Один из чеченцев заметил, что на склоне кто-то пытается встать, другой ползти, поднял автомат, но старший его остановил:

– Ты воин, волк, а не шакал, который подбирает полуживых.

В небе засвистело. Чеченцы укрылись, второй залп поднял землю и камни ближе к укрепрайону.

Чеченцы узкой тропой уходили в горы, им не нужна была эта высотка и гора битого кирпича, просто полевой командир решил, что русские должны позариться на кусок валявшегося без присмотра сыра, и сделал мышеловку. Он знал, что склон под огнем не одолеть и часть нападавших лягут под его пулями, но никак не ожидал столь простой и кровавой развязки.

* * *

Игорь Смирнов очнулся и увидел Президента Ельцина, который, широко улыбаясь, грозил кому-то толстым пальцем.

Игорь не в первый раз приходил в сознание, но раньше он видел людей в белых халатах, понимал, что это врачи и сестры, его слепили яркие лампы, он даже порой слышал звяканье инструментов. Потом все пропадало, он куда-то проваливался. Порой он чувствовал, что его куда-то везут, ощущение движения возникало ненадолго, затем пропадало.

Сейчас он очнулся с довольно ясной головой и отчетливо увидел грозящего пальцем Ельцина. Что он говорил, Игорь не слышал. Он осторожно повернул голову, увидел больничные койки, понял, что на тумбочке стоит телевизор. Появились звуки, он увидел красотку, которая, скрывая улыбку, пытаясь казаться серьезной, говорила:

– Мирные переговоры в Чечне продолжаются, но порой между боевиками и федеральными войсками происходят стычки. По сведениям, полученным из Министерства обороны, за истекшие сутки убито трое и ранено девять бойцов федеральных сил.

Игорь увидел, что лежавший на соседней койке конопатый парень смотрит на него, и подмигнул.

– Ребята! – заорал конопатый. – Наш спящий принц проснулся. Звони Нонке, пусть зовет главного, который говорил, что парень оклемается.

– Стоп, ребята, – тихо сказал Игорь. – Я хоть и проснулся, но соображаю плохо. Мы где лежим, сюда не долетает?

– Тихо, салаги! – произнес солидный баритон из угла. – Солдата понять должно, он больше месяца без сознания. Ты успокойся, лежишь под Москвой, сюда не долетает. Привозят, что в Чечне откопать удается, а так ничего не долетает. А сейчас, я думаю, тебе надо спать.

Вбежала молоденькая сестра, всполошилась, поправила над головой Игоря какой-то прибор, он только сейчас почувствовал, что его голову опутывают провода. Быстрой походкой вошел мужчина с усиками, галстуком, почему-то воротник халата у него поднят, и походил мужчина не на врача, а на киногероя.

Он подошел к кровати Игоря, заглянул в глаза и сказал:

– Здравствуй, Игорь, нехорошо так людей пугать, нехорошо. Я-то в тебе не сомневался, такой крепкий парень без боя не сдастся, а иные уже с довольствия тебя снимать собрались.

– Здравствуйте, доктор, с довольствия снимать не надо, я жрать хочу, – сказал Игорь.

– Это прекрасно. Подними руки.

Игорь поднял.

– Взгляни на свои ладони, ты их видишь? Глубоко вздохни, затем, не торопясь, выдохни. Голова не болит? Ты мне скажи, Игорек, ты как себя чувствуешь? Очень хочется тебя посмотреть, есть силенка или хочется поспать и отложим до завтра?

– Доктор, вам решать, я в полном порядке, левый глаз плохо видит, все остальное в норме.

– Ну, глаз, сынок, не сердце и не мозг, глазу положено видеть то лучше, то хуже. Так поедем на осмотр?

– А то! – улыбнулся Игорь. – Вы меня назад не отправите?

Врач рассмеялся:

– Тебя медалью наградили, но ты отвоевался до конца дней своих. Сестра, Смирнова в смотровую, взглянем, как у него гаечки к болтикам подходят.

Игоря переложили на каталку, увезли на осмотр, началось лечение.

* * *

Жизнь Игоря Смирнова была вне опасности, но со здоровьем образовались сложности. Осколком ему раздробило мошонку, и парень стал импотентом, как хирурги ни мудрили, ничего сделать было невозможно. Об этом Игорю пока не говорили, сосредоточив все внимание на полученной им контузии. Левый глаз видел лишь на пятьдесят процентов, но не это оказалось главным. Крохотный осколок застрял в мозгу, он не задел жизненно важных центров, решили не рисковать, трепанацию не делать, осколок не извлекать, выждать, как поведет себя организм, может, все приживется, такие случаи бывали. Изредка у Игоря случались припадки, он на короткое время терял сознание, через час-другой он засыпал, приходил в себя, чувствовал себя нормально. В Институте неврологии с такой проблемой справились бы без особого труда, но там существовала своя очередь, оперировали в первую очередь людей, жизнь которых висела на волоске, и такого больного, как Смирнов, в институт не брали, говорили, мол, живой, нет опасности для жизни, и слава богу.

Игоря преследовал один и тот же кошмар: Ельцин улыбается и грозит пальцем. Игорь все чаще думал о том, что если бы Главнокомандующий выполнил свой долг и демобилизовал их в срок, то ничего бы не случилось.

Неожиданно к Игорю пришел демобилизованный солдат без руки, сел рядом с койкой, тихо спросил:

– Игорь Смирнов?

– Ну? – Игорь смотрел настороженно.

– К тебе мать в Чечню приезжала?

– Приезжала, но ее шальная пуля убила.

– Ко мне тоже приезжала. – Солдат склонил голову. – Дурят нас, их автобус наш танк на шоссе расстрелял, решили, что боевики на новое место перебираются, не разобрались, шарахнули пару раз прямой наводкой, все в клочья, фашисты. Если бы я до этого седого жирдяя добрался, своими руками бы удавил. Правда, у меня одна осталась, но ничего, справился бы. Да, я слышал, тебе яйца оторвало. Хорошо тебе жить будет – с одним глазом, контуженый и без яиц. Ты учти, солдат, во всем он виноват. И войну со своим народом начал, и нас на убой послал, а сам жирует да пальчиком грозит…

Когда солдат сказал про пальчик, Игорь вспомнил улыбающегося Ельцина, и у него начался очередной припадок.

* * *

Прошло время, Игорь уже ходил по коридору, когда в госпитале появился мужчина лет пятидесяти, явно военный из верхов. Хотя он и был в штатском костюме, но наметанный глаз угадывал в нем командира. Это был подполковник Семен Петрович Фокин.

Ребята говорили, якобы мужик ищет сына, другие утверждали, что сына у него убили в Грозном и мужик помогает госпиталю получать кредиты на лекарства. Через два дня Фокин присел рядом с койкой Игоря и сказал:

– Здравствуй, Игорь, меня Семеном Петровичем зовут, я тоже сирота. Твою историю я знаю. Хреново получилось, но жить, Игорь, все равно надо.

– Жить? – Игорь усмехнулся. – С моей пенсией можно не жить, а в подземном переходе с кепкой у ног сидеть. Да кто же мне подаст, когда внешность у меня, хоть завтра в бой.

– Ты парень красивый, верно, а на хлеб с колбасой мы с тобой заработаем. Ты один, и я один, а двое – уже сила.