Алекса? – усмехнулась Эмма. – Боюсь, у вас ничего не выйдет, дорогая. Эта женщина, словно сторожевая собака таосской породы, будет охранять сокровища хозяина, пока не сдохнет.

Да, налицо явная «симпатия» мадам Крюк к молочной сестре Навиласа. Любовь зла, коварна, жестока и порой весьма несправедлива. В который раз мне стало жаль несчастную влюбленную Гертруду, приносящую свою жизнь в жертву Алексу. Добровольно! Это отец не захотел становиться жертвой. Очевидно, за это и поплатился. Хотя, не это сейчас было самым важным…

Мне вдруг ужасно захотелось увидеть герцога, проверить – все ли с ним в порядке, но это было спонтанное и совсем нерациональное желание. Ему сейчас ничто не угрожает, мне же нужно торопиться.

- Для Гертруды у меня найдутся доводы, - ответила я Эмме.

- От всей души желаю вам удачи, Алекса, - сказала она. – И не беспокойтесь, я сделаю все, о чем вы попросили.

Поблагодарив ее, я направилась искать сестру Гер.

Глава 19

Второй раз я шла к складскому помещению, при котором находилась каморка Гертруды. Первый раз не вышло, меня задержал герцог, а потом как-то все завертелось и…

В общем, сейчас у меня была конкретная цель, а об Ирсе я старалась не думать, потому что знала: не отгоню подобные мысли прочь – сойду с ума от беспокойства.

Мое внешнее спокойствие так разительно отличалось от того, что творилось внутри. Не могу сказать, что меня радовала предстоящая встреча с сестрой-хозяйкой. Вообще, Гертруда была настолько отталкивающим человеком, что, даже испытывая к ней жалость, я не могла заставить себя симпатизировать ей.

Дверь оказалась не заперта. Я вошла и плотно прикрыла ее за собой. Понимала, что разговор не получится особо приятным, но надеялась, что все пройдет быстро.

Гертруда сидела у окна и пришивала накрахмаленные воротнички к синей госпитальной форме. Звук моих шагов привлек ее внимание, она подняла взгляд, отложила работу и вскочила.

- Ты-ы-ы-ы?.. – вложив всю ярость в единственное слово, выпалила она.

- Я. – Сложно отрицать очевидное.

- Я так и знала, Ли, что ты маг! И Алекс… он тоже это чувствовал… - кажется, ее гнев набирал обороты.

Мне же так надоело лгать и оправдываться, что я лишь вздохнула. Никогда в жизни не чувствовала себя настолько омерзительно. Мне нечего стыдиться, ибо поступала я всегда по совести, не теряя чести. И сейчас не собиралась позволять марать мое имя.

- Ну, маг, - тихо ответила я и села на свободный стул. – Что с того? Это как-то помешает тебе меня ненавидеть?

Гертруда задумалась, нахмурилась и спросила:

- Что тебе нужно, выскочка Ли?

- Мне? – удивилась я. – Это нужно тебе, Гер. Ты хочешь, чтобы Алекс Навилас жил?

И, кажется, я слегка переборщила, потому что Гертруда сильно побледнела и медленно опустилась на табурет.

- Он умирает? – прошептала она.

Конечно, я надеялась, что мне удастся спасти Алекса. Разумеется, с помощью Гатто. Но заверить Гертруду в этом сейчас, означало остаться без тетради отца. Кроме того, целитель иногда вынужден делать человеку больно, чтобы потом ему стало хорошо.

- Скрывать не буду, положение у господина Навиласа тяжелое, - ответила я, что несомненно было чистой правдой.

- Ох… - молочная сестра главы схватилась за сердце, я же едва не бросилась к ней на помощь, сдержавшись в самый последний момент.

«Тетрадь, Санни! Нам нужна тетрадь отца!» - уговаривала я себя.

- Его выздоровление сейчас напрямую зависит от тебя, - наконец, я озвучила главное.

- От меня? – удивилась Гертруда. – Но… Что я могу?

- Сама по себе, конечно, ничего, но зато могу я…

И договорить мне не дали.

- Так чего ты сидишь тут, кукла темных богов, и заговариваешь мне зубы, когда ты должна быть там, с ним!!! – закричала Гер.

Я даже не пошевелилась. Тетушка Дана учила терпению и смирению. Только спокойный разум способен отыскать варианты достижения цели. А цель у меня была.

- Ли! – рыкнула сестра-хозяйка.

Вот теперь самое время требовать.

- Я сказала, что его жизнь зависит от тебя, а не от меня.

- Говори! Что я должна сделать? Даже если нужно отдать душу темным богам, клянусь, я это сделаю!

Отлично. Пошли клятвы. Значит, тетрадь уже практически моя.

- Чтобы спасти Алекса, мне нужны кое-какие вещи из его лаборатории, - сказала я и замерла. Сейчас было очень важным держать лицо, ибо Гертруда не просто смотрела на меня, она изучала.

Очевидно, проверку я прошла. Она кивнула и сказала:

- Идем.

Признаться, от восторга я едва не подпрыгнула, и лишь годы, проведенные в послушании, и монастырское воспитание не позволили мне совершить роковую ошибку. Все свои промахи Гертруда совершала исключительно из-за любви к Навиласу, жертвуя собой и своей репутацией, но я никогда не обольщалась на ее счет – глупышкой она не была.

Знакомая лаборатория встретила нас тишиной и полным мраком, но стоило моей сопровождающей дважды хлопнуть в ладоши, как в каждой комнате под потолком зажегся магический фонарь. Обычного типового освещения, которое использовалось во всем госпитале, здесь почему-то не было.

- Надеюсь, ты знаешь, что тебе нужно, - хмуро буркнула Гертруда. – Алекс никого не допускал к своей работе. Даже от деда запирался, а я всего лишь убирала комнаты и приносила ему еду. Сам он мог на несколько дней о ней забыть.

Как я его понимала. Если опыт интересный, а в результате ждешь грандиозное открытие, можно забыть не только о какой-то еде.

- Я знаю, - кивнула молочной сестре Навиласа.

- Знаю, что знаешь, - прошелестела она. – Только тебе он захотел рассказать о том, о чем даже мне не заикался. И чем ты только его приворожила? Его такие красавицы пожирали взглядом, а он… В Вершителем забытом месте, со странной особой…

Конечно, мне были любопытны ее откровения, но сейчас я предпочла не тратить на это время.

- Я пойду? – спросила Гертруду.

- Иди уже, - отмахнулась она, но в спину мне бросила: - И только попробуй его не спасти!

- Что будет? – не оборачиваясь, поинтересовалась я.