— Ну что, решено? — едва ли в ладоши не хлопаю от того, что мы наконец определились с планами. — Едем в океанариум?

— Как насчет завтрака для начала? — напоминает Яра с улыбкой.

— Завтрак! Точно! Ты права, конечно.

Господи, остались еще какие-то способы налажать или я сегодня потратил их все? Сам не могу до конца понять что со мной происходит. Вряд ли дело в недосыпе и усталости. К такому состоянию я вполне привык. А вот новости о том, что у меня, оказывается, есть ребенок, случаются не каждый день.

У меня была всего одна ночь, чтобы это переварить. Одна ночь, чтобы свыкнуться с мыслью, что ты пропустил шесть лет жизни своего ребенка.

Одна ночь… Семь лет назад этого времени нам хватило для того, чтобы зачать ребенка. Но это невероятно мало. Тогда мне этого было мало. И сейчас ничего не изменилось. Одна ночь… Нет, я хочу всю жизнь!

И пусть сейчас я с трудом представляю как это осуществить, эта мысль плотно засела в моем сознании. Я безумно хочу этого. Этих девчонок в своей жизни!

За завтраком я задаю, наверное, пару тысяч вопросов. Меня интересует абсолютно все. Я хочу узнать как можно больше всего о своей дочери! Но если пару дней назад Малинка с готовностью поддерживала со мной беседу и рассказывала кучу смешных историй не только о себе, но и о своей маме, сейчас она отвечает неохотно. Скорее из вежливости.

Я всячески пытаюсь оживить беседу. Даже Яра искренне помогает. Но как мы ни стараемся, Алина выглядит скорее задумчивой, чем увлеченной.

Будто с открытием того, что я ее отец, между нами пропала вся легкость. Почему-то я был уверен, что если она обожала меня в роли друга, то с легкостью примет и в роли отца. Что ж… это не первая моя ошибка насчет этих девочек. Далеко не первая.

Глава 46

Максим старается. Я вижу это. Ценю. Местами восхищаюсь. Особенно, когда он продолжает “держать лицо” несмотря на то, что Алина явно не в настроении.

Я искренне хочу ему помочь, честно. Сейчас во мне нет ни капли материнской ревности. Понимаю, что чем быстрее Малинка его примет, тем легче нам всем будет. Но в то же время я бескомпромиссно выбираю ее сторону. Не пытаюсь на нее давить.

Возможно Горский и хотел бы от меня чуть больше поддержки, но уверена, когда он узнает ее поближе, поймет почему я не помогаю ему ее развеселить. На мою малышку свалилось слишком много информации. Зря Максим думает, что дотошные вопросы достались только ему. Уверена, стоит нам с ней остаться наедине, я тоже удостоюсь беспощадного: почему ты сразу мне не сказала?

И как ни силюсь сейчас, не могу придумать вразумительный ответ, который бы ее удовлетворил.

— Боишься? — Удивленно выдыхаю, когда Малинка громко вскрикивает, увидев огромную акулу.

Возможно, дело даже не столько в размерах, сколько в том, что та подплыла к стеклу совсем неожиданно. Да и освещение здесь довольно тусклое, так что я сама, признаться, вздрогнула.

— Нет, конечно, — уверенно заявляет она. — Вот еще!

— А я, если честно, испугался, — хитро признается Максим. — Вот это зубастик!

— Испугался? — ахает дочь. — Ты?

— Очень, — кивает он. — Может, дашь мне руку?

— Лаадно, — снисходительно протягивает она и вкладывает свою ладошку в его пальцы.

Внимание Алины тут же переключается на других обитателей подводного мира, а я же как завороженная смотрю на ее отца. Он не просто сияет! Горский улыбается от уха до уха, освещая помещение, словно мощная лампочка.

На рыб он больше не смотрит. Впрочем, как и под ноги, от чего неоднократно спотыкается. Сейчас его внимание всецело приковано к их переплетенным рукам.

Несмотря на то, что еще несколько дней назад Алинка без смущения забиралась к нему на руки и даже обнимала за шею, сейчас он будто впервые прикасается к ней.

И я его понимаю. Тогда это была просто веселая девчушка его подчиненной, с которой ему нравилось проводить время. Возможно, таким образом он восполнял тоску по Святославу…

Сейчас же любое прикосновение ощущается для него по-другому. Это уже не просто милая девочка, она его дочь. Родная. И вроде как единственная.

Мы выяснили, что Святик не его сын, но вот о других детях я как-то не поинтересовалась. Впрочем, вряд ли бы он с таким трепетом относился к Алине, если бы уже познал прелести родительства. Хотя, откуда мне знать? У меня всего одна дочь. Да и уверена, если когда-нибудь появится второй ребенок, любить их я буду одинаково.

Так что мои предположения не больше, чем пустые догадки. У него там целый детсад может быть. Пора смириться, что я абсолютно ничего о нем не знаю.

Кстати об этом… В очередной раз выуживаю из сумки телефон и сердце пропускает несколько ударов, глядя на значок входящего сообщения в почте.

Наконец-то!

“Неужели вы поговорили? Рассказывай все! Ты ему рассказала? Как он отреагировал? Господи, Яра, умеешь же ты держать интригу! Я с ума тут сойду, пока ты соизволишь ответить.

П.С. причем здесь те старые письма? Я, конечно, сделала скрины, но что-то вообще не понимаю что у вас там происходит!”

Не ты одна, Юлька, не ты одна… Вслух я это, конечно, не произношу и даже ответное письмо не спешу ей набирать. Сейчас меня куда больше волнуют прикрепленные файлы.

Первое письмо я лишь бегло просматриваю, так как примерно помню его содержание. А вот остальные читаю внимательно, пытаясь понять, что могло спровоцировать страх Оксаны.

И не понимаю. Абсолютно.

Да, последнее письмо выглядело немного истеричным. Юлька грозилась лично прийти в офис и обыскать каждый квадратный миллиметр в поисках Роберта. “Включая туалет и кабинет вашего начальства!”

Но это же… неужели Окси восприняла эти угрозы всерьез? Судя по безумному количеству возмущенных смайликов с паром из ноздрей, понятно же было, что это лишь крик отчаяния. Или все-таки нет?

В любом случае, что ей стоило рассказать Максиму правду? Впрочем, правда, как выяснилось, у каждого своя. Вполне может быть, что она искренне верила в то, что мы угрожаем ее карьере. Но почему? Почему она не показала письма своему другу? Зачем играть в этот испорченный телефон? Да и Горский… просто поверил на слово своей подруге. Легко. Не сомневаясь. Не попросил доказательств.

Вряд ли бы он достиг таких высот в бизнесе, если бы наплевательски относился к деталям. Нет, в то, что для него действительно важно, он вникает дотошно.