Пора было приступать к работе, но Олегу не хватало систем зажигания для импровизированных огнеметов. Пока из боеприпасов ему попадались только стокилограммовые каменные ядра, диаметром сантиметров по сорок, да еще шаровидные керамические сосуды с прямым горлом, которые напоминали пухлые самовары с трубой. Как понял Горчаков, эти полуметровые шары наполнялись нефтепродуктами и укладывались в пращи требушетов. Судя по тому, что в длинном горле имелось множество мелких боковых отверстий, сосуд затыкали пропитанной мазутом ветошью и перед запуском снаряда поджигали этот своеобразный запал.

Олег точно помнил, что нефть широко использовали персы и арабы, поскольку с этим сырьем у них не было проблем, а вот китайцы в основном применяли пороховые смеси, потому что нефть в средневековом Китае была только привозной.

– Что-то дыни мне захотелось, – протянул Горчаков, приподняв полог очередной кибитки. Пахло внутри повозки не восточным базаром, а скорее дорожными работами, но, на беглый взгляд, она была нагружена длинными дынями, килограммов этак на семь каждая. Цвет эти «дары Востока» имели самый неаппетитный – иссиня-черный, а вместо стеблей из обоих концов этих «экзотических плодов» торчали толстые бамбуковые палки.

Олег вынул кинжал и хотел вонзить его в ближайшую «дыню», но потом передумал и вернул оружие в ножны. Снаряд был густо обмазан битумом, и Горчаков не захотел пачкать зеркальное лезвие черной смолой.

– Ладно, – махнул он рукой, – позже разберусь.

На этом Олег решил прервать экскурсию по обозу и занялся общественно-полезным делом.

Прежде всего он разделил оставшихся у него воинов на четыре бригады и назначил старших. Пока Горчаков занимался организационными вопросами, один из его бойцов смотался в подступавший к самым повозкам лес и нарезал там прутиков.

– Вот, Олег Иванович, – протянул он пучок хвороста Горчакову, ожидавшему в окружении бригадиров и десятников.

– Хорошо, – кивнул Олег и положил веточки на снег. – Смотрите, что нам нужно сделать, – обратился он к суздальцам. – Сначала разгрузим длинные телеги и составим их по две, одну за другой, – Горчаков присел на корточки и нарисовал концом кинжала два длинных прямоугольника, расположив их параллельно и разделив пополам короткими черточками. – Потом кладем на повозки по два бревна. – Олег положил прутики по краям прямоугольников. – И еще пять тонких лесин поперек. – Горчаков соединил прямоугольники перекладинами. – Бревна скрепляем «в паз», как на срубе, и обвязываем веревками. К телегам их тоже надо будет прикрутить. Смотрите сюда, – Олег указал на концы поперечных веточек, которые выступали за края прямоугольников. – Здесь нам нужен напуск, бревна должны торчать по бокам телег на полсажени. И в них, на локоть от края, тоже надо будет вырубить пазы. Теперь вот сюда гляньте.

Горчаков намеренно собрал «планерку» у четырехколесной платформы, на которой лежала стопа бамбуковых решеток. Составлявшие их коленчатые стебли, судя по всему, связали полосами, нарезанными из свежесодранной бычьей шкуры, а потом подержали на жарком солнце. Ссохшаяся кожа сдавила бамбуковые стволы, скрепив их намертво. Чтобы решетки не расшатались от влаги, китайские умельцы густо обмазали кожу горячим битумом.

– Вот эти решетки, – указал пальцем Олег, – мы наденем на выпирающие концы бревен так, чтобы перекладины сели в пазы, и свяжем их одну с другой. Потом наклоним немного внутрь, а поверху соединим жердями и укрепим откосами. Нам нужно построить четыре трехстенные башни, каждая из которых будет опираться на четыре повозки. Боковая защита, о которой я сейчас рассказал, будет у нас неподвижной. А вот лобовой щит мы подвесим на кожаных хомутах на поперечное бревно, наклоним его немного вперед и подвяжем веревками. Надо сделать так, чтобы в любой момент передняя стена могла упасть, как подъемный мост крепости.

Закончив инструктаж, Горчаков снял доспехи и впрягся в работу наравне с остальными. Шести своим дружинникам он поставил задачу: развести прямо на льду большие костры. Пригодных для валки леса топоров в обозе набралось почти семь десятков, поэтому заготовка бревен прошла в хорошем темпе. Помахав широким топором на длинной рукоятке, мерзнувший весь день Олег наконец-то согрелся. «Отходы производства» по его распоряжению сразу вытаскивали на лед.

Свалить деревья, обрубить у них сучья и вершины, а потом проделать в неошкуренных стволах пазы было, пожалуй, самым нудным и трудоемким делом. Дальше пошла быстрая сборка из готовых блоков, в которых педантичные китайцы предусмотрели все до мелочей.

Прямоугольные бамбуковые решетки Горчаков решил разместить по бортам передвижных укреплений – горизонтально, рассудив, что двухметрового забора будет достаточно. А вот «подъемные мосты» ратники под его руководством собрали высотой уже в три метра. На каждый лобовой щит пошло шесть решеток, соединенных поверху и понизу бревнами.

Когда каркасы были готовы, наступил черед войлочных матов, которые были «сшиты» бронзовыми заклепками из пяти слоев войлока общей толщиной около восьми сантиметров и имели по бокам кожаные петли для переноски и крепления. Под полукруглые головки заклепок были надеты квадратные шайбы размером с ладонь – тоже из бронзы.

Пока воины занимались каркасами, лед вокруг высоченных костров подтаял. Как только последние горящие головни с шипением погасли в глубоких лужах, Олег приостановил монтажные работы и велел как следует намочить маты.

– Только на лед их не кладите, – распорядился он, – не отдерем потом! Вон, брусья берите, – Горчаков указал на выгруженные из повозок стойки и перекладины камнеметов.

– А то б мы сами не додумались! – громко возмутился не взлюбивший Олега конопатый сотник.

– А вам не напомни, так вы в отхожем месте и штаны спустить забудете! – не остался в долгу Горчаков.

Замечание вызвало взрыв дружного хохота, а круглое лицо конопатого воина налилось краской.

Когда начали привязывать к решеткам замороженные маты, стало уже не до смеха. Гибкий войлок превратился в холодные скользкие плиты, весившие немногим меньше бетонных.

«А не перемудрил ли я? – засомневался при этом Олег. – Лед с войлочным наполнителем, по идее, должен быть крепче, чем сухой войлок. Да вот выдержат ли колеса? И сдвинем ли мы это сооружение с места? А че теперь! – азартно подумал Горчаков. – Поздно боржоми пить! Сдвинем, никуда не денемся!»

Китайцы покрывали войлочные маты циновками, сплетенными из расщепленного бамбука и обтянутыми в два слоя воловьими шкурами. Олег, из опасения, что бамбук может загореться, отказался от этой защиты на бортах, а на «подъемном мосту» велел прикрепить циновки изнутри. Благо они были натянуты на деревянные рамы, и суздальцы без всяких проблем привязали их к решетчатому каркасу.

Погрузившись в работу, Горчаков перестал обращать внимание на доносившийся издали шум битвы, и только заметив приближавшихся всадников, с удивлением понял, что уже давно не слышит приглушенного расстоянием гула. Олег выудил из поясной сумки швейцарские механические часы. На них было 13.47, а сражение началось в 11.20 по «местному времени», которое Горчаков выставил на днях по самодельным солнечным часам.