Мне не было смешно, но я промолчала. Дорога свернула из посадок к шоссе. Времени оставалось совсем немного. Я снова попыталась ее вразумить. Вдруг еще не все потеряно?

– Послушайте, Евгения, еще не поздно все переиграть. Сдайтесь, и я обещаю, что уговорю Кугушева нанять вам адвоката. Вам уже не выбраться. На всех дорогах расставлены посты. Вы не сумеете проскочить незамеченной. В машине стоит маячок, наш путь отслеживают. Уже объявлен план-перехват. Я даю вам последний шанс. – Я старалась, чтобы мои слова звучали как можно убедительнее.

– Оставь свои советы при себе. Я не сдамся! – Она сильнее надавила лезвием мне на горло. – И твой маячок полиции не поможет. Возле шоссе меня ждет другая машина. Боливар все устроит. Он вывезет меня отсюда. И мы вместе отправимся туда, где нас никто не найдет. Что ты на это скажешь, детективша? Не ожидала такого поворота?

Этого я действительно не ожидала. Боливар ни слова не сказал о подобной просьбе? Может, не собирался ее выполнять? Дожидаться, когда план Евгении воплотится в жизнь, я не собиралась.

Поняв, что добровольно она не сдастся, я приступила к выполнению собственного плана. Резко ударила по тормозам, заглушила двигатель, выхватила ключи из замка зажигания и запустила ими в открытое окно. Молниеносно проделав это, я рванула дверь и кубарем выкатилась на дорогу.

– Что за… – грубо выругалась Евгения, которую от резкого торможения бросило на стойку, а затем откинуло назад. – Ты что задумала?

Она выскочила из машины следом за мной, но я уже перекатилась под днищем на другую сторону и успела подняться на ноги. От Евгении меня теперь отделял корпус машины. Моя противница была в бешенстве. Она бросилась к водительскому сиденью и поняла, что ключей нет.

– Давай ключ и проваливай, – рявкнула она.

– Не могу, я их выкинула. Можешь поискать в придорожной канаве, вдруг повезет, – спокойно ответила я. – Но это вряд ли. Через пять минут на этой дороге будет столько полицейских, сколько ты за всю свою жизнь не видела.

В подтверждение моих слов из-за поворота показалась вереница автомобилей с мигалками. Рев двигателей, вой сирен. Евгения метнулась в мою сторону, видно, все еще на что-то надеялась. Я дождалась, пока она окажется на расстоянии удара, сделала обманное движение и нейтрализовала ее. Когда первый полицейский автомобиль затормозил в двух шагах от нас, Евгения уже лежала на земле. Я заломила ее руку за спину, отшвырнула выпавший нож подальше и тихо произнесла, обращаясь скорее к себе самой:

– Злой человек добр только по отношению к себе. Теперь я точно знаю, о ком говорили кости.

Евгения уставилась на меня как на полоумную, но я ничего не стала ей объяснять. Больше мне ее не было жалко. Если ты не способен жалеть других, не рассчитывай на жалость по отношению к себе. Это закон.

Подбежавший полицейский защелкнул на ее руках наручники и только после этого помог ей подняться. Я медленно отошла в сторону и опустилась на траву. Мне задавали какие-то вопросы, но я их не слышала. В голове была пустота. Хотелось только одного: оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Как можно дальше и как можно быстрее. Я закрыла глаза.

Не знаю, сколько я так просидела. Очнулась я, кажется, только после того, как кто-то робко тронул меня за плечо.

– Т… Татьяна, вы в п… порядке? – раздалось над моим ухом.

Как же я была рада услышать этот голос! Ярослав в волнении смотрел на меня. Показалось или в его взгляде в самом деле было не только беспокойство боевого товарища?

– Проверяете, все ли на месте? – улыбнулась я.

– Вы в порядке, – утвердительно произнес он и тоже заулыбался. – Я думал, она что-то с вами сделала. У вас кровь.

– Где? – Я не чувствовала боли.

– Вот здесь. – Ярослав осторожно дотронулся до моей шеи. – Подождите, нужно обработать.

– Пустяки, царапина. Лучше увезите меня отсюда. Далеко-далеко.

И Ярослав понял меня. Он исчез на несколько минут, а потом появился, бережно поднял меня и куда-то понес. Я не спрашивала куда. Мне было так уютно в руках этого доброго, заботливого мужчины, что хотелось только одного – чтобы дорога как можно дольше не заканчивалась. А лучше всего никогда.

Я сидела в своем номере в свечинской гостинице и беззаботно глядела в окно. Ласковое солнце напоминало, что в жизни меня ждет еще много радостного.

Сумки собраны, обязательства выполнены. Двадцать минут назад от меня ушел Кугушев. Он приходил, чтобы лично выплатить полагающийся мне за работу гонорар. Евгению поместили под стражу, и теперь ей грозил срок не только за убийство Ильшата, но и за все прочие художества. Кугушев, человек благородный, все-таки нанял ей адвоката – того самого Михаила Львовича, который должен был вести дело Егора. Адвокат надеялся представить все как временное повреждение рассудка, случившееся по причине чрезмерных нагрузок во время подготовки к чемпионату. Что ж, удачи ему. Лично я не верила, что Евгения когда-нибудь раскается в содеянном. Но работа адвоката тем и отличается от работы детектива, что приходится защищать и невиновных, и отъявленных негодяев. Меня эта история больше не касалась.

Я собиралась как можно скорее забыть обо всем, что приключилось в последние дни: все спортивные и деловые дрязги, все коварные замыслы владельцев лошадей, их тренеров и спортсменов. Я больше не собираюсь участвовать ни в одной лотерее. Даже в розыгрыше мыльных пузырей. Хватит с меня случайных приключений. Я еду отдыхать с лучшим мужчиной в мире. Добрым, заботливым, надежным. Сейчас Ярослав отправился на ресепшен бронировать железнодорожные билеты. Мы собирались посетить Нижний Новгород, один из самых красивых городов России. Как оказалось, мой герой родом оттуда. Он так красочно описывал тамошние достопримечательности, что мне ужасно захотелось увидеть все собственными глазами. Отказать мне Ярослав не смог.

С улицы доносились детские голоса. Спортивных болельщиков сменила ватага школьников, приехавших в Свечино приобщаться к конному спорта. Что ж, в ближайшие дни здесь снова будет не до скуки, но я этого, к счастью, уже не увижу.

В ту минуту, когда я об этом подумала, зазвонил телефон.

– Танюша, наконец-то я дозвонилась! Звоню, звоню, а ты все не отвечаешь. Ты что, внесла мой номер в черный список? Слушай, так с подругами не поступают.

Любочка, собственной персоной. Неужели звонит только ради того, чтобы пожелать мне доброго здоровья?

– Привет, Любочка. Как дела? – осторожно поинтересовалась я.

– Слушай, хорошо, что ты сразу к делу, – обрадовалась моя неугомонная соседка. – А то я, понимаешь, не знала, как начать. Знаешь, у меня здесь такое!.. Ты когда возвращаешься?

– А что случилось?

– Как что?! Беда, настоящая беда! Катастрофа! Татьяна, ты должна мне помочь. Когда ты сможешь выехать? Путь неблизкий, выезжай немедленно. Два дня я как-то еще переживу, но не больше. Свекровь меня уже поедом ест, дети потеряли покой. А ты все не едешь.