под ногами лошадей…

Будто сотканная из дыма пожаров колоссальная фигура поднялась в десятке шагов от Хорста, полыхнули факелами многочисленные глаза, нанесли удар похожие на две черные волны руки.

Радульфа зацепило самым краешком громадной ладони, фрон встал на дыбы. Бывшего десятника выбросило из седла, с размаху ударило о землю, Хорсту показалось, что он слышит хруст костей.

– Нет, – маг думал, что кричит, но на самом деле лишь шептал. – Нет…

Не дожидаясь приказа, бросились вперед телохранители, что-то злое проорал Альфи, вскидывая огромный меч. Исполин отступил на шаг, отражая атаку с нескольких сторон.

А Хорст все смотрел на то, что осталось от бывшего десятника, не в силах поверить, что того больше нет…

Лишь когда рядом в землю ударила чудовищная нога размером с сарай, бывший сапожник ощутил, что бешеная злоба распирает грудь. Спрыгнул с коня и очень медленно, не торопясь, поднял руки.

Сила послушно ткнулась в кончики пальцев.

Исполин заревел, даже завизжал, словно резаный поросенок, когда его начало мять и корежить, будто кусок пергамента. Хорст напрягся, ощущая сопротивление, повел ладони друг к другу…

Огромное существо пошатнулось и исчезло, с сухим шелестом рассыпалось на тысячи блестящих осколков.

Хорст слышал, как кричит Илна, видел суетящихся холиастов со сверкающими топорами, мчащихся в панике лошадей, оскаленного Альфи, меч в руках брата Ласти, но не обращал на все это внимания.

Впервые в жизни уроженец Линорана позволил магии полностью овладеть собой.

По лбу бежали ручейки пота, дрожь сотрясала тело, а окружающий мир с его криками и грохотом, запахами пота и крови то отдалялся, словно Хорст проваливался в темную глубокую яму, то приближался, и бывшего сапожника швыряло в него со всего размаха.

Он видел все поле боя одновременно, каждую его пядь, осязал облачка пыли, взлетающие из-под копыт, мохнатые шкуры фронов, дымные тела исполинов и острия мечей…

В этот раз магия была не такой, как на доске, где все сводилось к перестановке фигур, иной, чем в изнанке, где можно творить почти все, не ощущая ничего, она напоминала ревущий поток, истекающий сквозь Хорста.

Исполины рвались к магу, нещадно топтали холиастов. Хрустели кости, кровь щедро брызгала на землю. Но воины гор вставали на пути врагов непреодолимой, щетинящейся лезвиями топоров стеной, в алых глазах их не было страха, и грозно звучал боевой клич:

– Аррржжжь!

Один из исполинов замер, задрожал, в одно мгновение покрылся чем-то вроде белесой коросты, а когда она осыпалась, от гигантского существа не осталось ничего. Другой покачнулся, норовя втянуться в землю, но в том месте, где он стоял, заревело, вспыхнуло пламя, уничтожая все и вся – траву, наваленные грудами тела…