– Продолжай, – кивнула Кейт, когда он помедлил, очевидно,чтобы до нее лучше дошел смысл его слов.

– По твоему же признанию, ты романтик, и прошлой ночью мыпопали в ситуацию, которая могла бы показаться более... значимой, чем на самомделе. Я не пытаюсь отрицать, что между нами действительно возникло сильнейшеепритяжение, но прошлой ночью, на пляже, в лунном свете, несколько поцелуевмогли показаться... Какое слово тут лучше подойдет?

– Магическими? – предположила Кейт, стремясь лучше передатьсобственное впечатление от прошлой ночи.

Но, едва сказав это, тут же пожалела, что была слишкомоткровенна и так глупо выдала себя.

Однако Митчел, похоже, был с ней согласен.

– Да, пожалуй. Не ты одна находилась под влиянием момента инеобычной обстановки. Да и на меня все это подействовало так, что я вернулся,решив ответить на твои вопросы, чего в обычных обстоятельствах ни за что несделал бы. Однако все это было вчера ночью, а вчерашняя ночь попросту оказаласьзаблуждением.

Отчаянно стараясь не делать поспешных выводов и сохранятьспокойствие, Кейт склонила голову набок и с легкой улыбкой спросила:

– Пытаешься меня отговорить?

– Вовсе нет. Я умирал от желания затащить тебя в постель стой минуты, когда мы вчера сели ужинать.

– В таком случае ты пытаешься установить нечто вродеосновных правил игры?

– Не совсем.

– Тогда в чем же дело?

– Страдаю от жесточайшего приступа угрызений совести, – сотвращением бросил он, – и стараюсь как-то с ним справиться.

– Это настолько незнакомое для тебя состояние?

– В подобных обстоятельствах – беспрецедентное, – ответил оннапрямик.

– В таком случае я польщена, – усмехнулась Кейт, хотяпольщенной она как раз себя и не чувствовала.

Наоборот, была сбита с толку, ошеломлена, и с каждой минутойей становилось все больше не по себе.

– Я всего лишь стараюсь объяснить, что хочу быть уверенным водном: ты точно определила для себя, почему сейчас оказалась именно здесь, а неосталась в своем отеле. До сегодняшнего утра я не знал, что у тебя недавно умеротец. Очевидно, вы с ним были очень близки, и теперь ты растеряна, тоскуешь ичувствуешь себя одинокой. Кроме того, на тебя легло бремя управления егорестораном – следовательно, будущее тревожит и пугает. Все эти эмоции могутпомешать тебе верно определить смысл наших отношений.

Он помолчал, вероятно, ожидая ответа.

Но Кейт, не зная, что сказать, просто кивнула, словно желаяпоказать, что поняла. Хотя ничего не понимала. То есть не совсем. Пока что несовсем.

– Еще час назад, – продолжал он, – я считал, что твойчикагский друг – пожилой напыщенный болван, которому нравится показываться стобой на людях и возить туда, где мало шансов встретить знакомых. Пока что тебевсе ясно?

Кейт снова кивнула.

– Прекрасно. Но реальность такова, что в Чикаго живетдостойный человек, который готов на тебе жениться. Здесь, в этой комнате,находится человек, который хочет затащить тебя в постель и заниматься любовью,пока мы оба окончательно не обессилеем. Но дальше этого дело не пойдет, иначевсе слишком усложнится.

– А тебе не нравятся сложности?

– Нет. Особенно те, которые могут возникнуть у нас с тобой.

– Спасибо за предупреждение, – медленно выговорила Кейт,стараясь не выказать лишних эмоций.

Поглубже спрятать унижение, в котором виновата сама. В концеконцов, именно она позволила поставить себя в подобное положение. Впрочем, еслина то пошло, лучше узнать сразу, что для Митчела она всего лишь легкая, ни кчему не обязывающая связь. Партнер в одной-двух ночах курортного секса. Теперьона все поняла и твердо знала, что обязательно будет мучиться угрызениямисовести и отвращением к себе. Не может она изменить Эвану, а наутро, как ни вчем не бывало жить дальше. Променять чистые отношения на нечто дешевое ибессмысленное, как откровенно предлагает Митчел?

Конечно, он прав в отношении ее эмоционального состояния.Она сама себя не помнила после смерти отца и на время потеряла способностьмыслить связно. К счастью, Митчел эту способность сохранил. Рассуждает вполнерационально, и повел себя крайне благородно, дав ей знать о своих чувствах. Инужно отдать ему должное: он не требует, чтобы она довольствовалась тем, что ейпредлагают. Скорее, наоборот: дает полную свободу выбора.

– Ты, несомненно, прав, утверждая, что на меня сильноподействовала смерть отца, и я не вполне соображаю, что делаю, – согласиласьКейт.

Но, даже говоря это, отчетливо сознавала, что все ееинстинкты и сердце твердят обратное: пусть она не права во всем остальном, втой связи с ним, которую неизменно ощущала, было нечто особенное. Кроме того,она была готова поклясться, что и он чувствует то же самое. Поэтому она решиларискнуть и выложить карты на стол. В самом крайнем случае Митчел простопосмеется над ней, да и то вряд ли: для этого он слишком хорошо воспитан!

– Думаю, нам самой судьбой было предназначено встретитьсяименно так, – мягко сказала она, подняв глаза. – Встретиться и стать друзьями.Это было предопределено.

При слове «предопределено» он бросил на нее скептическийвзгляд, прислонился плечом к окну и сложил руки на груди.

Язык его тела откровенно говорил о полном отрицании всехсверхъестественных воздействий, но Кейт отказывалась так просто сдаваться. Онане позволит ему высмеять ее теорию, прежде чем не объяснит досконально.

– Ты мне очень нравишься, – спокойно настаивала она, – идумаю, что тоже нравлюсь тебе.

– Верно, – согласился он с неожиданно теплой улыбкой. – Таконо и есть.

– Это я и имела в виду, когда говорила о судьбе ипредназначении. Обычно я очень медленно схожусь с людьми и мне редко ктонравится с первого взгляда. Мало того, я была заранее расположена невзлюбитьтебя...

– Почему?

– Ты когда-нибудь смотрел на свое лицо? – хмыкнула она.

– Я каждое утро бреюсь.

– Понимаешь, оно чересчур красивое, чтобы принадлежатьмужчине, обладающему также добротой и характером. – Истощив все доводы иобъяснения, Кейт на мгновение задумалась, подыскивая слова. Затем, подняв рукиладонями вверх, она сухо улыбнулась: – Посмотри на нас. Мы сидим в номереотеля, обсуждаем секс так, словно всю жизнь были друзьями. Решаем без всякогогнева и притворства, стоит ли ложиться вместе в постель.