Якобы базы зашифрованы, код тяжелый. Виталику полчаса хватило, прикинь?

Он радостно стряхнул с коленок обеих девиц и протянул мне стеклянную бутылку минералки, чудом затесавшуюся среди коктейлей.

Я отпила, предложила Диту. Тот покачал головой. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сидел, щуря глаза, осматривая зал, будто выискивая скрытые угрозы.

Положила ладонь ему на колено, отвлекая. Дитрих улыбнулся почти тепло, хоть и отстраненно. Ладонь не убрал, лишь накрыл своей.

– Короче, мы пошли сюда праздновать, – продолжил Златон, поднимая бокал. – За Виталия!

Девушки в один голос крикнули:

– За Виталия!

И одарили паренька такими улыбками, которых он явно сроду не видывал. Та особа, которая шептала моему неудачливому жениху что-то на ухо, прижалась всем телом к боку Виталика, начала водить пальчиком по пуговицам на его рубашке.

Парень даже дышать забыл от восторга (и сильного алкогольного опьянения).

– Я чего подумал. – Злат хитро блеснул глазами. – Никому я такого специалиста не отдам. Сам буду холить и лелеять. По зарплате мы договоримся. Деньги? Не вопрос. Женщины? Все твои, – развел руками, демонстрируя тех самых женщин. – Говоришь, отец твой тебя не уважает?

– Вообще не уважает, – едва ворочая языком, подтвердил Виталик. – Он мою систему бере… бережливого производства не утвердил.

– … – емко (и непечатно) охарактеризовал Злат папеньку-черта. – Идиот, говорю. Не, Виталь, ты прости, но я тебя папаше не отдам. Я тебя сам ублажать буду. Ты ж моя курочка, несущая золотые яички. Понял, курочка? Будешь работать на меня, а?

– Буду! – живо кивнул парень.

– Я очень рад, что у вас полное взаимопонимание, – сухо вклинился Дит, – но свяжись со своей животиной. Она там на стену лезет в истерике, матери нашей звонить грозится.

Меня в очередной раз резануло то, как они обращаются с девушкой Златона. Понятно, что любимой и единственной она не была. Но то крысой назовут, то животным. Это нормально вообще?

– Свяжусь, не нервничай. Дай хоть немного передохнуть после сегодняшнего. Чего ты бука такой вечно, а? Пришел сюда с красивой девушкой, – Златон подмигнул мне, – а все папу из себя корчишь нашего. Весь такой холодный и надменный. Тьфу!

– Да-да, – внезапно подтвердил Виталя; мы все с интересом обернулись на него. – А еще он меня связал и в багажном отделении вез, как какую-то вещь! Псих!

Девушки синхронно приложили ладошки к губам (мне кажется, они Виталика даже не слышали) и начали сочувственно поглаживать его по головушке, не забывая уделять внимание и Златону.

Тот карикатурно нахмурился.

– Связал?! В багажном отделении вез?! Вот он… нелюдь! Не человек, а орк какой-то! Слушай, напарник, – он притянул к себе Виталю и крепко обнял, – хочешь, я этого злого большого дяденьку ради тебя тоже свяжу и выпорю? А? Вот прямо сейчас? Хочешь, ну?

Виталик начал радостно кивать, но вдруг нетрезвый взор его остановился на лице Дитриха. Тот был совершенно спокоен. Непроницаемая маска. Взгляд ледяной – холоднее здешней зимы. В глазах непроглядная тьма. Ни единого слова Дит не произнес, даже не шелохнулся.

Виталик нервно сглотнул.

– Знаешь, а я его прощаю, – решительно заявил он. – Чего нам враждовать-то? Раньше я думал, что ради Таисии, но теперь понимаю… я же еще так молод… а зачем мне вообще замуж выходить…

– Жениться, – со смешком подсказала я. – Тебе, Виталь, лучше жениться, чем выходить замуж.

– Ну да, я это и имел в виду. Короче, нам с Дитрихом делить нечего. Не держу на него зла… даже необычно… новый опыт… изучил звучание двигателя… Вот.

– Ну и хорошо, – хмыкнул Злат. – Выпьем же за это!

– Мы пойдем.

Дитрих поднялся, с неприязнью глянув на одну из девиц, которая попыталась передать ему бокал.

– Может, останемся? – вдруг предложила я. – Если, конечно, мы можем остаться. Ненадолго. Здесь вроде весело.

– Послушай свою невесту, – влез Злат. – Давай отдохнем после тяжелого денька, брат. Не умрем же от одной пьянки, а?

Дит на секунду закрыл глаза, а потом медленно кивнул, словно просчитывал все развилки разом и не увидел ни одной опасной.

– Если ты хочешь, Тая.

– О, это что-то новенькое. – Злат склонил голову набок. – Мой хладнокровный братец согласился повеселиться? Выпьем!

Дит оттаял не сразу. Ему понадобилось некоторое время (и три коктейля авторства Златона), чтобы плечи расслабились и из взгляда исчез лед. Причем пьяным он не был, абсолютно. Но как будто смог отпустить ситуацию, ненадолго, на самую малость.

Девицы – имен я их так и не запомнила – нестройным хором пели в микрофон, пили, опять пели и пили. Причем пение их ухудшалось пропорционально количеству выпитого и вскоре походило на волчий вой. Златон рассказывал Виталику о том, как вместе они свернут горы, а тот со знанием дела слушал и мотал головой. Дит приобнял меня за талию, предъявляя права, и горячая рука его жгла кожу через одежду.

– Потанцуем? – спросила я с опаской. – Или ты не хочешь?

Не знала, как отреагирует Дитрих. Возможно, посчитает мое предложение девичьей глупостью. Откажется. Скривится. Не удивлюсь, если такое для него неприемлемо.

Но мне отчего-то жутко захотелось повторить вечер нашего знакомства. Те минуты, когда все выглядело значительно проще и красивый мужчина с серьгами в ухе казался мне всего лишь удачным вариантом для потери девственности.

Он ведь понравился мне с первого взгляда. Стоило только глянуть на него, как внизу живота потеплело.

И вот теперь этот человек – ладно, орк – сидит рядом, прижимает меня к себе, и я могу наслаждаться его запахом, его голосом. Им самим. Всем, до единой черточки. Тем, как запросто он рвется в бой, не страшась за собственную жизнь. Как быстро решает проблемы. Как заботлив и непреклонен в этой своей заботе – пусть мы всего лишь соучастники фиктивной женитьбы. Как он силен…

Тьфу.

Кажется, бокал был лишним…

– Давай потанцуем, – через долгую секунду согласился Дитрих, подавая мне руку.

К моему удивлению, он вытащил меня на середину танцпола. Нахмурился – музыка играла явно не для совместного танца, слишком быстрая и рваная, – поджал губы.

– Эй, официант! – пощелкал пальцами Злат. – Поставьте что-нибудь медленное. Для молодоженов! А то голубки пообниматься никак не могут!

Мелодия тотчас сменилась, стала тихой, романтичной. Дитрих притянул меня ближе, руками обхватил мою талию. Я положила руки на его широкие плечи. Он вел плавно, кружил меня в танце, а я прижималась головой к его груди и слышала, как часто колотится его сердце.

Ладони скользили по моей спине вверх-вниз. Ничего запрещенного, но каждое прикосновение порождало волну мурашек. Мне хотелось, чтобы он не останавливался. Не прекращал. И песня эта не заканчивалась, и все застыло в этом мгновении, где мы были