года, и вы вдруг осознаете себя человеком. Конечно, все это обрушилось на нее как снег на голову, а такое трудно принять. Скажи я полгода назад, что наступит день, когда она признается мне в любви, она бы, что называется, подпрыгнула до луны. Она пребывала в аутоэротической обособленности, а подступающий пожар, пламя ее эмоций, все нарастал, и таки прорвался наружу через все стены, подобно извержению. Ей повезло, что случилось именно так, и в тот миг даже ситуация с американским переносом была улажена.

344 Быть может, кого-то возмутит мое показное хладнокровие. Однако с таким вот раскладом возможно справиться подобающим образом, лишь полностью отказавшись от позиции какого-либо превосходства. Ты наблюдаешь за процессом, «приспускаешь» свое сознание, подстраиваясь под ситуацию, дабы не сильно отличаться от своего пациента; в противном случае он ощутит неловкость и впоследствии будет слишком глубоко сожалеть и обижаться. Вообще неплохо располагать «запасом» чувств, которые порой стоит проявлять в подобном общении. Конечно, тут требуется определенный опыт и привычка. Не всегда получается легко и просто, но все же нужно учиться преодолевать такие болезненные мгновения, чтобы не вызывать у пациентов чересчур уж негативных реакций.

345 Я уже упоминал о дополнительной причине переноса, об общем бессознательном и контаминации[145]. Приведенный случай выступает наглядным тому примером. Контаминация через общее бессознательное происходит, как правило, когда аналитик тоже недостаточно приспособлен к жизни – иными словами, когда он невротичен. Пока это так, то – вне зависимости от того, хорош или плох его невроз – налицо зияющая рана, некая распахнутая дверь, за которой он не следит, и пациент может свободно зайти, после чего аналитик заражается. Потому-то для аналитика крайне важно знать о себе как можно больше.

346 Помню случай с молодой девушкой, которая до меня посещала двух аналитиков. Каждый раз перед началом анализа ей снился один и тот же сон. Она приезжает на границу и хочет ту пересечь, но не может найти таможню, чтобы декларировать свое имущество. В первом сне она искала границу, но никак не могла к ней приблизиться. Сон заставлял думать, что она никогда не составит правильного отношения к своему аналитику, но ввиду чувства собственной неполноценности и недоверия к собственным суждениям она не прерывала общения с аналитиком – разумеется, бесплодного. Так продолжалось два месяца, после чего она все же ушла.

347 Затем был другой аналитик, и снова ей приснилось, что она подходит к границе. Ночь, кругом темно, лишь мерцает вдалеке какой-то тусклый свет. Кто-то говорит, что это светится окно таможни. Она пытается туда добраться, спускается с холма и пересекает овраг. В овраге встает темный лес, и она боится идти дальше, но справляется со страхом; тут вдруг кто-то хватает ее в темноте. Она пытается освободиться, но хватка лишь усиливается, и вдруг ей открывается, что держит ее как раз психоаналитик. Приблизительно через три месяца работы у этого аналитика развился стойкий контрперенос, предсказанный сновидением.

348 Когда она пришла ко мне – мы до того пообщались на лекции и договорились о сотрудничестве, – ей приснился очередной сон. Она подходит к швейцарской границе. Светло, день, видно здание таможни. Она пересекает границу и входит в таможню, где находится швейцарский чиновник. Какая-то женщина протискивается вперед, она позволяет ей пройти, а потом настает ее очередь. У нее при себе только маленькая сумочка, и она думает, что пройдет без остановки, но чиновник смотрит на ее и спрашивает: «Что у вас в сумке?» Она отвечает: «Ерунда, всякая мелочь» и раскрывает сумку. Чиновник запускает руку внутрь и начинает вытаскивать что-то такое, что растет на глазах и превращается в две кровати. Проблема этой пациентки состояла в том, что она имела предубеждение против брака, была помолвлена, но не желала выходить замуж по определенным причинам, а кровати из сна олицетворяли брачное ложе. Я избавил ее от этого комплекса, и вскоре, разобравшись в себе, она вышла замуж.

349 Такие начальные сны нередко оказываются вполне содержательными. Поэтому я всегда спрашиваю нового пациента: «Вы уже знали, что придете ко мне? Вы уже встречались со мной? Что вам снилось вчерашней ночью?» Если он видел такой сон, то я получаю необходимые и неоценимые подробности его установки. При плотном взаимодействии с бессознательным удается огибать множество острых углов. Перенос – это всегда помеха, он никогда не бывает преимуществом: мы привязываемся к чему-либо вопреки переносу, а не из-за него.

350 Еще одной причиной переноса, в особенности в отягощенной форме, выступает провокация со стороны аналитика. Печально это признавать, но есть аналитики, которые целенаправленно добиваются переноса, ибо считают тот полезной и даже необходимой частью лечения. Это глубоко ошибочное мнение. Мне доводилось иметь дело с теми пациентами, кто после пары недель такого лечения впадал едва ли не в отчаяние. Скажем, все у нас шло успешно, я не сомневался в том, что мой анализ принесет плоды, но вдруг пациент заявляет, что больше не может лечиться, и заливается слезами. Я спрашиваю: «Почему? В чем дело? Может, у вас нет денег?» – «Нет-нет, дело не в этом. Просто у меня нет переноса!» На что я отвечаю: «Рад это слышать. Ведь перенос – это болезнь, у нормальных людей его не бывает». После чего анализ возобновляется и идет великолепно.

351 Мы нуждаемся в переносе ничуть не больше, чем в проекции. Разумеется, они никуда не денутся. Люди продолжат проецировать, но не так, как принято ожидать. Они начитались Фрейда о переносе или пообщались с другими аналитиками, и им внушили, что перенос необходим, иначе они ни за что не вылечатся. Это полная ерунда. Перенос не имеет ни малейшего отношения к исцелению, он всего-навсего обусловлен особым психическим состоянием, когда возникают проекции; индивидуум рассеивает проекции через их осознание, и точно так же надо поступать с переносом. Если переноса нет, то тем лучше для вас, материал-то все равно будет. Вовсе не наличие переноса позволяет пациенту извлекать подсознательный материал; нет, то, что нам нужно, мы получаем из сновидений. Именно они предоставляют нам все необходимое. Если искать перенос, то вы, скорее всего, его спровоцируете, и анализ окажется неудовлетворительным; ведь для провоцирования переноса требуется внушать ложные надежды, не имеющие под собой оснований. Нельзя завести интрижку с десятком тысяч девственниц, вы обманываете людей, если уверяете их в этом. Аналитику возбраняется быть чрезмерно дружелюбным, не то он попадет в ловушку и окажется целью устремлений пациента. Конечно, эти устремления будут отвергнуты, так что не надо провоцировать потуги,