Ее схватили за волосы и с нечеловеческой силой рванули вверх. Она подумала, что у нее срывается кожа с головы, и громко застонала от нестерпимой боли.

— Ах ты, тварь! Грязная шлюха. Куда ты дела деньги? — склонившись над ней, заорал Лисовский так громко, что в проеме двери кабинета появилось растерянное лицо охранника. — Где деньги?! Говори, где деньги!

С бешенством, глядя в испуганное лицо девушки, он схватил левой рукой ее за волосы, и, придерживая правой очки, стал с остервенением бить ногами по ребрам и голове. Надежда пыталась защищаться, но, вконец, обессилев, сжалась в комок и, покорно принимая удары, затихла на ковре.

Минут через пять, Лисовский прекратил жестокое избиение. Тяжело дыша, он перевернул окровавленную, плачущую девушку на спину и, оттащив ее в угол кабинета, прислонил к стене. Затем подошел к столу. Налил себе в стакан минеральной воды. Лязгая зубами о край, выпил его. И вытащив дрожащей рукой из кармана пачку сигарет, жадно закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он наполнил водой еще один стакан и, подойдя к стене, плеснул его в обезображенное синяками и кровоподтеками лицо Надежды.

Увидев сквозь мутную пелену слез огонек сигареты, Надежда с трудом подняла голову. "Кажется, жива…" — с облегчением подумала она и, тут же ее лицо исказилось от нестерпимой сводящей с ума боли. Казалось, в грудь и в спину ей вонзили раскаленные острые лезвия. Она громко застонала и прикусила нижнюю губу. Почувствовав, что ей нечем дышать, она несколько секунд широко открытым ртом пыталась вдохнуть в себя ставший почему-то тяжелым и плотным воздух и когда ей это, наконец, удалось, с трудом разлепив ссохшиеся от крови ресницы, посмотрела на Лисовского. Его ненавистная улыбка маячила прямо перед ее глазами. К горлу Надежды вместе с тошнотой подступил комок. — "Вот сволочь. Изувечил и еще улыбается." — с ненавистью подумала она.

Вынув из кармана носовой платок, Лисовский осторожно, чтобы не запачкать в крови руку, взял им девушку за подбородок и, приподняв голову, заглянул ей в глаза.

— На твоих счетах нет ни одной копейки. Как ты это объяснишь?

Голос Лисовского натужено хрипел, а его глаза под сведенными бровями, налились кровью и превратились в маленькие черные буравчики.

— Повторяю… — угрожающе процедил он. — Как ты это объяснишь сука.

Потрогав кончиком языка рассеченную надвое губу, Надежда, еле ворочая языком, произнесла.

— Я ничего не знаю. Вахтанг все делал сам. Я только подписывала какие-то счета.

— Я в курсе этого, — перебил ее Лисовский. — Тем более, ты не знаешь пароль к программе "клиент-банк". Но ночью, в день смерти Гонгадзе было отправлено более ста платежек. Деньги ушли в разные фирмы. И концов их теперь не найти.

— Может, это Вахтанг сам сделал? — еле слышно прошептала Надежда.

Лисовский бросил на нее свирепый взгляд. Нервный тик подергивал его левое веко, и он то, закрывал глаз, пытаясь унять тик, то вновь открывал его.

— Может… — он поморщился. — Он всегда был непредсказуемым. С тобой шлюхой связался зачем-то. Кобель старый. Жены ему было мало. Ей всего-то сорок лет.

Лисовский встал и, пощипывая пальцами, кончик подбородка, прошелся по кабинету. Затем вернулся к Надежде и долго стоял около нее, о чем-то размышляя.

— Может быть, ты здесь и не причем, — наконец сказал он. — Но я нутром чувствую, что это дело рук Федорова. Не зря он тогда лазил в кабинет Гонгадзе. И описание системы "клиент-банк" тебе зачем-то понадобилось.

Он присел на корточки рядом с девушкой и, пытливо глядя ей в глаза, спросил.

— У тебя есть с ним связь?

— С кем? — спросила она.

— С Федоровым.

Надежда отбросила сползшие на лицо мокрые волосы и покачала головой.

— Нет…

— Подумай лучше. Кстати, ты не хочешь узнать подробности о его любовных похождениях.

— Нет, не хочу.

— Почему?

— Я верю ему.

— Я тебе уже говорил… — голос Лисовского зазвучал мягко и вкрадчиво. — Другие тоже верили, но он их бросал, как только исчезала в них необходимость. Твои деньги он получил и теперь, наверное, уже греется на солнышке в обществе голых девиц на каком-нибудь престижном курорте. Сейчас он может купить сотню, таких как ты. Подумай… Зачем ты ему теперь нужна?

Надежда грустно усмехнулась и презрительно посмотрела на Лисовского.

— Меня он не бросит.

— Ты в этом уверена?

— Да.

— Почему?

Девушка выплюнула на пол сочащуюся из разбитых губ кровь и тихо, но твердо сказала.

— Он ради меня рисковал жизнью. И не раз. А этим из-за денег не рискуют. Он меня любит. А раз мужик любит, значит, не бросит. Никогда!

Лисовский с усмешкой покачал головой.

— Как сказать…

С минуту он сидел неподвижно. Затем, видимо приняв какое-то решение, взял Надежду рукой за волосы и с силой притянул к себе.

— Даю тебе на размышление минуту… — от интонации, с которой были сказаны эти слова, Надежда непроизвольно вздрогнула и побледнела. — Подумай хорошенько. Ты ввязалась в грязные мужские игры. В них не существует правил, и, если я с ним сейчас не переговорю, он завтра тебя будет по кускам собирать. Тебе еще никогда не отрезали бензопилой пальцы?

Глаза девушки расширились от ужаса.

В упор, глядя на нее, Лисовский поднес руку с золотым "Ролексом" к лицу. Когда большая стрелка закончила круг, он вытащил из кармана трубку мобильника и большим пальцем открыл крышку.

— Ну, вспомнила, как с ним связаться.

Надежда облизала языком пересохшие губы, и чтобы не показать свой страх закрыла глаза.

— Ну… — голос Лисовского угрожающе замер.

Неожиданно телефон зазвонил сам. Грязно выругавшись, Лисовский поднес трубку к уху. — Алло, кто это?

Выражение лица у него вдруг изменилось. Брови поползли вверх.

— Кто?.. — еще раз переспросил он. — Федоров?!

Лисовский прикрыл трубку ладонью и подмигнул Надежде. — А говорила, что нет связи.

— Слушаю вас.

— Да, она находится здесь.

— Пока еще в состоянии…

— Ну, это зависит и от вас.

— Сейчас.

Лисовский поднес трубку к уху Надежды.

— Скажи своему любимому несколько ободряющих слов.

Надежда тяжело вздохнула и хриплым, как бы простуженным голосом произнесла.

— Дима… Это ты? Да… Буду. Хорошо.

Лисовский снова взял трубку.

— Ну, что убедились.

— Да. Да. Понял.

— Нет. Пока не буду сообщать.

— Хм… говорите окружена.

— За кого? За нее…

— Сколько?..

— Хм… Хорошо я согласен встретиться.

— Где и когда?

— Без оружия…

— Хорошо.

Он спрятал трубку в карман и усмехнулся.

— А говорили, нет связи…

Лисовский встал и с нескрываемым интересом посмотрел на сидящую у стены девушку.

— Странно? Похоже, ваш дружок о вас забеспокоился, — озадачено произнес он. — На его месте я бы давно уехал отсюда и сидел где-нибудь тихо до конца жизни.