– В аэропорту Принцессы Джулианы у нас есть пара механиков,которые глаз не спускают с самолета. Мы проводили Уайатта до отеля наСен-Мартене, и он оставил здесь свой багаж. Не думаю, что он собирается сегоднявечером вернуться на яхту Бенедикта, но если расстанется с этой Донован, мы несможем одновременно следить за ними и за яхтой.

– Мой бюджет и без того уже не выдерживает! Раз нет другоговыхода, оставьте в покое яхту. Если она выйдет в международные воды, мы ничегоне сможем сделать, чтобы выдернуть оттуда Уайатта, но вполне в силах оказать наЗака Бенедикта самое недвусмысленное давление, чтобы он выдал своего дружка.

– Ожидаете, что Уайатт приведет нас к мертвецу, иливстретится с сообщником, или что-то еще?

– Я ничего не знаю насчет сообщников, но можете поставитьсвою пенсию на то, что тело Уильяма где-то там, на фамильной ферме. Там, помимовсего прочего, пять акров леса, и мы помогаем местным жителям его прочесывать.Земля замерзла, и снег еще не сошел, но труп может вытаять со дня на день, акогда это случится, я хочу точно знать, где найти Уайатта. Не спрашивайте менясейчас, откуда я знаю, что именно он убийца и что тело находится на ферме. Кактолько Уильяма найдут, объявится свидетель и даст показания. А до тех пор яобещал абсолютную анонимность.

Митчел стоял у перил лоджии и, ожидая, пока Кейт оденетсядля похода в казино, наблюдал, как огни идущего вдали круизного судна медленнодвижутся к северу.

Немного отдохнув после занятия любовью, они пообедали, сновалегли в постель и любили друг друга, после чего погрузились в глубокий сонсмертельно уставших людей. Солнце уже садилось, когда он проснулся, все ещесжимая в объятиях Кейт и чувствуя себя на редкость умиротворенным и довольным.Он и сейчас испытывал то же самое.

– Прости, что так долго копалась, – сказала она, подходясзади.

Митчел повернулся, и улыбка из ленивой превратилась водобрительную. Одетая в маленькое черное платье без бретелек, с вырезаннымфестонами и отделанным кружевом лифом и модные босоножки на высоких каблуках стонкими фигурными ремешками, Кейт Донован была настоящим видением, мечтойлюбого мужчины: роскошные изгибы, светящаяся полупрозрачная кожа, потрясающиеволосы и длинные-длинные ноги. Его взгляд снова и снова останавливался на них.Митчел поразился собственному изумлению. Ничего не скажешь, вот это ножки!Красивее он не видел!

– Улыбаешься, потому, что я выгляжу неотразимой, или потому,что с моим платьем что-то не так? – поддразнила она, хотя в голосе звучалитревожные нотки.

– Я улыбаюсь потому, что только сейчас понял, какие у тебяшикарные ноги. Никогда их раньше не видел, – пояснил Митчел.

– Но они обе имелись при мне и раньше, – шутливо напомнилаКейт. – Собственно говоря, я отчетливо припоминаю, что они были привинчены комне, когда мы лежали в постели.

– Я был слишком близко, чтобы приглядеться, как следует,когда мы лежали в постели.

Она шагнула к нему, повернулась спиной и подняла волосы:

– Застегнешь молнию до конца? У меня не получается.

Митчел десятки раз делал то же самое для других женщин, носейчас, глядя на затылок Кейт, ощущал непривычное удовольствие и страннуюблизость с рыжей ирландкой.

– Похоже, ты из тех, кто больше всего ценит в женщине ноги?– пошутила она, когда он потянул за язычок молнии.

Раньше Митчел не задумываясь, и без всяких колебанийсогласился бы с ней, но по какой-то непонятной причине вопрос казалсянеуместным, особенно в ее устах. Обняв ее за плечи, он нагнул голову ипоцеловал Кейт в щеку.

– Давай не будем об этом говорить, – прошептал он.

Кейт медленно повернулась в нему. Он не захотел ответить навопрос, о котором она сама пожалела. Потому что не хотела знать, какие частиженского тела он предпочитает. Потому что хотела думать, что он предпочитает еевсю. Целиком.

– Хороший ответ, – кивнула она, улыбаясь.

– Я тоже так подумал.

Казино, куда он повез ее, было в голландском секторе:большой закрытый клуб, члены которого говорили едва не на всех языках мира, аставки были крайне высоки. По пути туда Митчел отозвался о казино как обимеющем «привкус Европы», что, по мнению Кейт, ассоциировалось с элегантной,утонченной и в то же время приглушенно-неброской атмосферой, идеальноподходившей Митчелу. Сегодня он в безупречно сшитом сером костюме, темно-серойсорочке и светло-сером галстуке олицетворял изысканную простоту и спокойную самоуверенность.

Это казино напоминало американские только тем, что там издесь велись вполне легальные азартные игры. Честно говоря, подобные казино онавидела только в фильмах, снимавшихся во всемирно известных местах вроде Монако.

Стараясь сделать вид, что посещение подобных заведений длянее – дело привычное, не говоря уже о пребывании в обществе собравшихся здесьлюдей, Кейт с деланным равнодушием рассматривала столы, за которыми играли врулетку и баккара богатые мужчины, перед которыми возвышались стопки фишек, иухоженные, сверкающие драгоценностями женщины.

– Что-то ищешь? – поинтересовался Митчел.

– Да, – кивнула Кейт, бросая на него смеющийся взгляд, –Джеймса Бонда.

– Сегодня придется довольствоваться мной.

– Значит, потерплю, – не колеблясь, ответила она. Митчелтолько головой покачал.

– Собственно говоря, я хотел узнать, какую игру тыпредпочитаешь, – пояснил он, подавляя ребяческий порыв обнять ее и прижать ксебе.

– Любую, в которую могу выиграть.

– В таком случае нам лучше немедленно уйти, – пошутил он.

– Нет, по правде говоря, мне очень везет в карты. Впрочем,игральные автоматы тоже меня любят. И кости ко мне благосклонны.

– А как насчет удачи в блэкджек [3]?

– Когда как.

Они нашли два свободных места за столом, где играли вблэкджек, и хотя Кейт в душе дрогнула при виде минимальных ставок в стодолларов, все же, перед тем как сесть, открыла сумочку и решительно вынула пятьстодолларовых дорожных чеков.

– Сначала мне нужно их обналичить.

– Я намеревался спонсировать тебя, иначе просто не привел бысюда.

– Я не могу играть на твои деньги. Отец всегда внушал мне,что леди либо всегда играет на свои деньги, либо не играет вообще.