Но пятна с тела не сходили никак. Со злостью ударила кулаком по водной глади и просто расплакалась. По-детски, навзрыд, от души.

- Это то, что ты добавляешь в пищу, - послышался тихий голос Зейда, - и ещё то, чем женщины мажутся, чтобы привлекать мужчин, - синеглазый стоял в воде, протягивая мне мешочек с пахучей солью, - должно помочь смыть это всё.

Я не двинулась с места. Даже не обернулась.

- Здесь темно и вода надёжно укрывает твоё тело, если ты об этом волнуешься.

- Может быть, ты видишь в темноте, - пробурчала я, аккуратно потянувшись за мешочком, - чем обязана?

Смесь пахла какими-то цветами и ещё чем-то вроде знакомым, а вроде и нет. Если бы у меня спросили, как пахнет летняя ночь, я бы ответила, что этой смесью, которая тут же начала щипаться на моих царапинах, но и, вроде как, убирать эти чёртовы разводы.

- Нам надо поговорить.

- «Прости, детка, дело не в тебе, а во мне?»

- Что? – Непонимающе отозвался Зейд на мой неуместный выпад.

- Ничего, - я отплыла от него подальше, где ноги доставали до дна, а тело прикрывал высокий камень, выступающий над водой.

- Пришёл контракт, для тебя, - судя по звукам, синеглазый вышел из воды.

- А, как и кто решает кому именно контракт? – Решила идти напролом.

- Логово определяет, - о как. Логово.

- Как определяет?

- Тебе незачем знать.

- Откуда берутся контракты?

- Не могу ответить.

- Не можешь или не знаешь?

- Не могу.

- А что, если будет контракт на убийство кого-то из вас?

- Он будет убит.

- А если нет?

- Цена крови.

- А если не уплатить цену крови?

- Ты не уплатила, на нас напали.

- Как знали, что не я убила Акарши?

- Магия Логова знает.

- А если жертва погибнет до прихода наёмника?

- Хватит! – Рявкнул Зейд, и я замолчала, с сопением отмывая следы пепла с волос.

- Логово наёмников появилось очень давно, даже до Гильдий ремесленников, магов, наставников. Говорят, её создал маг-абсолют ради чистоты населения. Считалось, что люди видят зло быстрее Властителей: убийц детей, воров, насильников. Тогда наёмники работали за дары, которыми могли оплатить простые рабочие, - я слушала, затаив дыхание, на этот раз синеглазый говорил со мной нормально, что ли, - но этого было недостаточно, естественно. Оружие, пища, припасы – всё стоит дорого. Тогда появились дорогие контракты на конкурентов, любовников неверных жён, на наследников, стоящих на пути. Чем больше таких контрактов, тем больше золота, и тем развязнее наёмники.

Какое-то странное представление у них о защищённом обществе. Не было тюрем и расследований, кто-то на кого-то показал пальцем, наябедничал, и всё – тот труп. Красота, мать её.

- Потом мир изменился, люди изменились, к Логову приплелась мощная магия. Для контракта нужен сложный ритуал, для того, который будет выполнен в любом случае. Магия Логова либо принимает контракт, либо нет. Если наёмник не выполнит контракт, жертва не жилец, но Логову нужна уплата цены крови, за то, что оно исполнило задание за наёмника.

У меня на руках мокрые волосики поднялись дыбом. Я уже немного с опаской поглядывала на стены грота, в котором так любила забываться. Зейд так говорил о Логове будто… Будто оно живое.

- Мы не набираем наёмников. Мы их обучаем. Но лишь тогда, когда они сами будут определенны.

- Такие себе марионетки, - заключила я.

- Нет, каждый в праве отказаться, но для всех это шанс, - тихо проговорил Зейд, - на искупление.

- Какая-то извращённая религия…

- Я не знаю этого слова, Каддамах, - Зейд замолчал.

Мне не постичь менталитет этого мира, никогда. У нас в каждой стране детям с детства объясняют, что убийство – это плохо, но! И дальше список, при каких обстоятельствах это допустимо. Еда – это хорошо, но! Любовь – это хорошо, но чтоб без аморальностей!

Возможно, из-за повсеместных «но» мы и привыкли к двоякости суждений. Убийство – это плохо, но смотря как ещё посмотреть. Здесь же сразу всё ясно: убийство естественно. Без «но».

И при этом жизнь ценят.

- За что искупление?

- Не важно, - послышался звук, будто Зейд начал швырять камешки в воду, - Ты – всегда исключение из правил, так ведь, Каддамах?

- Не понимаю, о чём ты, - я начала задумываться, как мне аккуратно выбраться из воды. Я уже была настолько чистой, что можно было скрип услышать, если пальцем провести.

- Логово дало тебе принять контракт Лора – это было недопустимо. Ты не наёмник, но Логово видит тебя как наёмника. У тебя есть контракт, твой, - я подбиралась к Зейду со спины, там лежала моя чистая одежда, хоть бы не обернулся.

Я знаю, что я не наёмница, скорее просто боец. Здесь мне было чем гордиться. Пока мы с Дэйо, уже вечность назад, добирались до Хиринта, на нас нападали дважды. Дважды! Дэйо быстро выходил из строя, и я знаю, почему: парень каждый раз тратил свою силу на лечение меня. А ещё продолжил то, что начало озеро – избавление от уродства. Я не просила, он просто это сделал, потому что мог. И место оставлял ближе к костру, правда, я его быстро научила делать тёплую лежанку на тлеющих ветках.

Наёмник, каждый из них, быстро бы выследил свою жертву, ступал бы по следам беззвучно, и рука бы не дрогнула. Но не ваша покорная слуга. Возможно, люди предчувствовали грядущую беду, а возможно уже жизнь на грани смерти отложила свой отпечаток, но все смотрели на нас настороженно. Особенно на меня с моим акцентом. И, как следствие, не желали говорить.

Пока случай не свёл нас с Акарши на улицах – не узнать её было невозможно. Она была копией Лора: такая же рыжая, кареглазая. Красивая. Оглядываясь назад, у меня была возможность исполнить контракт до того «пира во время чумы», но рука не поднялась. В меня же мораль общества вдалбливала, что жизнь бесценна. А она не нападала, чтобы можно как-то оправдать убийство. И тогда я не знала, за что ей уготовили смерть.

А потом, когда я начала ходить буквально по пятам, картинка складывалась: она сама не ценила других, готова была принести их в жертву своей фанатичной вере. Её настолько будоражила мысль массового жертвоприношения тех,