- Будешь мух здесь учить, когда ни меня, ни Алекса не станет, - огрызнулась я, хотя это было вовсе не в моих правилах. – Или помогаешь, или помалкиваешь.

Я затаила дыхание. Гатто тоже затих. На время. На очень-очень короткое время.

- Помогаю, - решил он.

- Тогда рассказывай с самого начала. Что такое зигистар? Почему зараженный военный трус? И как спасти Алекса, чтобы не пострадать самой? И главное, помни, моя смерть – это и твоя смерть тоже. Смирись, так уж вышло, что наши жизни переплелись, - вздохнула я.

- Да понял я. Понял, - оттопырил губу рыб. Так он делал, когда ему что-то очень не нравилось, но иначе поступить не было никакого шанса.

- Что меня порадовало, малек, так это твои зачатки способностей мыслить рационально и правильно ставить вопросы, - изрек Гатто.

Меня уже не раздражала его манера похвалить и отругать в одной фразе. Я с некоторых пор относилась к этому с великим терпением и смирением. Если Вершитель поручил мне заботу об этом существе, значит, я в чем-то согрешила ранее и теперь искупаю собственные прошлые ошибки.

- Хотелось бы услышать ответы на свои вопросы, - тактично заметила я.

- Услышишь, раз я поддался на твой шантаж и провокацию, - ответил рыб. – Итак, что такое зигистар? Это, прежде всего, магическое существо, относящееся к группе грибов. Благодаря концентрированной темной энергии может долгое время выживать в любой малопригодной для прочих живых существ среде. Размножается спорами, которые в свою очередь способны сливаться, образуя единый организм. Из-за естественных врагов и слишком низкого уровня в пищевой цепочке встречается крайне редко, в основном в труднодоступных местах, где преимущественно пребывает в состоянии спячки.

Мне стало понятно, что ничего непонятно.

- А теперь будь добр, поясни все, что ты мне сказал, на примере нашей ситуации, - попросила я.

- А тут, малек, мы как раз подходим ко второму твоему вопросу. Почему зараженный военный трус? Чтобы потревожить зигистара, да еще и вывести его из состояния спячки, этот солдат должен был забиться в какую-то щель или нору, скрываясь от неприятеля. Отважный и смелый так бы не поступил, а этот прятался. Кроме того, зигистар питается низменными и самыми простыми чувствами – зависть, злость, сомнения и главное – страх. Именно страх солдата разбудил его и побудил внедриться в теплокровное тело, хотя грибы предпочитают несколько иную среду обитания.

Пока его рассказ не противоречил моим собственным выводам, однако, имелись некоторые вопросы.

- Зигистар агрессивно реагирует на магию?

- Люди тоже агрессивно реагируют, если их бьют дубиной по темечку, - ответил окмалион.

- Если человека ударить дубиной по темечку, то он, как правило, уже ни на что не реагирует, - заметила я.

- Вот видишь, малек, ты сама почти ответила на свой глупый вопрос. Светлая магия для носителя темной все равно что дубина для человеческого темени. Разумеется, зигистар нападает. Хотя в данном случае, он скорее увернулся от прямого воздействия, разделив рой спор надвое. Первая часть осталась в изначальном носителе, беспрепятственно достигла его мозга и там образовала целое существо, которое впало в привычную спячку, ожидая следующего срока созревания спор.

- И какой же это срок? – уточнила я.

- Обычно от нескольких десятков до нескольких сотен лет, но в теплокровном организме, возможно, процессы идут быстрее. Однако, есть способы ускорять созревание зигистара.

- Святой Вершитель! Ускорять созревание подобной гадости?! Кому это может понадобиться? – воскликнула я, но Гатто галантно промолчал, чем снова меня озадачил.

Я уже неплохо разбиралась в его настроении. Обычно он ничего не скрывал и уж тем более не упускал возможности лишний раз отпустить едкое словцо в мой адрес, но сейчас промолчал. Значит, что-то ему от меня было нужно. Да и впустую окмалион никогда не рассуждал. Если заговорил о методах ускорения, то… О, пока мне даже не хотелось об этом думать.

- Выходит, пока споры не созрели, существо для человека не опасно? – задала я самый безобидный на мой взгляд вопрос.

- То, что сидело в голове военного не представляло для окружающих опасности на несколько ближайших лет. Но на здоровье самого зараженного человека присутствие паразита могло бы отразиться пагубно. Конечно, в состоянии покоя и неактивности мозга зигистар чувствовал бы себя довольно хорошо, пока бы не понял, что подобное бездействие убивает его носителя. Тогда военный бы очнулся. Однако, дальнейшие действия я предсказать не берусь. Как правило, зигистары образуют некий симбиоз с насекомыми.

В целом примерно так я и думала. Вернее, интуитивно так чувствовала, когда удаляла существо, присосавшееся к военному.

- Так что на счет Алекса?

- С Алексом твоим все плохо, - ответил окмалион.

- Он вовсе и не мой, - сразу сказала я, и меня слова рыба смутили. С чего он, вообще, это взял?

- Твой – не твой, - проворчал Гатто. – Одно могу сказать, человек он неплохой – не трус, отважный, целеустремленный, даже по-своему неглупый для примитивной особи. Часть роя не нашла в нем достаточной пищи для себя, его положительные качества не дают ей объединиться.

- И поэтому рой направляется к сердцу, чтобы остановить его и отключить то хорошее, что есть в живом человеке? – ужаснулась я.

- Да, - спокойно пошевелил плавниками окмалион. – Тогда рой объединится и впадет в спячку. Конечно, так полноценно, как в живом организме, он существовать не сможет, но какое-то время сможет пожить и в разлагающемся теле.

Тошнота подкатила к горлу, и я едва справилась с ней.

- Гатто, миленький, как его спасти?

- Ну вот, сразу бы с «миленького» начинала, малек, а то с мухами разговаривать отправила. Неси аквариум к Навиласу. Разбираться будем. И это… Руки без команды к нему не тяни, а то знаю я вас, человеческих дамочек. Как только мужчина без сознания, так вы его норовите пощупать.

Наглец чешуйчатый! Однако аквариум я все же перенесла, и едва успела переключить зрение, чтобы увидеть рой, как почти сразу все и закончилось.

Рыб втянул в себя все до единой черной точки. Выглядел он при этом крайне довольным.

- Ну, вот. Другое