рамками сюжета об Ингваре. Именно поэтому, рассказывая о Свейне, он вынужден следовать стереотипу, заданному предыдущим рассказом, и ограничиваться теми опорными эпизодами, которые присутствовали в нем (встречи с великаном, язычниками, Якулем; приход в государство Силькисив). Лишь дойдя до рассказа о крещении Силькисив и ее народа, автор явно раскрепощается: этому сюжету в предыдущей части саги аналога не было, и потому он может рассказывать о происходящем более свободно. В этой части почти не чувствуется влияния устных скандинавских источников; использованный для построения эпизодов материал явно принадлежит другой, отличной от дружинной традиции, включающей рассказы о победе христиан над язычниками, которая, по-видимому, современна созданию саги.

Отмеченные особенности композиции «Саги об Ингваре» и использованных в ней источников позволяют полагать, что она не может считаться сочинением, характерным для конца XII в., невозможно ее оценить и как пóзднее, относящееся к XIV в. произведение. Сочетание признаков, описанных ранее, дает основания для датировки «Саги об Ингваре» временем не ранее первой половины – середины XIII в.

Поход Ингвара: реальность или художественный вымысел?

Маршрут и датировка похода Ингвара в историографии

Сюжет «Саги об Ингваре» включает описания двух походов, отправным пунктом которых была Древняя Русь: одного, давшего название произведению, совершенного Ингваром Эймундарсоном[336], и второго, похода его сына Свейна[337], последовавшего по пути, пройденному его отцом. Скудость и неопределенность информации, содержащейся в самой саге, не позволяют однозначно локализовать маршрут. При анализе большинство исследователей были вынуждены привлекать данные рунических надписей «камней Ингвара», которые, являясь современным событию источником, дают больше возможностей для умозаключений, нежели сама сага. Вследствие этого отбирались свидетельства, содержащиеся исключительно в той части саги, которая посвящена Ингвару. История Свейна, признанная исследователями несамостоятельной и в значительной степени дублирующей первый рассказ, для уточнения маршрута похода обычно не привлекалась.

По вопросу о том, куда могла направляться экспедиция Ингвара, в историографии сформировались две точки зрения. Одна группа авторов полагает, что этим регионом были Византия и Малая Азия. Наиболее естественным путем туда был Днепр. Другие исследователи считают, что отряд продвигался в направлении Закавказья и, возможно, в мусульманские земли («Серкланд» рунических надписей), расположенные далее на восток. Достичь этих земель было легче всего по Волге.

Вопрос о датировке похода оказался не менее сложным. Рукописи саги упоминают две даты[338]: А, C и D называют 1041 г., в то время как B говорит о 1040 г. Исландские анналы, самые ранние из которых созданы в конце XIII в., под 1041 г. отмечают смерть Ингвара Путешественника[339]. Этот факт заставил исследователей сомневаться в том, что источник называет точное время завершения экспедиции. Были предложены другие варианты датировки, на обоснование которых во многом повлияли данные других дополнительных письменных памятников, привлекаемых отдельными авторами. В результате вопросы о направлении и времени совершения похода у большинства исследователей оказываются непосредственно связанными и должны рассматриваться в комплексе.

Изучение историографии показывает, что история похода Ингвара вызвала большой интерес и породила дискуссию, которую исследователи вели на протяжении длительного времени. Многие из вновь публиковавшихся работ являлись критическим анализом концепций предшественников; авторы также искали новые свидетельства и источники, которые могли бы способствовать выявлению аспектов проблемы, не обсуждавшихся ранее.

Одну из первых попыток датировать две экспедиции – Ингвара и Свейна – предпринял в 1762 г. датский ученый Нильс Брокман, который сопроводил свою публикацию текста поясняющими датами[340]. По Брокману, Ингвар пришел со своим отрядом на Русь в 1037 г., пробыл там три зимы (1037, 1038 и 1039 гг.) и весной 1039 г. отправился в плавание. В 1041 г. Ингвар умер, а завершился поход, считает Н. Брокман, в 1042 г., когда оставшиеся в живых спутники Ингвара покинули Восточную Европу.

Сын Ингвара Свейн, по мнению Н. Брокмана, оказался на Руси в 1046 г., а в 1049 г. отправился в путь по маршруту, проложенному его отцом. К 1051 г. он благополучно прибывает в Цитополь, строит там церковь в память отца, крестит народ и в 1054 г. отбывает в Свитьод. В саге также упоминается о том, что по прошествии двух лет Свейн решил вновь посетить те же места. Около 1056 г., согласно Брокману, он приходит в Гардарики, остается там до 1057 г. и начинает свое второе плавание по реке, после чего о нем больше никто не слышал.

Н. Брокман был единственным исследователем, кто выстроил свою хронологическую шкалу походов знатных свеев в Восточную Европу, опираясь исключительно на свидетельства «Саги об Ингваре». Основой для его построений, без сомнения, послужила единственная дата, приведенная в рукописи А самой «Саги об Ингваре»: «А когда Ингвар умер, была прожита одна тысяча сорок и одна зима от рождества Иисуса Христа. […] Это было через девять лет после смерти конунга Олава святого Харальдссона» («Enn þa er Ynguar andadizt, uar lidit fra burd Jhesu Christi mxl ok einn uetur. […] Þat uar niu uetrum efter fall Olafs kongs hins helga Harallz sonar»[341]), имеющаяся и в исландских анналах. Остальные даты были выведены исследователем в соответствии с указаниями на промежутки времени, прошедшие от одного события до другого, обозначенные в саге: «он пробыл там три зимы», «через два года» и т. п., однако автор не привел никаких объяснений своим датировкам. Он также оказался единственным исследователем, кто серьезно отнесся к описанному в саге походу Свейна и предложил датировки также и для него.

В своем предисловии к изданию саги и ее перевода на шведский язык Н. Брокман не ограничился лишь изложением сюжета. Он ввел этот рассказ в широкий контекст русской истории с конца IX вплоть до середины XI в. и описал пути движения скандинавов по Восточной Европе. Н. Брокман считает, что маршрут, пройденный Ингваром и его войском, сопоставим с путем норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого – от Восточной Балтики, с остановкой на Руси, а затем до Константинополя[342].

Иной точки зрения придерживался русский историк Ф. А. Браун, мнение которого занимает заметное место в истории изучения проблемы. Браун посвятил «Саге об Ингваре» специальное исследование (опубликованное на двух языках – русском и шведском), а также суммировал свои дальнейшие наблюдения над этим текстом в работе, обобщающей информацию древнескандинавских памятников о Древней Руси. Главным источником сведений об Ингваре и его дружине для Ф. А. Брауна были рунические камни, данные которых тщательно исследованы им в статьях 1910 г.[343], а также доводы общеисторического характера. Ф. А. Браун считал сагу поздним памятником, созданным не ранее XIV в., и полагал, что она содержит мало исторических деталей. К их ограниченному числу, в частности, он отнес упомянутый в саге и в исландских анналах год смерти героя – 1041-й и сделал вывод, что датировка рунических камней с надписями, посвященными соратникам Ингвара, должна устанавливаться в соответствии с этой датой[344]. Касаясь вопроса о маршруте и направлении похода, он высказал мнение о том, что путь скандинавов мог пролегать только через Русь: отряд, пришедший в Киев к