Данн глубоко вздохнул.

– Миссис Росс, ваше поведение мы обсудим позже. Вы вмешались в ход официального следствия. Не сомневаюсь, вы понимаете, что это дело серьезное. Нам еще предстоит доказать, что вы не препятствовали действиям полиции. Если окажется, что вы намеренно мешали ходу следствия, вас ждут крупные неприятности. Однако… – он поднял руку, предвосхищая наши общие возражения, – само следствие куда важнее, и кто-то должен немедленно допросить того малого, Дженкинса. Росс, отправляйтесь сейчас же в Кемден!

– Есть, сэр.

– Мне тоже лучше поехать с ним, – неосмотрительно произнесла Лиззи.

Данн с такой силой ударил кулаком по столу, что подпрыгнули лежавшие на нем бумаги, а перо упало на пол.

– Нет, миссис Росс! Вы никуда не поедете!

– Из-за того, что я говорю по-французски, – невозмутимо продолжала Лиззи. – А Бен не говорит. Ведь ты не говоришь по-французски, верно, Бен?

– По-французски? Нет, – ответил я.

– Тот малый, Дженкинс, – француз? – недоверчиво спросил Данн.

Лиззи покачала головой:

– Нет, мистер Данн. Но он сказал, что его клиентка – француженка, и предложил, если потребуется, свои услуги переводчика. Но ведь вряд ли вы доверитесь переводу, сделанному Дженкинсом, верно? – Лиззи замолчала, ожидая ответа, но Данн лишь смотрел на нее в упор, выпучив глаза. – Я думаю, – торопливо продолжала моя жена, – если клиентка Дженкинса окажется где-то неподалеку, он должен будет представить ее, когда мы… то есть когда Бен придет к нему, будет лучше всего, если Бен… то есть Скотленд-Ярд… воспользуется услугами по-настоящему надежного переводчика.

– А вы хорошо говорите по-французски? – отрывисто спросил у нее Данн.

– Да, неплохо, – уверенно ответила Лиззи. – В детстве у меня была гувернантка-француженка.

Ее ответ как будто произвел впечатление на суперинтендента. Я с радостью увидел, что он начинает успокаиваться. Конечно, он не знал всего – Лиззи рассказывала, что ее французская гувернантка была женщиной с довольно сомнительным прошлым; ее уволили за то, что она до бесчувствия напилась бренди из запасов доктора Мартина.

– В таком случае поезжайте в Кемден вместе с мужем. Росс! – Данн повернулся ко мне, и я увидел, что его глаза налились кровью. – Мне нужен будет полный отчет. Если Дженкинс в самом деле представит свою клиентку и она даст показания, по-французски или по-английски, позаботьтесь о том, чтобы она все подписала. Может быть, вам лучше привезти ее сюда.

– Да, сэр. Мы немедленно отправляемся в Кемден. Мы возьмем кеб.

– Расходы я вычту из вашего жалованья, – сухо ответил Данн. Когда Лиззи вышла из его кабинета и я собрался последовать за ней, он добавил: – Росс, мы с вами еще не закончили. Я уже предупреждал вас о том, чтобы вы лучше следили за своей женой!

– К сожалению, сэр, я не… могу уследить за своей женой в том смысле, какой имеете в виду вы. Но я позабочусь о том, чтобы она осознала все последствия своих поступков.

– В самом деле? – неприятно осклабился Данн.

Мне показалось, что для нас с Лиззи встреча с суперинтендентом окончилась сравнительно неплохо. Я бы не удивился, если бы Данн отстранил меня от работы. Если наш визит к Горацио Дженкинсу выявит новые важные улики, все наши прегрешения будут забыты. И пусть Данн по-прежнему ворчит, что я не могу управлять Лиззи, его ворчанье будет беззлобным… По пути в Кемден я испытывал вполне оптимистические чувства.

К тому времени, как мы добрались до нужного места, заморосил мелкий дождь. Мы спрятались от него под навесом, где торговали одеждой, на противоположной стороне улицы, напротив бакалейной лавки, над которой Дженкинс открыл свое так называемое детективное агентство.

– Выглядит не слишком внушительно, – заметил я, разглядывая окна второго этажа, не задернутые занавесками.

– Да, – согласилась Лиззи. – Да и внешний вид самого мистера Дженкинса не внушает доверия. И все же в своем деле он как будто разбирается. В конце концов, он нашел Томаса Тапли для своей клиентки.

– Да, надо отдать ему должное. Но как-то неприятно думать о том, что этот малый за деньги сует нос в личную жизнь своих соотечественников. К тому же его клиентка почему-то не хочет общаться с представителями власти.

Мы простояли на месте еще три или четыре минуты. За это время никто не вошел в дом напротив и не вышел оттуда. За окнами конторы Дженкинса также не видно было движения; там не горел свет, хотя на улице из-за дождя было пасмурно. Казалось, что комната на втором этаже покинута. Зато в окне на третьем этаже, где находилась мастерская модистки, горела лампа. Я подумал о том, что работа у нее тонкая и она портит зрение… В бакалейной лавке мерцал тусклый свет.

– Когда-то там был частный дом, – задумчиво проговорил я. – Бакалейную лавку и вход в нее вырубили из комнат первого этажа. Наверное, владелец и его семья живут с тыльной стороны здания. Раньше та дверь с улицы была парадным входом в дом. Теперь, если верно то, что ты мне рассказываешь, через нее можно попасть только на лестницу, ведущую в верхние этажи. Там комнаты сдаются внаем. Их отделили от лавки и жилья владельца кирпичной стеной.

Лиззи понимала, что я рассуждаю не от нечего делать.

– Ты гадаешь, может ли Дженкинс сбежать через другой выход, если заметит нас и не захочет с нами встречаться. По-моему, другого выхода в доме нет. Скорее всего, он поднимется к мисс Пул и спрячется у нее. Похоже, они в прекрасных отношениях… – Она нахмурилась. – А с верхнего этажа ему удастся выбраться на чердак или на крышу!

– Сейчас вообще непохоже, что он у себя. Но согласен, он наверняка придумал пути для срочного отступления. Вряд ли он подружился с мисс Пул только ради чая. Пошли, Лиззи, нанесем визит твоему частному сыщику!

Я быстро зашагал через дорогу. Лиззи от нетерпения обогнала меня и первая очутилась у двери.

– Погоди-ка. – Я положил руку Лиззи на плечо. – Подожди здесь, а я кое-что спрошу у лавочника.

Мистер Вейс продавал покупательнице лук; пришлось ждать, пока женщина выйдет. Затем Вейс повернулся ко мне и очень внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я достал свое удостоверение, но он меня опередил.

– Вы, наверное, из полиции? – спросил он с легким и все же заметным акцентом.

Я с горечью подумал: даже те, кто не прожил всю жизнь в нашей стране, сразу признают полицейского в штатском, едва заметив его. Наверное, в нас есть что-то особенное.

– С полицией я дела не имею, – продолжал тем временем Вейс. – Я законопослушный гражданин. Усердно работаю. Моя жена усердно работает. Младшие дети помогают. Мой старший сын – клерк в конторе. Дочь работает сдельно – пришивает пуговицы. Нам неприятности ни к чему.

– Я пришел не для того, чтобы впутывать вас в неприятности, – заверил я. – Хочу спросить вас о жильце со второго этажа, мистере Горацио Дженкинсе.