памятниках народов Закавказья, в частности в грузинской «Хронике Картли», и содержит много деталей, соответствующих географическим и историческим фактам[398]. Автор с легкостью помещает историю похода Ингвара, изложенную в саге, в контекст истории борьбы грузинского царя Баграта IV с Липаритом в 40-х гг. XI в. Он отождествляет описанную в саге битву, в которой Ингвар выступил на стороне конунга Юльва против его брата, с битвой при Сасирети[399] и комментирует некоторые детали повествования саги, отталкиваясь именно от этого события. В этой битве принял участие отряд варягов, пришедший на помощь защитникам Ани. Проблема заключается в том, что грузинский источник не приводит дат, описываемых в нем событий. Хронология выводится исследователями по датам других событий. И в этом случае также отбор источников существенно влияет на предлагаемые датировки. Подробно анализируя текст грузинского памятника, М. Ларссон показывает, что, по его мнению, битва состоялась до 1045 г. Существенные несовпадения, отмеченные самим же автором, с такой же легкостью объясняются им художественными особенностями текста и жанра саги[400].

Влияние концепции М. Ларссона можно видеть в интерпретации маршрута похода, предложенной Г. С. Лебедевым. Он, однако, существенно усложнил ее, связав с предположением Е. А. Мельниковой о возможности отождествления описанной в саге экспедиции с походом князя Владимира Ярославича, состоявшегося в 1043 г. и проходившего по Днепру. Г. С. Лебедев полагает, что участие Ингвара в дружине Владимира было первым этапом его русского предприятия. После поражения русского войска в морском сражении против византийского флота часть воинов вернулась домой, а Ингвар с дружиной отправился «в Серкланд», предприняв попытку пройти в районы, расположенные восточнее Каспийского моря. Г. С. Лебедев, опираясь на данные «Истории Ширвана и Дербента» и грузинской «Летописи Картли» о событиях, происшедших на Кавказе после 1043 г., приходит к заключению о том, что поход Ингвара закончился именно здесь. В рамках разработанной автором периодизации описанный в саге поход следует считать последним из закаспийско-кавказских походов русов, завершающим заключительный этап русско-скандинавских связей эпохи викингов[401].

Заметным явлением в историографии стала работа Дж. Шепарда, в которой автор сделал обзор имеющихся точек зрения на проблему маршрута и датировки похода Ингвара на фоне очерка истории скандинаво-русских контактов этого времени. Проанализировав труды своих предшественников, Дж. Шепард пришел к заключению, что «общее мнение склоняется в пользу того, что в 1041 г. или около этой даты Ингвар вел экспедицию из Центральной Швеции и что поход закончился трагедией где-то к юго-востоку от Руси, в районе Каспийского моря»[402]. По контрасту с этим единообразием Дж. Шепард выделяет датировку похода 1030-ми гг. А. Тулина, направление похода, предложенное Е. А. Мельниковой, и другие мнения. Он последовательно рассматривает основные аргументы исследователей, соглашаясь с ними либо приводя контраргументы. Проанализировав свидетельства восточных источников, он подверг критике точку зрения ряда исследователей, соотносящих поход Ингвара с событиями на Кавказе 1030-х гг., и пришел к заключению, что связи между ними не прослеживается[403].

Отвергая датировку похода 1030-ми гг., Дж. Шепард вновь поднимает вопрос о времени экспедиции и анализирует высказанные ранее мнения Э. Вессена, А. Тулина, Д. Хофманна по вопросу о противоречивых датировках в рукописях А и В саги[404].

Исходя из того факта, что в обеих рукописях разночтения не согласуются ни по дате, упомянутой в тексте, ни по хронологической соотнесенности со смертью Олава Трюггвасона, он счел, что ни одна из этих версий не может считаться правильной[405]. Предложив свои объяснения разночтений, автор приходит к выводу, что дата 1041 г. стояла в оригинале, к которому восходят обе пергаменные рукописи. Главным аргументом Дж. Шепарда в данном случае является сопоставление времени появления даты в анналах со временем создания основных рукописей. Анналы, даже если стоящая в них дата 1041 г. была заимствована из саги, опирались на не дошедший до нас оригинал произведения. Поэтому, считает исследователь, следует предпочесть именно эту дату, приведенную в рукописи А[406].

В подкрепление своего мнения Дж. Шепард приводит свидетельство о существовавшей в селении Преградное на Кубани надписи на камне в виде креста, пять фрагментов которого были перевезены в 1960-х гг. в музей г. Ставрополя. Точное место находки неизвестно. Надпись, в начале XIX в. читавшаяся вполне отчетливо и включавшая дату 1041 г., имя Иван и определение «русский» (о чем можно судить по описанию, выполненному П. Г. Бутковым в 1803 г.), в настоящее время частично разрушилась. Анализ текста, проведенный В. А. Кузнецовым и А. А. Медынцевой, показал, что надпись была сделана, очевидно, в первой половине XI в.[407] Несмотря на широкую датировку, предложенную исследователями для этой надписи, Дж. Шепард ввел находку в исторический контекст 1040-х гг., связал ее с отдельными деталями, указанными в саге, и пришел к выводу, что эта надпись – еще одно подтверждение достоверности сообщения «Саги об Ингваре» о завершении похода в (или вскоре после) 1041 г.[408] Таким образом, Дж. Шепард заключает, что экспедиция Ингвара направлялась в Закавказье и закончилась в 1041 г. Автор полагает, что события 1030-х гг. на Кавказе стали известны в Скандинавии и явились стимулом для организации новых походов в этот регион. Ингвар и его брат (или сводный брат) Харальд собрали войско, в основном в Сёдерманланде и Упланде, и направились в мусульманские районы Каспийского побережья. На обратном пути их настигла болезнь, унесшая большую часть войска.

В своей статье Дж. Шепард подверг критике теорию М. Ларссона, обратив внимание на то, что последний, принимая во внимание одни факты, изложенные в саге, и подкрепляя их свидетельствами грузинской летописи, пренебрегает другими и замалчивает их. Он счел недоказанным выдвинутое М. Ларссоном положение о том, что в сюжете «Саги об Ингваре» следует видеть следы событий, происходивших на Кавказе в 40-х гг. XI в. и отразившихся в «Хронике Картли». Столь же надуманным представляется Дж. Шепарду привязка похода отряда Ингвара к кавказским рекам Куре и Араксу[409].

Обоснованная критика Дж. Шепардом концепции шведского историка привела к более осторожным оценкам рядом исследователей маршрута похода. Так, М. Мундт замечает, не приводя аргументации, что маршрут Ингвара пролегал где-то к востоку от Черного моря[410]. А. С. Кан, говоря об участии скандинавов в военных предприятиях русских князей, упоминает о последнем «шведском походе на мусульманский Восток» (в Särkland – «страну сарацинов»). Датировка похода определена А. С. Каном между 1036 и 1043 гг.[411]

В то же время концепция М. Ларссона получила поддержку С. А. Маркаряна, который не только воспринял основные положения исследователя, но попытался предложить новые аргументы для ее обоснования[412], в частности тезиса о том, что древнеисландский топоним «Серкланд» мог включать в обозначаемые им территории и Грузию[413].

В исследованиях последнего времени Е. А. Мельникова нашла новые аргументы для обоснования южноевропейского направления маршрута похода. Так, анализируя значение топонима «Серкланд», она отметила, что в географических трактатах название «интерпретируется как saracenarnasland – земля сарацин, т. е. мусульман,