шепота: — Кажется, я скоро сорвусь.

— У вас психоз?

— О, да!

— Какой?

Фил подготовился:

— Биполярное расстройство.

— Вам нельзя в такие острые моменты менять психиатра. Позвоните своему.

— Если б я мог, — вздохнул он. Увы, подготовка к встрече была быстрой, и он не изучил поведение людей с расстройствами. — Мой доктор погиб на днях и еще не успел передать своих пациентов другому.

— Что вас беспокоит в первую очередь?

— Прошлое вернулось, оно преследует меня…

Сделав глубокий мысленный вдох, Фил начал рассказывать историю Валерия Кондратьева. Ту, что описала в своей книге Лида. Говорил монотонно, покачиваясь и не поднимая на доктора глаз. Так психи точно ведут себя — он знал это, поскольку по работе посещал спецклинику. А раз у Айзека обострение, он вполне может быть похожим на одного из них.

Амалия слушала, не перебивая. Минут пятнадцать точно. Но когда Фил дошел до момента, в котором Валерий прошептал: «Не бросай меня!», воскликнула:

— Все, хватит!

Фил поднял на нее глаза. Амалия была в бешенстве. Она раскраснелась, вспотела, подпортив макияж, ее ноздри раздулись, а рот превратился в прорезь. Отталкивающе некрасивая, ладно. Плохо, что такая несдержанная. Психиатр все же.

— Вон! — рявкнула она, указав на дверь.

— Что случилось? Почему вы гоните меня?

— Вы самозванец. Прочь, иначе вызову полицию.

— Вызывайте, — нисколько не испугался Фил и принял вольготную позу. — Я заплатил за час, а он еще не истек.

— Ах так? Не боитесь полиции? Тогда я закричу в окно, и сюда прибегут люди, которые меня уважают, и вышвырнут вас…

— Да что вы так взбеленились?

— Вы пересказали известный случай, описанный в книге Тати-Анны Эйгельман, моей преподавательницы по психиатрии.

— Тати-Анны? — переспросил Фил. — Не Татьяны?

— Двойное имя у человека, в этом нет ничего необычного, — она уже взяла себя в руки. Не сказать, что успокоилась, но выглядела лучше, и голос ее не звенел. — Вы кто такой?

— Меня зовут Филипп, а не Айзек. Я разыскиваю человека, случай которого описал ваш педагог в своей книге.

Амалия взяла с подоконника электронную сигарету, закурила. По помещению разнесся запах вишни. Не самый приятный, но и он ей шел.

— При чем тут я?

— Вы психотерапевт Джинни Россини.

— И?

Неужели на сеансах Женя не обсуждала с Амалией то, что беспокоило ее больше всего? Тогда что?

— Вы знаете, что ее убили?

— Кого, черт побери? — опять рассердилась Амалия. Ей бы самой к специалисту сходить, слишком нервная.

— Женю.

— Да что вы такое… — Она хохотнула. Нормальная реакция на плохую новость. Человек не верит в нее на первых секундах. — Глупости какие! Мы с Женей вчера разговаривали.

— Точно вчера?

Она задумалась на мгновение и внесла поправку:

— Позавчера. Но это ничего не меняет…

— Конечно. Ее могли и сегодня убить. Но это случилось прошлой ночью. Странно, что вы, ее психиатр, об этом не знаете.

— Меня не было в городе, я вернулась полтора часа назад.

— С вами не связывалась полиция?

Она покачала головой. Затем резко встала, распахнула окно, высунулась, будто собиралась кого-то позвать, но передумала. Вместо этого налила себе стопку, достав из шкафчика бутылку с густой темной жидкостью. Шумно выдохнув, опрокинула ее.

— Успокоительное на травах?

— Почти. — Амалия кинула в рот конфетку, достав ее из круглой вазочки, стоящей на столе. Обычно они для посетителей. — Это рижский бальзам. От нервов тоже помогает.

— Поговорим откровенно?

— Здесь — нет. Это мой кабинет.

— Давайте в кафе у Люцио. Вы именно с ним хотели обменяться репликами минуту назад?

Вопрос она оставила без ответа.

— Да, пойдемте к нему. Но попрошу вас с ним не говорить. Справитесь?

— Даже о вине нельзя? — Он поднялся с кресла, видя, что она спешно собирается. — Я хотел выпить бокальчик.

— Никаких разговоров о Джине! Поймете потом почему.

— Хорошо.

— Деньги я вам за сеанс не верну, вы потратили мое время.

— Ничего не имею против.

— И я все еще не поняла, при чем тут пациент Тати-Анны? Вы реально его ищете?

— Если я вам скажу, что он связан с покойной Джиной, вы сильно удивитесь?

— Он умер давно, вы что?

— Кто вам сказал?

— Доктор Тати-Анна Эйгельман сообщила об этом в своей книге. Пациент свел счеты с жизнью. Он повесился.

Как все запутанно! И запущенно…

Поди разберись в этом клубке из чужих тайн, психических болезней, игр в доверие и недоверие.

— Что доктор Эйгельман говорила о той, что пленила его пациента?

— По ней она тоже написала труд. Но он остался незамеченным. Женская месть описана многократно. И в художественной литературе, и в документальной, и в учебной. А вот позиция жертвы-мужчины плохо изучена.

— Очень может быть, что Джина та самая мстительница. А тот, кого она держала в плену, нашел ее спустя много лет. Он прибыл в город. И вот она погибла, а он исчез.

— Хорошая идея для романа, — пробормотала Амалия. — Подкинуть бы ее одной моей пациентке, она писатель…

— Пациент Эйгельман не умер, — продолжил настаивать Фил. — Она обманула всех, только не знаю зачем.

— Я тем более. Но мне, честно признаться, все равно, жив он или здравствует. Просто я не верю в то, что вы рассказываете. — Судя по тону, она действительно не верила, и это удивляло. — Джина и мстительница? Хладнокровная похитительница? Мучительница? Нет-нет!

— Неужели не об этом вы разговаривали с Женей на еженедельных сеансах?

— Я знала ее как Джину Костелло, модельера, который, создав шедевральную коллекцию, ушел из профессии и переехал в провинцию.

— Но вы же психиатр, могли бы достать из нее всех демонов.

— Такой задачи не стояло. Джина сразу обозначила границы.

— Разве так можно?

— Можно по-разному, главное, чтоб пошло во благо. А Джина быстро стабилизировалась и до последнего держалась без срывов. Мы иногда целый час обсуждали рецепт лазаньи. Каждый слой, ингредиент, способ подачи. Пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством, как правило, раскладывают вещи по полочкам, все пересчитывают, перемывают, но можно все это делать и в воображении. Это тоже успокаивает, дает уверенность в том, что все под контролем, поэтому мы с Джиной то что-то готовили, то смешивали коктейли, то танцевали сложные танцы.

— Я математические задачи в уме решаю. У меня тоже обсессивно-компульсивное расстройство?

— По-моему, у вас горе от ума. Но психических отклонений не исключаю. Чтобы поставить диагноз, часа мало, а у нас осталось всего пятнадцать минут.

За этим разговором они покинули здание и дошли до кафе Люцио.

Самого его видно не было. Заказ принял уже знакомый Филу паренек с залитым гелем хохолком. Амалия спросила у него, где хозяин. Тот ответил, что сейчас подойдет.

— Вы сказали, Джину убили. Как?

— Зарезали.

— Просто ткнули