Если бы завтра не наступило, я бы даже не опечалилась.

– Ты вкусно пахнешь, – шепнул Дит мне на ухо, и я покраснела от того, как бесстыдно и одновременно целомудренно звучала фраза.

– Это персиковый шампунь, – ляпнула зачем-то.

– Нет, не шампунь. – Губы его остановились в сантиметре от моей шеи. – Что-то сладкое, но не приторное. Очень нежное. Ранимое, но не слабое. Это сама ты. Твой запах.

– А ты пахнешь гелем для душа, – честно призналась я. – Ментоловым. Но тоже вкусным.

Дит усмехнулся, но не отстранился. Губы коснулись моей кожи. Легонько. Очень осторожно, едва-едва. Дитрих застыл на мгновение. Наверное, ожидал, что я отстранюсь или испугаюсь. Но я – почему-то – лишь подставила шею под этот странный, но невероятно желанный поцелуй.

Мне показалось, что мир пошатнулся, перекрутился и вернулся в прежнее положение. Во рту пересохло.

Мы остановились, но никто не ругался и не требовал уйти с танцпола. Все исчезло, кроме этого мужчины, что крепко держал меня в объятиях. Кроме его аромата – вкуснее ничего не придумаешь, чем тот гель для душа, – кроме пальцев, чертящих по моему позвоночнику узоры.

– Тая…

Я подняла лицо, и губы Дитриха оказались так близко к моим. Горячее дыхание обжигало словно пламя. Он задавал мне немой вопрос. Глазами. Губами. Всем своим телом.

Можно?..

Глава 15

Когда Тая предложила остаться в клубе, Дитрих не сразу среагировал. Мысленно он все еще был в событиях сегодняшнего дня, снова и снова прокручивал в голове все пути и развилки, что успел увидеть.

Еще никогда прежде у него не получалось видеть столько вариантов сразу. Ведь только недавно он сам говорил своей невесте, что его дар – это не видения, не фильм, в котором кадр за кадром он видит сюжет. Нечто иное, нечто большее. Дит перевел взгляд на сидевшего рядом Виталика, на брата, смотревшего на это молодое дарование как на ходячий мешок с деньгами. В голове тут же вспыхнуло с десяток противоположных образов. Виталик соглашается поехать со Златоном, они улетают вместе… Виталик звонит отцу, и в итоге после разговора с ним отказывается от предложения о работе… Виталик остается в клубе, рыжеволосая красотка, что поглаживает его коленку, заражает его неизлечимой для человека болезнью… И смерти, много смертей, самых разных, скорых и не очень, быстрых и медленных, мучительных агоний.

Каким образом его силы стали настолько мощными? Это закономерное развитие или же что-то повлияло? Дитрих покосился на сидящую рядом Таю. Златон пошел на очередной круг рассказа о том, как Виталий за полчаса даже без доступа к компьютеру управился с тем, что казалось раньше невыполнимой задачей. Его… невеста (ведь он может называть ее так?) улыбалась, недоверчиво качая темноволосой головой.

Может быть… может быть, благодаря ей его способности изменились? Стали полнее, ярче, сильнее. А ведь если раскручивать мысль дальше, то и близнецы смогли обратиться лишь теперь, спустя столько лет, в присутствии одной маленькой ведьмы. Связано ли это?

А ее собственные видения?.. Откуда они? Он обещал ей разобраться, но не мог размотать клубок до конца.

– Может, останемся? – Доверчивый открытый взгляд, в нем столько надежды. Но девушка тут же смутилась и поправила себя: – Если, конечно, мы можем остаться. Ненадолго. Здесь вроде весело.

Весело? Он удивленно поднял брови, в первый раз за вечер действительно осознавая, что вокруг музыка, толпа незнакомых людей.

– Послушай свою невесту, – влез Злат. – Давай отдохнем после тяжелого денька, брат. Не умрем же от одной пьянки, а?

Дит на секунду закрыл глаза, а потом медленно кивнул, просчитывая все развилки разом и не увидев ни одной опасной.

– Если ты хочешь, Тая. – Ее имя на языке ощущалось растаявшей льдинкой. Не той ли самой льдинкой, что так давно попала ему и в глаза, и в сердце?

– О, это что-то новенькое. – Злат склонил голову набок, вот уж кто действительно получал максимальное удовольствие от всего происходящего. – Мой хладнокровный братец согласился повеселиться? Выпьем!

Потом был звон бокалов, шутки брата, попытки Виталика рассказать всем, как много он может и что программа Златона – это вообще ерунда по сравнению с системой бережливого производства.

– А у тебя какое производство? – еле ворочая языком, говорил программист. – Я тебе такую систему сделаю… папа еще локти кусать будет.

Диту бы посмеяться над наивным глупым парнем и его страстным желанием получить одобрение папаши-черта. Вот только он слишком хорошо помнил себя еще лет десять-пятнадцать назад. Когда-то он боялся и уважал отца, хотел походить на него, вот только в его случае это прошло гораздо быстрее. Между отцом и братьями он выбрал последних.

– Потанцуем? – Тая взяла его за руку. – Или ты не хочешь?

Он хотел. Обнять ее, закружить в танце. Вдохнуть аромат кожи, прижать к себе, зарываясь руками в ее волосы… Но ведь это не то, что ей нужно.

Он не умел любить, так же, как не умел любить и отец. Дитрих не хотел быть на него похожим, не хотел причинять боль.

Зачем он такому чистому искреннему созданию, он ведь погубит, отравит ее своим ядом. Она уже наполняется, пропитывается его силой, начинает видеть мир через призму смерти и страданий.

Он ей не пара. Ей будет куда лучше без него.

И пусть от ее счастливого света глаз замирает что-то в груди, пусть хочется спрятать ее на севере от всего мира и никогда никому не отдавать, пусть впервые в жизни хочется верить, что и он способен на какие-то чувства…

Зачем он позволил ей увести себя на танцпол? Зачем играет с ней, ведь потом ей будет больно, когда все закончится?

Хотя кому он сейчас врет. Ему тоже будет больно. Так, как никогда прежде.

Но время неумолимо. Все рано или поздно заканчивается. Кому, как не ему, это знать. Значит, и боль неизбежна.

– Ты вкусно пахнешь. – Зачем он это сказал ей? Пусть ее запах и сводит его с ума, он ведь не вампир какой-то… нашелся тоже пикапер-недоучка.

– Это персиковый шампунь. – Кажется, Таю его вопрос ничуть не смутил.

– Нет, не шампунь. – Вопреки своей воле Дит наклонился к ее шее. И не смог промолчать: – Что-то сладкое, но не приторное. Очень нежное. Ранимое, но не слабое. Это сама ты. Твой запах.

– А ты пахнешь гелем для душа, – вдруг выдала она. – Ментоловым. Но тоже вкусным.

Музыка закончилась. Пора было уйти с танцпола, но они так и стояли, смотря друг другу в глаза. Видимо, Тая еще не понимала, что они натворили. Он должен