– Нет.

– Вот именно. Наших соотечественников, Влад, разбросано по всему миру столько, что не сосчитаешь. Кто за счастьем подался, кто на заработки, а кто и от правосудия смотался.

– Согласен.

– Перед началом штурма мы должны получить доказательство того, что внутри насильно удерживаются именно наши бойцы.

Соколов посидел молча, размышляя о порядке дальнейших действий, затем снова повернулся к Костину:

– Один из них Гена. А второго запомнил?

– Владимир Иванович, – подсказал тот.

– Вот что, Володя… – обернулся майор к Губину. – Настрой-ка нашу «шарманку».

– Хочешь выйти на связь с Москвой? – спросил Костин.

– Да, надо бы запросить точные данные пропавших бойцов. Ведь нам перед отправкой сообщили только их звания и фамилии…

Станцию спутниковой связи развернули и подготовили к работе за несколько минут. Дождавшись устойчивой связи со спутником, Соколов связался с генералом Кузенко. Коротко доложив о ходе выполнения задания, он перешел к главному:

– Срочно нужны имена пропавших бойцов. Как скоро вы можете предоставить информацию?

– Я могу сделать это прямо сейчас, – спокойно ответил шеф. – Их список лежит передо мной.

– Отлично! Фамилии не нужны. Только имена и отчества.

– Запоминай. Старший – Владимир Иванович. Второй по списку – Геннадий Аркадьевич. Третий – Игорь Алексеевич. И последний – Семен Семенович.

– Спасибо, вы нам серьезно облегчили задачу, – просиял майор.

– Неужели нашли? – насторожился Кузенко.

– Так точно!

– Что ж, тогда действуйте. И будьте предельно осторожны.

– Понял. До связи!

Отключив станцию, майор обвел взглядом подчиненных. Те в напряжении ожидали результата переговоров.

– Все, парни, мы у цели. В подвале флигеля сидят как минимум двое из четверых бойцов, пропавших в Сирии: старший лейтенант Осипов Владимир Иванович и сержант Рымов Геннадий Аркадьевич.

– Готовимся к штурму? – поинтересовался Жерин.

– Да. Штурм назначаю на три часа тридцать минут.

Обязанности членов группы Соколов распределил следующим образом.

Четверо – Костин, Жерин, Докич и он сам – подходят к каменному забору там, где несколько часов назад побывали Губин с Тригуновым. Преодолев забор, они направляются к входу во флигель – он находится вне зоны камер наблюдения. Далее группа проникает внутрь и приступает к нейтрализации вооруженной охраны.

Вторая группа – в составе Губина, Якушева и Тригунова – рассредоточивается по территории и прикрывает действия первой группы снаружи.

Первоочередной задачей Анатолий назвал уничтожение патрулирующей территорию пары вооруженных молодцов – они реально могли помешать штурму.

Ночь была темной и безлунной. Улочки селения почти не освещались, но над солидными воротами виллы висели два чугунных фонаря, выполненные местными мастерами «под старину». На фоне здешней нищеты вилла смотрелась этаким дворцом или даже замком. Добротный природный камень и замысловатые архитектурные формы, высокие окна и дубовые двери, изысканная отделка и старинные элементы декора. Все это великолепие стоило по меньшей мере с десяток миллионов долларов – баснословные для бедной страны деньги.

Подбираясь к цели, спецназовцам приходилось жаться к строениям и кустам. Почти все окна двух зданий и связывающей их галереи были темными, лишь в нескольких помещениях горел свет.

Подойдя к забору, разделились на группы, разошлись и, заняв предварительные позиции, принялись наблюдать за территорией. Бойцы были готовы к началу штурма и боевых действий. Их не заботила жизнь охранников и безопасность персонала, не интересовала сохранность многомиллионного имущества. Ничто в предстоящем штурме не могло послужить непреодолимым препятствием и остановить их.

– Первый, с западной стороны основного дома появились двое, – тихо известил по рации Якушев.

Плавно поднявшись, Соколов положил на плоскую кладку забора «Вал» и посмотрел в указанном направлении.

По дорожке, едва освещаемой косыми лучами ближайшего фонаря, действительно двигались два охранника. В камуфляже под «лифчиками», с висевшими на плечах «калашами».

– Пятый, ты их хорошо видишь? – поинтересовался майор.

– Лучше не бывает, – ответил снайпер.

– Твой – слева. На счет «три»!

– Понял!

– Раз. Два. Три!..

Два приглушенных хлопка с коротким шелестом затворов прозвучали одновременно. В «Вале» и «винторезе» использовались идентичные боеприпасы с тяжелыми пулями и большой крутизной траектории. Однако на малой дистанции можно было обойтись без поправки.

Охранники рухнули там же, не дойдя до наиболее освещенной части дорожки трех шагов. Первая часть плана была выполнена безукоризненно – тела лежали в тени декоративного кустарника, вне зоны обзора камер наблюдения.

– Пора начинать войну, парни! – оповестил всех по рации Соколов.

Короткая прелюдия закончилась. Семеро бойцов одновременно перемахнули через забор.

Передвигаться по ровно подстриженной газонной траве было очень удобно – шагов не услышали бы даже собаки.

Трое растворились на территории, заняв удобные позиции для прикрытия. Основная угроза теперь исходила от охранников, находящихся в холле главного здания.

Четверо спецназовцев сначала бросились к поверженным телам. Быстро обыскав убитых, Докич нашел и забрал с собой портативную рацию. Этот момент был обговорен с ним заранее. Если начальник охраны вызовет патруль на связь, то сербский капитан ответит вместо него, чтобы отсрочить обнаружение группы.

Камеры наружного наблюдения висели грамотно, не оставляя «мертвых» зон. Но, на счастье российского спецназа, было их немного: две торчали на фасаде виллы, одна – на крыше массивных ворот. Других бойцы пока не обнаружили.

Бросок четверки под командованием Соколова завершился под стенами флигеля. Присев у цоколя, еще разок осмотрелись.

Издали флигель на фоне виллы выглядел маленьким, вблизи же оказался весьма внушительным. Цоколь имел высоту около полутора метров, узкие прямоугольные окна, о которых сообщил Губин, светились ровным рядом по всему периметру.

– Что может быть в таком огромном подвале? – шепотом спросил Костин.

– Все, что угодно, – также тихо ответил майор. – В нормальных домах – система отопления, прачечная, баня, бассейн, кладовая. А в ненормальных – тюрьма для похищенных людей или лаборатория по извлечению органов.

Все узкие окна защищались решетками – воспользоваться ими для проникновения внутрь возможности не было. Оставалось два пути: либо через окна первого этажа, либо через отдельный вход, расположенный сбоку, напротив большого открытого бассейна.