ей не удалось унизить девушку еще сильнее. Она напряженно улыбалась, тонкие пальцы ее мяли письмо, предназначенные лиданийцу.

— Кажется, это вам, — ядовито улыбаясь, произнесла королева, протягивая лиданийцу послание Эвиты. — Извините меня за дерзость… но в моих правилах проверять все, что касается моего дома и людей, которые в нем живут. И я прочла.

АХ, какие пылкие слова! Какая нежность.

Королева притворно прикрыла сухой ладонью лицо.

— молодость, — проскрипела она. — Я бы подумала, что герцогиня в вас влюблена, настолько ее слова, адресованные вам, проникновенны.

Маша дрожала, как подрубленное деревцо.

Лиданиец тянул руку к злополучной бумаге, а девушка не видела ничего, кроме его горящего отчаянием и болью взгляда принца.

Зловредная старуха нарочно озвучила письмо, чтобы причинить принцу как можно больше боли.

От нее тоже не укрылся его горячий порыв, его желание защитить девушку от унижения. И

теперь она посмеивалась, словно говоря: «Посмотри, за кого ты вступился! Пока ты тут корчишь из себя рыцаря, эта змея подлизывается к другому.

— Какая умная, какая образованная и пылкая девочка, — издевательски глядя на Машу, пробормотала старуха. — Держу пари, Альберт, ни одна женщина мира не говорила тебе таких ласковых и добрых слов. Ах, их надо заслужить… А ты мужчин, только и умеешь, что мечом размахивать. Я же говорила, я всегда говорила, что благородные манеры ценятся девицами куда больше, чем смазливое лицо.

Лиданиец простодушно улыбался. Просто цвел и пах. А принц делался все темнее, как грозовая туча.

«Это… правда?»

Шепот принца в сознании Маши обжигал. Стало нестерпимо стыдно. Так стыдно, что припекло раскрасневшиеся щеки.

«Ты написала лиданийцу? Ты хотела… к нему?»

В немом крике было столько боли, что Маша вздрогнула, как от удара, и опустила взгляд, не смея даже краешком глаза глянуть на принца.

«Все твои слова — это ложь, притворство?! Лживая дрянь»

«Я не..»

«Ты такая же лживая и насквозь фальшивая, как и все остальные. Не хочу слышать. Не хочу знать»

Принц отвернулся. На его лице застыло холодное, безразличное выражение.

Меж тем лиданиец спешно читал письмо с нескрываемым волнением, и на его блеклом, безвольном лице расцветал румянец от восхищения. Кажется, мужчина не умел скрывать свои чувства, и его бесхитростная радость была как на ладони.

_— Какие тонкие, благородные слова, — тихо произнес он. — А это что за песенка?

— Я сочинила стихи для вас, — выдохнула Маша помертвевшими губами.

«Дрянь — драной кошкой завизжало в голове. — Ты написала колыбельную! Ты хотела от меня избавиться! Думала, я прочитаю и усну, да?! Да я устрою так, что тебя четвертуют на площади, мерзавка»

«Ну, все, — обреченно подумала Маша. — мне конец. Сейчас они толпой на меня набросятся, и разорвут меня на сто кусков».

— Ложкой снег мешая, — продекламировал лиданиец с выражением, — ночь идет большая. Что же ты, глупышка, не спишь… Это очень мило. Так трогательно…

Эвита смолкла, словно ее и не было. Но легче Маше от этого не стало. Наоборот, сейчас ее словно разрывало на части от стыда. Так, словно принц ее застал в постели с лиданийцем, нежно воркующую и усыпляющую его.

«Уже мечтаешь, как уютно с ним в постели будет», — подтверждая ее опасения, усмехнулся принц.

Королева торжествовала. Чужие страдания наполняли ее гнилую душу новыми силами.

— Ну, раз наш подарок пришелся вам по душе, — торжественно прокаркала она, — можно перейти и к самой торжественной части нашей встречи. К обручению принца и принцессы.

— Да, да, — радостно подтвердил лиданиец, пряча письмо на груди.

Маше показалось, что он совершенно пьян от радости. Это письмо так окрылило этого тихого, сдержанного человека, что ему предстоящая церемония казалась чем- то неважным и незначительным.

Но все же он нашел силы взять себя в руки и вернуться к своим обязанностям.

— У нас осталась еще магия, — торопливо произнес он, возвратившись на свое место. —

Совсем немного… но этого достаточно, чтоб соединить в законном браке наших детей!

Со столика он взял довольно большую старинную шкатулку и торжественно открыл ее.

В ней не было ничего, точнее, ничего материального.

Но внутри нее был заключен свет, такой нестерпимо яркий, такой горячий, словно в нем была заключена вся сила рода лиданийцев.

Весь свой пыл, всю свою решимость и твердость они будто б вложили в этот деревянный ящик.

От вида этого горячего негасимого огня у Маши замерло сердце, нестерпимо зажгло груди, словно она вот-вот умрет.

Она даже разрыдалась, беззвучно, но неудержимо горько, понимая, что сейчас произойдет.

— Принц, ну что же вы молчите? — едко поинтересовалась королева, чуть разжимая руку.

— Скажите хоть слово. Вы сегодня непривычно молчаливы.

Принц вздохнул свободнее, потер истерзанное удавкой горло. Маша поняла, что зловредная старуха, наигравшись и натешившись своей властью, отпустила его — но лишь затем, чтобы он сделал то, что надо.

то, что она ему уготовила.

— Слова излишни, — тихо произнес он.

«Принц! — взвилась Маша, услышав его голос. — Не делайте этого!»

Принц не ответил. Даже не глянул в ее сторону. Этот упрямец все уже решил для себя.

«Принц! Ради бога!»

Сияющий от радости лиданиец поднес ему ларец, и принц положил руку в магическое сияние.

«Альберт! Нет молю!»

Принцессу с места пришлось поднимать.

Слуги подхватили ее под руки — зловредная юродивая сама нипочем не хотела шевелиться, нарочно заставляя людей возиться с собой, — и поставили ее рядом с

Альбертом.

— Сим обручаю вас, — торжественно произнес лиданиец, — и объявляю ваш брак законным.

Пухлую руку принцессы, наскоро оттертую от жира, положили поверх ладони принца, и

Маша зажмурилась, не в силах видеть происходящего.

Магия засверкала, засияла еще жарче, просвечивая руки насквозь. Под ладонями разгорелся огонь, лепестками причудливого цветка оплетая пальцы, сияющими тонкими лентами связывали запястья.

«Вы обрекаете себя на жизнь с этим чудовищем! — беззвучно выкрикнула Маша в последней попытке предотвратить этот брак — Альберт. Сражайтесь! Не ради меня… и не ради нас, если вы не верите мне! Ради себя»

Но принц молчал, глядя, как магия связывает его с чужой, противной ему девушкой, и магия сверкающими вспышками отражалась в его темных глазах.

Глава 14. Венчаные магией

Магия добралась до безымянных пальцев жениха и невесты, и перехватила их сияющими лентами, свивая золотые кольца.

Но после пары витков она вдруг погасла и рассыпалась серой пылью.

— Невозможно, — прошелестел печальный девичий голос. — Не свободны.

— Что значит невозможно?! — взвилась королева с воплем. Она подскочила с трона так быстро, будто ее подкинуло, да что там подкинуло — пинка наподдало. — Это какая-то ошибка! Альберт свободен! Ему некогда было заниматься таким глупостями… да и партии подходящей