– Пулемет на балконе? – удивленно качнул головой прапорщик. – Вашей семье в таком случае надо было собирать вещички и поскорее сматывать, пока точку не накрыла артиллерия.

– Мы так и поступили – спустились в сарай и сидели там до тех пор, пока военные не ушли.

– И чем закончилось ваше житие вблизи фронтовой зоны?

– Спустя несколько месяцев даже я – восьмилетний ребенок – отлично понимал, что оставаться в Косовска-Митровице больше нельзя. Деление города на южную, албанскую, и северную, сербскую, части происходило стремительно. Ненависть разделенных частей друг к другу росла с каждым днем. Это был относительно небольшой город с населением сто тысяч, однако он имел развитую промышленность: цветная металлургия, добыча свинца и цинка, химический комбинат, деревообрабатывающая и бумажная фабрики, производство сельскохозяйственной техники… Мы опасались, что рано или поздно начнутся артиллерийские обстрелы этих предприятий и пострадают расположенные рядом жилые кварталы.

– Неужели уехали? – сочувственно спросил Якушев.

– Пешком ушли, – вздохнул Докич. – Весь транспорт, пытавшийся покинуть зону боевых действий, нещадно обстреливался обеими сторонами. Мы к тому времени имели некоторый опыт и покидали Митровице днем. Повесили на рюкзаки белые простыни – так люди обозначали, что они гражданские, – и пошли к ближайшему северному блокпосту. Там договорились с дежурным офицером, отдав ему последнее золотое украшение мамы, и направились на север – в Сербию. Отец в те времена был здоровым человеком и был готов работать кем угодно, даже просто за еду.

– И где же осели?

– Сначала в небольшом селе Дубле, где у папы жили родственники.

– Это в Сербии?

– Да, почти – в центре страны. Спокойное и красивое место, до которого не докатилась война. Позже перебрались в город Крушевац. Там меня определили в школу, родители нашли работу и начали заново устраивать жизнь.

– Да… война – это всегда отвратительно, – помолчав, сказал Соколов. Потом оглянулся на бойцов и объявил: – Пора идти спать, парни, завтра у нас тяжелый денек. Первым дежурит Жерин. Его меняют Тригунов, Губин. Последним буду я. Спокойной ночи…

Оставшийся двадцатикилометровый отрезок до селения Денник группа преодолела ранним утром со свежими силами. Селение располагалось не в южной части долины Метохии, а на отшибе – в ущелье меж двух невысоких, но лесистых хребтов.

– Красотища-то какая, – оценил Жерин, когда спецназовцы поднялись на вершину северного хребта и впервые увидели селение.

– Да, разного рода негодяи умеют устраивать гнездышки в уютных местах, – поддержал Якушев.

– Селение небольшое – домов сорок. Вытянуто с юга на север вдоль идущей через центр грунтовой дороги, – комментировал Соколов, рассматривая цель с помощью оптики бинокля. – Судя по всему, дорога ведет в Албанию, а также связывает этот райский уголок с центром Косова.

– Так и есть, – подтвердил сербский проводник. – По нашим данным, в Деннике проживает около шестидесяти семей общей численностью до двухсот пятидесяти человек.

Отдышавшись после трудного подъема на вершину хребта, спецназовцы осторожно спустились ниже, приблизившись к селению на дистанцию метров восемьсот. Выбрав удобную площадку на склоне среди деревьев и кустарника, приступили к наблюдению, в процессе которого было необходимо определить, где обитает глава преступной группировки – некий Агон Бардулла.

После получасового изучения села все, включая Докича, сошлись во мнении, что данный тип обитает в самом большом доме на южной оконечности Денника. Строение скорее напоминало богатую виллу, состоящую из двух частей, соединенных крытой галереей. В большей, вероятно, обитал хозяин, в меньшей – прислуга.

Вилла имела удобный подъезд для транспорта с улицы. Во дворе играла в лучах утреннего солнца поверхность чистейшей воды в открытом бассейне. Неподалеку располагался гараж и обширная стоянка, на которой блестел черным лаком большой темный внедорожник.

Еще одним признаком того, что цель определена правильно, было наличие тарелок спутникового телевидения, а также спутниковой и простой радиосвязи.

– Если бы я был богат и решил уединиться от цивилизации в подобной глуши, – рассудил Костин, – то первым делом отказался бы от всех средств коммуникации.

– Ты прав, – согласился Соколов. – От новостей многих тошнит, а хорошие фильмы можно смотреть и на цифровых носителях.

Тем не менее цена ошибки могла быть слишком высокой, и майор решил подстраховаться.

– Значит, так, парни, – сказал он, отложив бинокль. – До наступления темноты продолжим наблюдение. А ночью к вилле отправится пара Губин – Тригунов.

– «Прослушка»? – угадал намерение командира старлей.

– Да, установишь свою аппаратуру. Послушаем, что происходит внутри, Вул переведет. Ну, и сделаем выводы.

– Когда планируешь штурм? – поинтересовался заместитель.

– Если в процессе «прослушки» выяснится, что мы не ошиблись, – под утро начнем…

Мобильная система прослушивания имела небольшой радиус действия, равный пятистам метрам. Поэтому для реализации плана после захода солнца группе пришлось поменять позицию и подойти к селению еще ближе.

Обосновались в густом кустарнике недалеко от грунтовой дороги. С нового места были видны лишь черепичная крыша внушительного двухэтажного дома и короткий отрезок дороги.

Выждав некоторое время, Соколов отправил на задание Губина и Тригунова, повелев через каждые пятнадцать минут выходить на связь и докладывать об обстановке.

Группа на всякий случай приготовила оружие…

Первый сеанс состоялся даже раньше намеченного срока.

– Первый, я – Четвертый, – послышался приглушенный голос Владимира.

– Слушаю, Четвертый. Что у вас?

– Дошли нормально. На улицах – ни души.

– Вы на территории?

– Нет, пока у каменного забора. Сейчас отправимся внутрь.

– На дороге тоже тихо. Действуйте!

Об осторожности и усиленном внимании парням можно было не напоминать. Губин с Тригуновым имели за плечами полтора десятка операций и сами понимали риск и ответственность порученного дела.

Страхуя друг друга, они перемахнули через забор в том месте, где шелестела густая крона бука. Оказавшись во дворе, осмотрелись.

Территория виллы неплохо освещалась красивыми электрическими фонарями. В двух местах Губин приметил висевшие камеры наружного наблюдения и тут же подумал: «Еще один факт в пользу того, что мы не промахнулись».

Воспользовавшись биноклем, он внимательно осмотрел все стены виллы, мысленно выстроил безопасный маршрут, по которому можно было подобраться к дому, и, поделившись соображениями с напарником, первым отправился к флигелю…