поклонников. И решила, что один из них мог бы помочь.

– И вы попросили мистера Кэмпбелла подделывать предсказания, – заполнила я пустоту.

Мне просто не верилось. И Нико помогал, конечно, но как-то не хотелось его обвинять после испытания, которое он вынес. Он и так был наказан.

Его мать кашлянула и достала носовой платочек вытереть слёзы. Потом указала на Барнаби.

– Вы не должны были причинять вреда! Никому! Об этом я вас не просила!

– И опять ложь, – заявил Барнаби, но я не поверила. Теперь он защищался, стараясь потопить остальных.

Инспектор Холбрук с недоумением наблюдал за этим фарсом, констебли переводили глаза на окружающих при каждом новом обвинении.

– Мистер Кэмпбелл, вы считаете, я поверю, что миссис Анастос попросила вас убить своего друга и коллегу и, кроме того, похитить сына и угрожать ему ножом? Зачем же ей так поступать?

– Потому что… потому… – запинаясь, пытался ответить Барнаби. Взгляд у него был безумный, волосы растрепались. – Её театр… вы слышали…

Инспектор Холбрук покачал головой.

– Я слышал, что у вас нездоровая страсть к этой молодой женщине. – Он показал на леди Афину. – Вы перешли все границы, потому что знали: это подогреет к ней интерес и увеличит доход, и она почувствует себя в долгу перед вами. И убирали всех, кто стоял у вас на пути или становился опасен.

Барнаби перестал защищаться. Просто смотрел испепеляющим взглядом на леди Афину и мистера Хайда.

– Уведите его, парни, – приказал инспектор Холбрук, и констебли потащили Барнаби, а он продолжал сопротивляться.

– Обманщики! – кричал он. – Вы лжёте, Мария. Вы заставили мальчишку мне помогать. А вы, Оливия, мошенница! – закричал он леди Афине.

Внезапно возникла ужасная пауза, и мы, заплаканные, испуганные и потрясённые, смотрели друг на друга.

– И вы, Вайолет Вейл, – повернулся ко мне Барнаби.

Мне словно отвесили пощёчину. Я не знала, как ответить. Скелет с любопытством навострил уши.

– Я знаю, кто вы, – усмехнулся он. – Слышал позавчера, как вы разговариваете с мёртвыми.

– Что? – спросила я, и меня охватил ужас.

– В гримёрке у леди Афины. Нужно быть осторожнее. У стен бывают уши.

Он угрожающе улыбнулся.

Но как? И тут меня осенило. Вентиляционная труба.

Трубы же на самом деле были связаны в единую систему, и неудивительно, что Скелет обнюхивал трубу в гримёрке леди Афины. Барнаби наверняка забирался на ящики в подвале, чтобы подслушивать разговоры.

Барнаби наслаждался, глядя, как я потеряла дар речи.

– Кое-кто очень заинтересуется вашими мистическими талантами.

О ком это он? Если остальные знали, о ком идёт речь, то виду не подали. Но я могла поклясться, что по лицу инспектора Холбрука пробежала тень. И спросить нельзя, сразу получится, что я признаю обвинение. Я словно в западню попала. Нельзя выдать себя ни единым словом, нельзя раскрыть тайну перед всеми. Нельзя терять ни минуты.

– Мистические таланты? – растерянно спросила я. – Не понимаю, о чём вы.

Оливер откровенно рассмеялся.

– Она не талантливее швабры, сэр!

– Очаровательно! – огрызнулась я, толкнув его локтем в бок.

Скелет в знак согласия гавкнул.

Полицейские, которые держали Барнаби, украдкой переглянулись и ухмыльнулись. Они явно решили, что арестант свихнулся.

– Ну, думаю, все наслушались, – подытожил инспектор. – Если захотите ещё пофантазировать, предлагаю продолжить в полицейском участке. Только помните, вас поймали с поличным – вы похитили человека.

– Выслушайте меня! – кричал Барнаби, шурша ботинками по полу, пока констебли волокли его прочь. – Когда-нибудь вы поймёте! И пожалеете!

Дверь чёрного хода захлопнулась за ним, лишь слегка заглушив крики.

Инспектор поспешил за ними и обернулся.

– Если мне понадобится с вами побеседовать, я вас вызову, понятно?

Мы угрюмо кивнули. И наступила тишина.

Глава 36

Мы очутились в квартире Анастосов и пытались переварить происшедшее. Мистер и миссис Анастос ушли в свою спальню, откуда послышался спор.

Леди Афина и мистер Хайд вместе покинули театр.

Нико привёл нас к себе в комнату, и из кухни ему принесли супа, хрустящих хлебцев и стакан воды. Мы с Оливером неловко переминались в углу комнаты, не совсем понимая, что делать.

Элени сидела в кресле рядом с нами. Скелет клянчил у Нико еду.

Конечно, мы находились в спальне более взрослого парня при исключительных обстоятельствах, но я всё же чувствовала себя неловко. К своему удивлению, я заметила, что в комнате кроме кровати и комода много книжных шкафов. Я и не предполагала, что он любит читать. В конце концов, что я о нём знала?

Я всё ещё не понимала, как отнестись к тому, что Барнаби Кэмпбелл знает мою тайну. Хорошо, что никто не воспринял его всерьёз. Впрочем, как всегда: люди не верили, что я чувствую призраков, и, слава богу, меня это очень устраивало. Кто знает, какие беды я бы навлекла на свою голову, если бы это стало известно? Может, заинтересовала какого-то негодяя, знакомого с Барнаби, судя по его любопытному замечанию.

И Оливер, ну… Я взглянула на него – стоит, прислонившись к стене и опустив руки в карманы, – и задумалась: что он видел в зеркалах, когда мы шли по следу? Он ведь ближе соприкоснулся со смертью, чем я. Наверное, это оставило какой-то отпечаток?

– Перестань на меня смотреть, – заявил Нико Элени. – Суп пролью.

Скелет с надеждой поднял нос.

Элени подалась вперёд и ещё пристальнее уставилась на Нико.

– Уж не знаю, что тебе сказать. Конечно, я рада, что ты жив. Ты знаешь, как я тебя люблю, брат. Но я ничего не понимаю. Вы с мамой сговорились с преступником. Почему ты скрывал это от меня?

Он опустил ложку.

– Я знал, что ты не поймёшь.

Она подкатила к нему поближе и стукнула его по руке.

– Не пойму чего? Что ты дурак, который мог угодить в тюрьму?

– Ты не выносишь леди Афину, – огрызнулся он. – А она помогает театру, чтобы нас не выкинули на улицу, помогает тебе.

Мы с Оливером молча смотрели, как они спорят. Но вмешиваться было нельзя. Это их дело.

Я так же, как и Элени, злилась на Нико. Должен же он был знать, что помогать охваченным навязчивой идеей, как мистер Кэмпбелл, очень опасно.

– Это не помощь, – возразила Элени. – А опасная азартная игра.

– Ну извини! – Нико сжал кулаки и пролил на пол немного супа, Скелет быстро начал его слизывать. – Я думал, что помогаю и делаю то, что нужно. А как я ещё мог помочь?

– Просто быть с нами рядом.

– Но в том-то и дело. Я всё время рядом!

Он помолчал, прикусив язык, не зная, нужно ли