– Право, не стоит, лучше сразу перейдем к деловому разговору, – попросил Сеня. – Лидия, вы рассказали родителям…

– Да, – перебил Собачкина хозяин, на лице которого появилось выражение брезгливости. – Лида поступила опрометчиво, не посоветовавшись со старшими. Она должна была поставить меня в известность.

– Папуля, у тебя уже было два микроинсульта, – прошептала дочь.

Анатолий поджал губы.

– Господа, информация о состоянии моего здоровья не должна выйти за пределы этой комнаты. Она может повредить моему бизнесу.

– Мы не болтливы, – сказала я. – Вы знаете про Андрея Владимировича Смирнова и его двойника?

– Отвратительная ситуация, – вскипела Полина, – мы стали жертвами розыгрыша, который слишком далеко зашел. Счастье, что Сонечка не расписалась с негодяем, который выдавал себя за олигарха.

– Кто и зачем все это затеял? – спросил знакомый голос.

Я повернула голову и увидела Роберта, который сидел в самом дальнем кресле, завернутый в плед.

– На этот вопрос, вероятно, мог бы ответить ваш приятель Орлов, – заметил Сеня, – но он сорвался с высокого этажа. Правда, Рыбину, владельцу агентства «Двое из ларца», сообщили, что Никита погиб в ДТП.

– Самоубийство? – уточнила Полина. – Господи! Что с молодежью-то происходит?

– Дьявол знает, чем занять пустую голову, – отрезал Анатолий Петрович, – избалованное, непуганое поколение. Трудностей никаких не знают. Вот и лезет дурь в башку. Если тебе нужно содержать пожилых, больных родителей, детей, жену, то некогда о суициде думать. Надо семью обеспечивать. Все горести от лени и глупости.

Я положила на стол фото:

– Полина Владимировна, узнаете кого-нибудь?

Банкина взяла снимок.

– Ну… только одного человека.

– Кого? – поинтересовался Сеня.

– Николая Фокина, – вздохнула мать семейства, – но он давным-давно умер.

– Какие вас связывали отношения? – не отставал Собачкин.

Старшая Банкина вернула мне снимок.

– Мы хотели пожениться. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что любви меж нами не было, просто молодая кровь кипела. Но что теперь говорить… Коля умер.

– Вам известны обстоятельства его смерти? – осведомился Кузя.

– Николашу и его товарищей забрали на моих глазах, – вздохнула Полина. – Я приехала к Фокину в гостиницу, он был против моих визитов, не хотел, чтобы о его невесте знали. Говорил: «Меня могут арестовать за фарцовку. Кто-нибудь из обслуги тявкнет про тебя, и ты огребешь кучу неприятностей. Оно тебе надо?» Но я заподозрила, что у Фокина есть другая. Я была очень ревнива.

– Ну, в этом плане ты не очень изменилась, – неожиданно улыбнулся Анатолий, – не дай бог, если от меня чужим парфюмом повеет. Полина глаза мне выцарапает.

– Нет, папочка, – возразила Лида, – мамуля при тебе даже словечка не скажет. Но она вычислит особу, на которую ты глаз положил, приедет к ней и голову бабе открутит. А я маме помогу!

Владелец особняка развел руками:

– О, женщина! Коварство тебе имя. Господа, простите мою несдержанность. Софья в тяжелом состоянии. Извините, что принял вас неучтиво. Но кто старое помянет, тому глаз вон. Давайте кофе-чаю попьем.

Похоже, Анатолий Петрович слегка успокоился и решил быть любезным с нами.

– С удовольствием, – согласилась я.

– Роберт, вели Светлане подать все, что надо, – распорядился отец. – Кто кофе? Поднимите руки.

Сын хозяина ушел, беседа продолжилась.

– Я несколько раз приезжала в отель, чтобы застолбить территорию, – усмехнулась Полина, – дать понять сопернице: мое не трогай. Но так и не увидела потенциальную любовницу. Один раз явилась, а ребята фотографировались, они впервые полароид увидели. Я поодаль стояла, думала: ну и кто тут новая Колина любовь? Несколько юношей и одна девчонка, с виду пятиклассница. Коля педофилией не страдал. Потом появилась молодая женщина, ну очень страшная, фигура нелепая, ноги толстые, навряд ли это она. Коля мне подмигнул, и я поняла, что он думает: «Полина, дурочка ревнивая». Очень тогда на себя разозлилась и уехала. В другой раз прикатила в районе обеда. Подошла к гостинице, ребята там стояли, и тут милиция! Всю компанию Фокина повязали, а я постаралась прохожую изобразить, пошла к метро. Меня один мужик в форме придержал:

– Девушка, что вы тут делаете?

Я заморгала.

– Отличный вопрос. Иду к подземке, заходила в ГУМ мороженого поесть. А что случилось?

Он махнул рукой и забыл про меня. Колю я больше никогда не видела. Через день приехала в гостиницу, подошла к портье, знала, что его Леней зовут, Фокин рассказывал о нем. Тихо так спросила:

– Где я могу найти Николая?

Администратор в ответ еле слышно:

– Зачем он тебе?

Я ответила:

– Джинсы купить хочу, обычно он на улице стоит, а сегодня его нет.

– Взяли Николашу, – пояснил Леонид, – не ищи его. Пару недель у нас не появляйся. Потом подойди ко мне, поговорим.

Я попыталась узнать хоть каплю информации:

– А с Фокиным что?

– Никто ничего не знает. Тебе джинсы купить надо или язык почесать? – рассердился портье.

И я ушла. Вся история. Не крепкая у меня любовь к Николаю была. Побоялась я ходить по улице, где его ребята шмотками торговали, никого больше не расспрашивала. Просто уехала. А почему вас вдруг Фокин заинтересовал? История старая, давным-давно позабытая.

– Про Николая я просто из любопытства спросил, удивился, что вы его узнали, а другого человека нет, – пояснил Сеня.

Я опять протянула Полине фото.

– Посмотрите внимательно.

– Никого не знаю, – спустя короткое время ответила та.

– Даже Андрея Смирнова? – подсказал Дегтярев.

– Брата Николая? Он есть на снимке? – округлила глаза Полина. – Вот этот?

– Нет, вы указали на Григория Колосова, – сказал Сеня. – Андрей слева.

– Да? Вообще-то ребята были очень похожи, – стала оправдываться Полина. – Много времени прошло, лица из памяти стерлись! Целая жизнь пролетела.

– Это верно, – согласился Сеня, – много воды с той поры утекло. Но есть события, которые на всю жизнь в памяти остаются. Вы, очевидно, не забыли Алину Крохину?

Повисла секундная пауза. Потом хозяйка поморщилась.

– Алина! Мы жили в детстве в одной комнате. Она очень была болтлива, постоянно трещала. Я просила Эвелину Антоновну нас расселить, но та не смогла этого сделать, потому что нас, девочек, было четверо, и две другие, Катя и Ника, являлись родными сестрами, близнецами. Их никак нельзя было разлучить. Пришлось мучиться. Очень мне Алина мешала, рот у нее никогда не закрывался.