этого момента, чтобы завернуть за машину, когда Безумные неугомонно замахали руками, безмолвно стараясь показать товарищам, что на их пути не встретился ещё ни один несчастный. Голова неустанно кружилась, готовясь лопнуть, пока к горлу подступала тошнота от зловонного запаха двоих, что жаждали поскорее расправиться с каким-нибудь бедолагой. Но Софи не давала им шанса, покорно дожидаясь момента, что никак не наступал. Как на зло медленным едва слышным тоном переговаривались чужаки, нехотя расходясь, неспеша продолжив свою грозящим пустым исходом работу.

Когда тот, что дышал им в спину, наконец развернулся, Софи с облегчением выпустила камень из треморных рук, возвращаясь к Оли, что в немом крике раскрыл рот, замечая то, что она не видит. Резко дёрнув её за капюшон, Безумный повалил девушку озимь. С силой ударившись головой о битум Софи чуть было не потеряла сознание, согда безумный схватил её за шею, другой рукой целясь в лицо. Сквозь искры в глазах она едва успела заметить летящий кулак, что чуть было не сломал ей нос, когда девушка подставила под него руки. Застонав от мучительной боли, Софи с силой рванула ногой, попав Безумному прямо в пах, от чего тот согнулся и привалился к машине, явно не ожидавший сопротивления. Он оскорблённо замычал, когда брызги слюны слетели с его скривившихся губ, а распухшие багровые руки вновь потянулись к ней. Но стальное дуло вовремя упёрлось в его живот, и, не успел он понять, что жизнь его наконец окончена, как раздался выстрел, дробью раскрошивший гробовую тишину улиц. Теперь каждый точно знает, что они здесь.

Гул ещё не вышел из черепа Софи, когда она не думая в одночасье вырвала Оли из его укрытия и побежала так быстро, как только смогла. Оглушённый округ, пустой разум, да колющий затылок. Боль ушла также неожиданно, как и появилась, и только это давало Софи надеяться, что от ноющей головы она не потеряет сознание. Цветные круги плыли перед глазами, с сожалениями смешиваясь в смятение. Нет, дело не в том, что Софи убила человека. Она совершила свою самую большую ошибку, не прикончив его собственными руками, оставив их единственный патрон на возможное будущее.

Проскочив улицу, она нырнула меж домов, стремительнее пули пролетая по пустому двору, явно чувствуя, как кто-то за ней перешагнул полёгшее тело безумца. Орава психов бросилась с места в след за ними, уже предвкушая тот самый вкус победы, что больше походил на сладковатую свинину. Отчётливый топот эхом разносился по закоулкам Вествуда, успевшего позабыть о присутствии в нём людей. И едва Софи услышала смех десятка лиц, как завернула в новый переулок, про себя прилежно молясь, чтобы на её пути не встал очередной Безумный, решивший, что ребёнок может стать неплохим перекусом, хотя сейчас она была точно готова за спасение отдать чью-то жизнь, но жизнью этой должна была стать её собственная.

Один за другим сменялись дома, пока за спиной ощущалось чьё-то мнимое горячее дыхание, а перед глазами, полными животного страха, всё так же мелькали неестественно искажённые лица чужих, что с умыслом выглядывали из каждой тени, предвкушая, как сведут Софи с ума. Только пустое ружьё на пару с хрупкой душой, что доверила ей свой шанс на спасение помогали ей не покинуть реальность. Всё стало казаться до того неестественным, что земля вовсе ушла из под ног, когда забитая горечью голова врезалась в столб, но крепкие руки не выпустили мальчика из тугих объятий.

Усталость почувствовалась лишь тогда, когда ноги отказались идти. Тело больше не ныло, натянутая от ожогов кожа не саднила, да только из мышц пропали все силы, когда Софи разрешила себе наконец притормозить. Оливер, уставший в бесконечной тряске, больше не плакал, а молча сидел у неё на руках, не смея двигаться. Старательно вслушавшись, Софи встала у потрёпанного жизнью магазина, что не выдавал присутствия посторонних. И ни звука, одно лишь соло истерзанного сердца вперемешку с тупым трепетом в висках не давало ей услышать покой узкой улицы, на которой они остались в одиночестве.

– Ты как? – в пол голоса спросила девушка, запершись с мальчиком в пустом магазинчике. Бегло оглядев Оли, она не заметила на нём ничего нетерпимого, кроме пары содранных костяшек.

– Софи, у тебя кровь. – Малыш едва коснулся её щеки, ладошкой вытирая струю крови, что успела стечь до подбородка.

– Не волнуйся, я ничего не чувствую. – Она рукавом стёрла кровавую полосу с лица. – Ты вообще ни о чём не волнуйся, хорошо? Мы обязательно придём к твоей маме, но чтобы она нашлась, ты должен оставаться послушным мальчиком. – Софи пригладила его торчащие кудри, старательно улыбаясь, но в темноте это было незаметно также, как и её намокшие от усталости глаза. Она сама не верила в то, что говорила. – Пожалуйста, давай вместе постараемся.

– А что мне нужно делать? – всем телом поддавшись к подруге спросил Оли, разобравший дрожь её голоса.

– Тебе нужно во всём помогать мне. – Она сняла рюкзак и на ощупь достала оттуда банку консерв. – Но для начала давай поедим.

– Давай! – радостно принял новость мальчик, отвлёкшись от неустанного стука в её груди, что его волновал.

Софи присела на пол меж стеллажей, с трудом открыв банку, что намеревалась разделить на двоих. Еды было мало, ужасно мало. Её не осталось ни в охладевшей квартире, ни на полках ближайших магазинов, ни в одном заметном доме, который Джеймс давно отметил в своём журнале, как осмотренный. Благо голод не приходил. К мерзкому запаху сожженной плоти Безумного примешались еле уловимые нотки крови, что забились в её ноздрях и не желали покидать кончика языка. Еда стала безвкусной, и последняя жизненная отрада утратила всё своё удовольствие. Даже кофе, что Софи сухим закидывала в рот из найденной на полу банки, совсем не горчило, когда его зёрна лопались на зубах.

– Можно теперь я буду сторожить? – неожиданно возник мальчик, до этого долго пережевывавший последний сухарь. – Ты всю ночь просидела у окна и искала маму с папой, теперь моя очередь.

– Нет, Оли. – От любых упоминаний о родителях у неё начинал дёргаться глаз. Она и не представляла как может разбить сердце малышу, что представлял себе лишь то лучшее, что его верная подруга ему предлагала. – Сегодня ещё я побуду, но для тебя у меня очень важное поручение. – Оливер навострил уши в желании как можно скорее оказаться полезным. – Если ты вдруг заметишь, что я уснула – разбуди меня, хорошо?

– Почему? Во сне ты пропустишь маму? – он в недоумении наклонил голову и подскочил к небольшому креслу, что Софи