оскорбления. Другие, чувствовали сжигающую ненависть к первым.

[Проводится переброска вычислительных мощностей… Протокол восстановления памяти задействован на предельных показателях.]

Сгустки мрака обрели более отчетливый вид. Это были мужчина и маленький мальчик — первый покачивался, крича на последнего. Явно пьяный человек средних лет был зол, но причина этого неизвестна. Мгновение спустя, беспросветную пустоту пронзил вскрик боли. Ребенок получил удар от… родителя. Это был отец мальчика.

— Ебучий пиздюк, нахера ты вообще мне здесь нужен?! — Схватив сына за ухо, мужчина потянул на себя с такой силой, что мог просто оторвать хрупкий орган. — Три штуки в год на твою бесполезную школу! А возвращать ты их, блять, будешь?!

Взрослый был недоволен тем, что его дитя требует слишком много расходов на содержание. Его смутное лицо было искажено гримасой гнева, пока крепкие руки принялись с опасно большой силой хлестать ребенка по затылку.

Эхо боли отдалось в пространстве, но она не была яркой. Напротив, создавала чувство… застарелости. Будто была причинена годы назад.

Так и оказалось.

Тени размылись, чтобы перетечь в похожую, но все же иную форму. Теперь, отец сидел на диване, а в руке у него была стеклянная бутылка. По видимому, услышав некие слова от сына, что стоял позади, он ответил отрыжкой. Даже не повернув голову к уже подросшему мальчику, мужчина изрек слова, что отдались болью в сердце.

— Да насрать мне на твои оценки. Пока не начнешь приносить пользу, твоим высшим баллом можно только подтереться.

Так реагировал отец на известия об успехах сына. Ему было плевать, ведь его первый выходной за месяц, он хотел потратить не на какого-то бесполезного пиздюка, а на просмотр развлекательных шоу.

Пустота разрасталась с каждым увиденным фрагментом. Побои, крики, ругань. Тот, в ком Артега узнал своего отца, ходил по очень тонкой грани, за которой он утратил бы право называться человеком. Беспристрастный поток мыслей перемежался с рекой забытых воспоминаний. Впрочем, не только болью она была едина.

Искры света, подобно блуждающим звездам на чистом ночном небе, разгоняли мрак. Среди этих огоньков, было лицо его матери, которое он не мог запомнить, но и не мог не узнать. Оно не было тем, каким он увидел его впервые. На нем были синяки и легкие припухлости. Отец бил не только сына, но и жену.

От этой картины, логические протоколы Артеги выдали незакономерный результат. Пусть подобное и ставило мужа на самое дно социальной градации, но не делало его нечеловеческой особью. И, тем не менее, анализ выдавал единственный результат, сколько бы раз не был проведен.

[Немедленная ликвидация.]

Помимо матери, был второй человек. Это была молодая девушка, похожая на нее, но не являющаяся ей. Сестра. Такие же светлые волосы и такие же глаза. Теплые, но в них не было столь мягкого выражения. Они были твердыми и смотрели ясно… сильный взгляд. В ней явно была воля.

Следующий образ отличался наличием не только отца с сыном, но и матерью. Она обнимала свое дитя, закрывая его от жестокости главы семейства. Эта социальная ячейка не распадалась, даже при регулярности подобного. Причина была неизвестна — может мать просто боялась, может не сумела бы обеспечить двух детей в одиночку, но факт оставался фактом. Она не расставалась с человеком, в котором было мало человеческого.

Неизвестно, как долго густая тень мужчины причиняла боль светящейся фигуре матери и тусклой тени сына, но в какой-то момент, появился еще один источник света. Сестра, что выглядела решительной, ударила отца тупым предметом. Она не могла больше смотреть и дрожать в ужасе. Мрачная фигура мужчины развернулась и бросилась на дочь. Они схлестнулись в схватке, в которой у девушки было мало шансов.

Яростные течения, которыми обернулись родные люди Артеги, метались повсюду. С каждой секундой, волны страха и надежды сменяли друг друга, в конце концов оставив только свет.

Размытый образ сестры приблизился к юноше, пока лицо хранило улыбку. Все ее тело подрагивало от боли и усталости, но в глазах была только уверенность, обагренная кровью из рассеченного лба. Алое полотно стекало по коже светловолосой девушки, что сумела победить. Угнетатель был побежден.

— Теперь… все будет хорошо, мама… #####. — И Вновь, его имя затерялось в шуме.

[Завершение симуляции.]

****

Распахнув мерцающие глаза, Артега не сдвинулся с места. Пребывая в своей мастерской, он выводил собранные осколки памяти из изоляции. Увиденное, предположительно, относилось к давним годам, когда у него еще был отец. Отец, который считал своего сына никчемным нахлебником, плевал на успехи и таланты, только причитая о том, что на пацана уходило слишком много евродолларов.

Юноша мог сформулировать возможные причины этого, но никогда не сможет понять. Продолжение рода и формирование полноценной личности из ребенка, это естественное желание каждого представителя человеческого вида. Такая модель поведения заложена в инстинктах и расхождения можно назвать психологическим дефектом. Отец Теги был безумцем? Возможно и так, ведь его сын не мог найти иного ответа. Это было не человеческое поведение, не поведение социального вида, коим люди и являются.

Его мать, также, в какой-то мере нарушала природные директивы. Пусть она защищала своих детей, но сколь глупой нужно быть, чтобы не осознавать потенциальной опасности? Случайное стечение обстоятельств могло привести к катастрофическим последствиям, после которых не будет возврата. Глупо. И очень по человечески — совершать бессмысленные действия, лишь из-за страха изменения ситуации к худшему. Это было сродни бездействию, которое непременно обернется ухудшением. Бездействие. Стагнация. Медленная деградация…

…Люди… Как же они глупы.

Но, несмотря на ошибочность действий матери, ее дочь поступила так, как нужно было. Она не убоялась перемен. Не усташилась бороться и рисковать. Пусть противник был всего один и его можно было устранить в разы эффективнее, но требовать большего не следовало. Сестра хорошо справилась… она молодец. Именно так должны поступать люди. Они должны бороться за свою жизнь и за свое право на лучшее. Надежда не приносит ничего сама по себе, ей должна сопутствовать воля. Та, что рождается в самой сущности людей и дарует ему возможность гордо именоваться человеком.

Да… слово человек, должно звучать с гордостью, а не так, как это происходит по всему миру. Если живой, дышащий и чувствующий человек перестал обладать ценностью в глазах своих сородичей, разве это можно назвать обществом? Скорее… арена, где тысячи бездушных созданий хотят подняться выше. Даже если на жалкий дюйм, но взобраться