— Что — “тринадцать”? — не понял я.

— А ЧТО “ПРИБОРЫ”? — отозвался ехидный металлический голос, — ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ БОЛЕЕ ТОЧНЫХ СВЕДЕНИЙ ЗАПРОСЫ СЛЕДУЕТ ФОРМУЛИРОВАТЬ КОНКРЕТНЕЕ.

Я обозлился.

— Щас я тебе так наформулирую, что до конца срока службы свои полупроводники протирать будешь.

— ЭТО АБСОЛЮТНО БЕССМЫССЛЕННАЯ УГРОЗА, ВИКТОР. ПОСТАРАЙТЕСЬ, ВЫ МОЖЕТЕ ЛУЧШЕ, Я ВЕРЮ.

Ему бы радоваться, что я уже лежу удобно и вставать не хочется. А то внутри такая первобытная ярость голову поднимает… что начинаю понимать тех сумасшедших, которые выступали против технологического процесса. Даже у нас такие были. Стабильно раз в полгода собирались такие возле нашего заводика, транспарантами махали, в мегафон какие-то речевки скандировали. Обычно с ними “безопасники” разбирались — на ебнутых стариков жалко милицию натравливать, у них дела посерьезней. Но несколько раз и “ноль-два” звонили, когда они уж слишком в ажиотаж впадали. Одно дело ходить там и бухтеть, но имущество-то казенное нахрена портить?

Сейчас, слушая выебоны БАСКО, я задумался — вдруг они, эти юродивые, были правы? Вдруг мысль внутри машин зародилась чужеродная, людям враждебная? Свою игру они ведут тихо, психику человечью по капельке подтачивают, а потом раз — и все, счастливый обладатель кофеварки с искусственным интеллектом с катушек слетает.

Я вот был к этому близок. Опасно близок.

— Не видно на горизонте кого-нибудь подозрительного? — спросил я.

— ГОРИЗОНТ ЧИСТ, КАПИТАН, — последовал ответ, — ВРАГУ НЕ СДАЕТСЯ НАШ ГОРДЫЙ МАЯК.

— Варяг, — поправил я, — а не маяк. Это крейсер такой. Героически погибший.

— ЭТО МНЕ ИЗВЕСТНО, — пробубнил компьютер, — СЧЕЛ ВОЗМОЖНЫМ ПРОИЗВЕСТИ ЗАМЕНУ, ПОСКОЛЬКУ ДАННАЯ БАЗА ПЕРЕМЕЩЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ, А ЗНАЧИТ, И АНАЛОГИЯ С ТРАНСПОРТНЫМ СРЕДСТВОМ БУДЕТ НЕУМЕСТНА.

Я чуть было не задохнулся. Ну батя и удружил, конечно. Вот на производстве у нас компьютеры как компьютеры, просто выполняют загруженную в них программу и все. Молча. А этот трындит как базарная баба. Не заткнешь. Так под занудное бормотание БАСКО и заснул.

Умные люди поговаривают, что привыкнуть можно ко всему. Вот и мы с Софкой к этому мегамозгу притерпелись. Впрочем, выбора особо и не было. Теперь БАСКО повсюду был со мной — то и дело дудел что-то из браслета. Иногда его советы оказывались полезными (больше не страшно было заблудиться в бункере, который протянул свои коридоры на километры вперед), но чаще попросту раздражали. Но ради Софкиного блага я батино изобретение терпел.

Спутница моя на поправку шла хорошо, хоть и маленькими шажками. Сбежать из бункера уже не порывалась, поэтому мне стало чуть поспокойнее. Гематогенок, как назло, в местной “аптечке первой помощи” не обнаружилось, поэтому я стал настойчиво скармливать Софке вяленую говядину из сухпайка. От красного мяса в ней осталось одно название, но дареному коню в зубы не смотрят.

— За маму, — говорил я, запихивая в нее волокнистое мясо, — за папу, за Первоймай, за Красную Армию…

Она сжала зубы.

— За них есть не буду, и не проси…

— Чего так? — спросил я.

И тут же почувствовал, как от Софы шибануло холодом. Знак одновременно и хороший и не очень. Силы в ней просыпаются, конечно, это большой прогресс по сравнению с состоянием полутрупа. Но сосулькой по морде огрести неохота.

— А ты как думаешь, почему тут Красная Армия так называется? В народе-то ее и вовсе Кровавой кличут. Не знаю, как у вас было там, откуда ты явился, может, вояк почитают за героев, но здесь лучше их не поминать лишний раз. Местным стенам даже уши без надобности, они всем нутром тебя слышат.

Еще бы. Если там такие кадры попадаются, как товарищ Распятьев, то это неудивительно. Так что я глупость ляпнул, признаю.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

Софа рассеянно провела рукой по засаленным волосам.

— Был опыт, — коротко ответила она и отвернулась к стене.

Дальше разговор не клеился, поэтому я просто скормил Софе паек, напоил водой и оставил в покое.

Процесс восстановления затянулся, поэтому в дорогу выдвинулись только через одиннадцать дней. Удивительно, но за все это время ни упыри, ни прочие ночные создания нас не трогали. То ли потому, что найти не могли — “балабатория” все ж не на виду была. То ли потому что мы были как два Неуловимых Джо — никому на хер не нужны.

Я без дела сидеть не привык, поэтому время потратил с пользой для тела и духа. Совместными усилиями мы с БАСКО не только составили карту пути до Новгорода (Нижнего Новгорода, как настаивал мой компьютерный товарищ), но и загрузили ее на П.А.П, чтоб сверяться было сподручнее. Пришлось повозиться, потому что аппарат для этого не предназначался, но мы справились. Запихнули карту вместо анализатора томографических снимков. БАСКО обещал, что даже в виде голограммы спроецировать карту сумеет, чтоб всем видно было и не приходилось в экранчик маленький пыриться, но пока что в этом деле не преуспел. А я не подгонял. Быстро только кошки подвальные родятся.

Несколько дней затратил на то, чтоб обшарить хозотсек и пищеблок. Из первого никаких особых трофеев не взял. “Пемо-люксом”, что ли, упырей пугать или “белизной” в них брызгать? Зато пищеблок выгреб подчистую. Ребята тут оказались запасливые, домовитые, хавчика заготовили на годы вперед. Поскольку все я бы не унес даже если бы силищей Ильи Муромца обзавелся, пришлось брать самое полезное — уже знакомое вяленое мясо в брикетах. Пару упаковок сушеной оленины, тушенку, солонину, пачки сухого молока. Особенно порадовала стопка пластиковых контейнеров “три-в-одном”, которую нашел на нижних полках. Я сначала в шутку подумал, что там первое, второе и компот, как в столовке. И выяснил, что в шутке только доля шутки. Вместо компота — концентрат, который по замыслу надо было водой разводить. По соседству стройными рядами стояли банки кофе со сгущенкой. Их тоже прихватил парочку — Софе не помешает уровень сахара в крови поднять.

Словом, нагрузился по полной. К счастью, БАСКО подсказал, где можно взять более-менее удобную сумку. Поначалу этот черт предложил мне чемодан без ручки и маршрут до Карловых Вар. Но когда я пригрозил налить ему кофейка на материнскую плату, присмирел. Вот так-то. Человек — это звучит гордо. И страшно. Поэтому сошлись на вместительном походном рюкзаке с крепкими ремнями.

Наконец Софка достаточно окрепла. Я это понял тогда, когда она наморозила себе кусочек льда, чтоб плюхнуть в кофе со сгущенкой. Вот зараза, а ведь столько раз мне говорила, что Плетение — штука тонкая, и по пустякам ее применять грешно. Все равно, что гвозди лупой забивать. Хотел на это сказать, что у нас в Союзе за лупу хоть с любого