Дослушать, что ему говорили, Быков не успел. Ведь понимая, что от него сейчас не будет никакого толку, Семен выхватил телефон из его рук.

– Митя, это Краснов. Доложи, что случилось…

Что случилось, Сиваков охарактеризовал одним матерным словом. Которое очень точно, впрочем, описывало то, что произошло.

– Я буду на месте через три минуты. До моего приезда ничего не предпринимай, слышишь?!

– У тебя нет полномочий, Сёма. Не дури.

– Будут, – рявкнул Краснов, отключаясь. Вернул телефон успевшему протрезветь за время их разговора Быкову и рванул к двери. Роман увязался за ним, со скоростью, которой никак не ждешь от человека его комплекции. Семен это оценил, как оценил и то, что Бык не стал его задерживать бестолковыми расспросами. Хотя очевидно, что он до сих пор толком не понимал, что же на самом деле произошло. И по-хорошему, следовало объясниться.

– В здание администрации ворвался вооруженный мужик. Из местных. Если верить Сивакову, тот недавно получил решение суда, обязавшее его снести объекты самовольного строительства. Вот у мужика и упала планка…

– Господи… – Бык побледнел. – Кто-нибудь пострадал?

Семен устроился за рулем и, как бешеный, сорвался с места. Где-то совсем неподалеку взвыла полицейская сирена.

– Кроме Юльки, которая задержалась, в здании никого не было. Даже охранника. Вот почему тот беспрепятственно проник в ее кабинет.

Быков кивнул, мол, понял. С остервенением растер ладонями лицо, которое то ли от выпитого, то ли ввиду последних новостей приобрело нездоровый, землистый оттенок.

– Что же делать?

– Тебе ничего. А мне нужно кое с кем связаться…

– С кем?

– С Бугаевым. Такие происшествия в его компетенции, – разъяснил Семен, прикладывая трубку к уху. – Виктор Сергеевич, Краснов беспокоит… Да-да, по поводу атаки на администрацию.

Спустя минуту после начала разговора у Семена на руках была схема здания и вся имеющаяся на данный момент информация в принципе. А уж в детали Краснов вникал, прибыв на место. Как раз решался вопрос о штурме. Все как в старые добрые времена.

– Я правильно понимаю, вы хотите открыть огонь? Насколько это безопасно? У него на мушке моя жена… – начал было Роман и поморщился, запнувшись на последнем слове. Если честно, Семен и сам не видел в этом никакой необходимости. К тому же, если нападающего ликвидируют, они никогда не узнают, он ли выпустил тот самый залп, который чуть было не стоил жизни им с Дуней. Краснов приставил к глазам бинокль и, еще раз все хорошенько взвесив, подошел пошептаться с командующим операцией. Его проникновению на объект предшествовал лишь короткий спор. А там все случилось буквально за две секунды. «Не растерял еще навыков», – подумал Семен, в одно касание обезвреживая горе-террориста. Юлька, сидящая до этого на полу, вскочила на нетвердых ногах, всхлипнула по-бабьи громко и бросилась к нему на шею.

– Ну, все-все, Юль, все позади, – утешал подругу Краснов, пока ворвавшаяся группа вязала еще толком не пришедшего в себя мужика.

– Он ведь угрожал нам! Прям на слушаниях угрожал, а я всерьез этого не воспринимала. Никто не воспринимал… – всхлипывая, делилась Юль Санна, но оборвалась, стоило ей заметить мужа. Уставилась на него больными глазищами, а тот, убедившись, что все хорошо, развернулся на пятках и, тяжело ступая, будто каждый шаг давался ему с трудом, пошел к двери.

– Рома!

Быков остановился. Его поникшие плечи напряженно замерли. Не уходя, но и не возвращаясь, он стоял посреди комнаты.

– Ромочка, пожалуйста, не уходи… Ромочка…

Юлька сама рванула вслед за мужем, тот не пошевелил и пальцем. Но когда жена упала в его объятья, отталкивать ту не стал. И даже накрыл ее затылок широкой нескладной какой-то ладонью. Семен поежился под напором всех тех чувств, что увидел на лице друга. Не хотел бы он сейчас оказаться на его месте!

А потом были долгие следственные действия, на которых он просто обязан был поприсутствовать. И ведь остался Краснов не зря. Потому как напоследок, уже на выходе из комнаты, где проходил допрос, мужик зло прошипел:

– Жаль, что ты все-таки тогда не подох.

Когда тогда – можно было не уточнять. Семен усмехнулся. Этот моральный урод не знал, что своим проклятьем подарил ему самый ценный, из всех возможных, подарок. Счастье знать, что ни ему, ни тем более Дуне, ничего больше не угрожает. А значит, он мог с чистым сердцем возвращать домой свою девочку. И заканчивать весь этот кошмар под названием «жизнь без нее».

Он вышел из кабинета, улыбаясь, как дурак. Прошел по гулким коридорам, толкнул тяжелую дверь на улицу и остановился, увидев сидящего на ступеньках Быкова.

– Решил, что простата тебе больше не нужна?

– Чего? – удивленно моргнул Роман.

– Говорю, не сиди на холодном – простынешь.

– Ну, и черт с ним. Мне сдохнуть хочется.

– Рано ты помирать собрался, Ром. Тебе детей на ноги еще ставить. И все свои проекты до ума доводить.

– Не будет никаких проектов. Не хочу… Я и Дуне сказал, что мы закрываем лавочку. Хорош. Побаловался, и баста.

Семен похолодел. Руки сжались в кулаки. Ему хотелось до жути просто, до белой туманящей взгляд пелены схватить Быка за грудки и встряхнуть, что есть силы.

– Что… ты… Дуне… сказал?

– Что не будет никакого проекта.

Мысль о том, что это конец – ударила Краснова наотмашь. Он даже пошатнулся. Семен мог просить Дуню остаться, если бы непосредственно здесь её таланту нашлось применение. Но если Быков действительно свернет работы…

– Когда? – просипел он.

– Чего?

– Когда ты ей это сказал?! – рявкнул Семен.

– Вчера. А что, собственно…

– Ну, ты и *удак.

Краснов схватил телефон, открыл сайт того самого Берлинского бюро. Ни черта не понимая в немецком, он все же сумел прочесть имя Дуни, которая до сих пор значилась среди его сотрудников. Выругался под нос. А усевшись за руль, зачем-то еще полез на страничку Чернова в Инстаграм. Этот урод с таким старанием вел свой блог, что складывалось ощущение, будто ему за это кто-то доплачивал. Чертыхаясь, Краснов открыл последнюю опубликованную фотографию и замер, чувствуя, как немеет что-то внутри. Глубоко вдохнул. Выдохнул… И, вспомнив о том, что у него все готово для выезда, сорвался с места.

День выдался таким тяжелым, что в такси Дуня чуть не уснула. Встрепенулась, когда авто резко остановилось, устало растерла глаза и уставилась в окно, за которым рабочие снимали с деревьев праздничные гирлянды. Было что-то ужасно печальное в этой картине.

– Приехали, – нетерпеливо окликнул Дуню водитель.

– Извините… – встрепенулась та. – Вот, возьмите, – Дуня расплатилась за поездку, по привычке осторожно ступила на асфальт, но тот, благодаря все тем же коммунальникам, был нескользким. Европа… Все для людей. Перехватив портфель поудобнее, Дуня плечом открыла дверь, медленно поднялась на свой этаж, перекинулась парой фраз с встретившейся ей на пути соседкой. Дома пахло какой-то химией. Приходила уборщица. Этот запах, как и многие другие, теперь она ощущала гораздо острей. Щелкнул свет. Дуня разулась и повернулась к вешалке, чтобы повесить пальто, когда ей на талию опустились чьи-то руки.