конца бери да колоти и все путем будет — настолько они крепкие. Но не стал. Незачем ее по пустякам раздражать. Бедолага и так натерпелась, особенно когда впервые познакомилась с достижениями науки и техники у себя на руке.

В день Хэ я нагрузил на себя рюкзак. Килограмм в нем было шестьдесят, не меньше. Но тело буквально рвалось вперед. Я не чувствовал себя лучше даже когда за сборную завода по футболу в первенстве гонял. Вот щас бы мои новообретенные навыки на поле пригодились, это как пить дать! Я б один всю команду местного пивзавода отвозил мордой по газону!

— СУДЯ ПО ДОВОЛЬНОМУ ВИДУ, ВИКТОР, МЫСЛЯМИ ВЫ СЕЙЧАС НАХОДИТЕСЬ ДАЛЕКО ОТСЮДА. УЖЕ ВРУЧИЛИ СЕБЕ НАГРАДУ ЗА ХЕТ-ТРИК В ФИНАЛЕ ТУРНИРА “КОЖАНЫЙ МЯЧ”?

Вот паскуда! И как он только угадал? Наверняка мысли читать умеет, только мне не признается. Найти бы к нему инструкцию полную да изучить… пусть даже она несколько томов займет.

— Слушаю тебя, никуда не делся, — проворчал я.

— ЭТО ПОХВАЛЬНО, — заявил БАСКО, — ПОСМЕЮ ОТМЕТИТЬ, ЧТО НАВЯЗЧИВЫЕ ГРЕЗЫ В НЕДАВНЕМ ПРОШЛОМ БЫЛИ ВНЕСЕНЫ В МЕЖДУНАРОДНУЮ КЛАССИФИКАЦИЮ БОЛЕЗНЕЙ. ЗАДУМАЙТЕСЬ. СОХРАНИТЬ СТАБИЛЬНОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ОЧЕНЬ ВАЖНО.

Я поморщился. Так оно и есть у меня стабильное. Стабильно в последнее время думаю, а не поехала ли у меня крыша.

— Да понял я, понял. Лучше скажи, как там дело на трассе обстоит.

— Тут и гадать не надо, — встряла Софа.

Она разминала шею и плечи. Двигалась неловко — после стирки в проточной воде некоторые части… ее костюма сселись. Но я не жаловался. Софкины формы и раньше взгляд притягивали, а теперь и подавно. Главное — не попасться, а то ледышкой огреет…

Ухо обожгло, и я почувствовал, как по виску ползут тоненькие острые кристаллики.

— Ты чего это?

Она надулась.

— У нас тут в глаза принято смотреть, когда с тобой разговаривают, Витя, а они у меня выше находятся.

— Упырям вообще нельзя в глаза смотреть, — нашелся я с отмазкой, — ты ж сама говорила, что это вернейший способ угодить под гипноз. Вот я и тренируюсь.

Софа обозлилась и замахнулась на меня кулачком.

— Так тренируйся на ком-нибудь другом! Чем тебе не подходит вот эта дрянь, которая на руке прицеплена? И почему ты вообще так легко к ней привык? Вдруг она по ночам у тебя жизненные соки высасывает?

— УВЕРЯЮ ВАС, СОФИЯ, ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ РАБОТЫ МНЕ НЕ ТРЕБУЮТСЯ ВНЕШНИЕ РЕСУРСЫ. ТАК ЧТО ТЕЛЕСНЫЕ ЖИДКОСТИ ОСТАВЬТЕ ПРИ СЕБЕ, — ехидно протарахтел БАСКО из ее наруча.

Софа побелела так, как будто за спиной возник призрак из заграничного ужастика. Я даже подумал, что она щас в обморок хлопнется. Но пронесло.

— Это он откуда щас вещает? — спросила она.

— Оттуда, — передразнил я, — тут такая штука… Оказалось, что наш БАСКО — он немного демон. На полставки подрабатывает, потому что время тяжелое. Вот я и разрешил ему в нас вселиться, чтоб силы восполнить. Мне хватило одной руки, но у тебя, Софа, случай серьезнее. Поэтому пришлось отдать ему твой мозг. Прости.

— ТЫ ИДИОТ?! — взвыла она сиреной и тут же принялась сдирать несчастный передатчик с запястья, — вот поэтому мне просто никак нельзя умирать! Сразу же наворотишь таких дел, что за тыщу лет не расхлебаешь! А тебя, сволочь, — обратилась она уже к БАСКО, — я сейчас вытравлю и запечатаю!

Из ладоней Софы выросли две толстые серебристые нити. Они угрожающе покачивались в воздухе и даже потрескивали. Температура сразу же упала на добрые десять градусов. Тут я и понял, что шутка далеко зашла. Щас она опять всю ману просадит — и здрасте-приехали, наша сказка хороша, начинай сначала! Софа тем временем опять забормотала свою тарабарщину непонятную.

— Все-все, — осадил ее я, — давай втягивай свои щупальца осьминожьи, пошутил я. Не демон он. Просто пока ты в коматозе валялась, мы небольшую модификацию произвели перестраховки ради. Чтоб больше таких сюрпризов не было, как с твоей кровопотерей.

Нить из ее ладони резко, со свистом рванулась вперед и остановилась в миллиметре от моего лица. Но я даже не вздрогнул. Почему-то кишками чувствовал, что вреда бы от них мне особого не было.

— Дурацкая шутка у тебя, — заявила Софа.

После этого нити втянулись обратно, и больше про демонов речи не было. Но на передатчик моя спутница все равно косилась с подозрением. Я ее не осуждал. Сам к этому электронному балаболу не привык пока. И черт знает, привыкну ли вообще.

Так, побалагурили и хватит, шутки в сторону.

— Тем не менее, БАСКО, вопрос по поводу состояния дороги меня все еще волнует. Давай к нему вернемся.

Он отозвался незамедлительно.

— КАК Я УЖЕ УПОМЯНУЛ, ВИКТОР, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ТРАССЕ М21 ПРИСВОЕН СТАТУС “ЗАБРОШЕНА”, ПОЭТОМУ СОСТОЯНИЕ ДОРОЖНОГО ПОЛОТНА… ВАРЬИРУЕТСЯ.

Я нахмурился.

— Варьируется? И в каких пределах?

— ОТ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОГО ДО НЕПРОХОДИМОГО. ОДНАКО ЭТО ВСЕ ЕЩЕ НАИБОЛЕЕ ПРИЕМЛЕМЫЙ ПУТЬ СЛЕДОВАНИЯ ДО ПУНКТА НАЗНАЧЕНИЯ. ПО МЕРЕ ПРИБЛИЖЕНИЯ К ПРОБЛЕМНЫМ УЧАСТКАМ Я ПРОИЗВЕДУ СКАНИРОВАНИЕ МЕСТНОСТИ И СКОРРЕКТИРУЮ МАРШРУТ.

Уверенности это заявление не вселило. Все-таки БАСКО товарищ чудной, еще заведет в чащобу или болото, а потом скажет что-то в духе “ну не шмогла я, не шмогла, извиняй”.

Те же мысли, видимо, посетили и Софу, потому что она поглядела на меня с тревогой. Я поднял большой палец — универсальный жест одобрения и уверенности. Хотя план одобрял не особо и уверенности как таковой не чувствовал.

— Ладно, Сусанин, веди тогда. Но помни — если накосячишь, я тебе на открытом процессоре операцию проведу без анестезии!

— УГРОЗА ПРИНЯТА К СВЕДЕНИЮ, — меланхолично отозвался БАСКО, — СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ.

Сначала я хотел спросить, каким образом, ведь тела у него нет. По крайней мере, видимого. Но через пару мгновений в поле зрения появился шарик, очень похожий на перекати-поле, которые по пустыне туда-сюда валандаются в ковбойских фильмах. Он неслышно прокатился по полу и прошел сквозь стену у двери в коридор. Мы с Софой переглянулись.

— ВАМ ОСОБОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ ВЫПИСАТЬ? — спросил БАСКО.

“Перекати-поле” долго водило нас по коридорам и вывело к тяжелой кабине с решеткой.

— СТУПАЙТЕ ВНУТРЬ, — скомандовал наш проводник, — НИЧЕГО НЕ БОЙТЕСЬ, ЭТИ МЕХАНИЗМЫ ПРЕКРАСНО ФУНКЦИОНИРОВАЛИ ВСЕГО ШЕСТНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ НАЗАД.

В кабину лифта мы входили как смертники в зеленый коридор. Пока она поднималась с адским скрипом, скрежетом и лязгом, мы оба молились. Она — каким-то своим божествам, а я Стивену Хокингу.

Кто-то из них в итоге соизволил помочь — кабина благополучно остановилась и распахнулась. Глаза резануло — за почти две недели в полутьме солнечный свет мы успели позабыть. Я ступил на