После того как Женя Медведева фактически решила начать свою спортивную жизнь с нуля, уехав в Канаду, я спросила, волнует ли ее мысль о возможных поражениях? И услышала:

– Знаете, я по своей натуре человек-реалист. Могу убиваться по поводу своего результата только тогда, когда понимаю, что могла бы выступить лучше, но по каким-то причинам не сделала этого. Я умею признаваться себе в каких-то не слишком приятных вещах. Если буду понимать, что да, это мой предел и на большее я просто на данный момент не способна, то точно так же признаюсь в том, что заняла свое место – то, которое мне положено. Сейчас я четко понимаю, что для меня действительно начинается абсолютно новая жизнь. Я никогда раньше не жила в другой стране, никогда не тренировалась у иностранных специалистов, никогда в жизни не ела непривычную еду дольше двух-трех недель. То есть абсолютно все меняется. Абсолютно новый лист. Но это не пугает. Скорее, я жду всего этого с нетерпением. Если честно, вообще не думаю о том, что могу кому-то проиграть. Пытаюсь заглянуть как бы на несколько лет вперед. Во-первых, хочу сохранить здоровье. Это главная моя цель. Просто нужно постараться сделать так, чтобы эта цель не мешала результату, найти правильный баланс. В нагрузках, в питании, в физическом состоянии, в ментальном настрое. После Олимпийских игр я не то чтобы отпустила себя, правильнее сказать, открыла глаза и просто посмотрела вокруг. Да, у меня была цель – Олимпиада. Я шла, нацеленная только на выступление на Играх, больше ни на что не смотрела. У меня фактически не было друзей, не было каких-либо интересов, притом что я считаю себя достаточно разносторонним человеком. Не случалось никаких новых знакомств: я их просто не поддерживала из-за недостатка времени, а порой и желания. Были только тренировки. Но, видимо, внутри шел какой-то рост. Зимой перед Играми в Пхенчхане, когда я была травмирована и не могла кататься, вдруг поймала себя на мысли: неужели, когда закончу со спортом, я так и останусь без друзей, без каких бы то ни было занятий и умений, без личной жизни – без всего? И как только после Олимпиады я, что называется, открыла глаза, жизнь сама собой потекла не то чтобы в другое русло, а просто стала гораздо более объемной, словно из ручейка превратилась в реку. У меня появились друзья, появилась куча интересов, в том числе и предпосылки к будущей профессии, которая, может быть, мне понравится, а возможно, 150 раз еще поменяется.

– А сумеете ли вы добровольно отказаться от этой жизни? Скрутить себя, засунуть в прежние рамки и снова пойти к цели? И захотите ли? – спросила я фигуристку.

– Захотеть – захочу. Думаю, что, когда придет время, буду готова оставить абсолютно все ради результата.

* * *

Расставшись с Женей, я еще несколько дней продолжала думать о том нашем разговоре за несколько часов до отъезда спортсменки в аэропорт. Мне казалось, что, несмотря на свое поражение в Пхенчхане, Медведева не до конца понимает, что ее ждет. Что речь, скорее всего, уже будет идти не о цвете медалей, а о том, что блестяще сформулировал выдающийся и уже ушедший из жизни тренер Эдуард Плинер, когда к нему на исходе своей карьеры обратилась Элене Гедеванишвили: «Запомни, девочка, успех – это не те результаты, которых ты когда-либо добивалась в своей жизни, а расстояние, на которое ты сумеешь подпрыгнуть, оттолкнувшись ото дна, на котором находишься».

Поэтому в одном из своих материалов я и написала, что самая главная из проблем, с которой, похоже, столкнется в этом сезоне выдающаяся спортсменка, заключается в том, что ей придется научиться проигрывать.

Эти слова были в некотором роде продолжением темы, которую за восемь месяцев до Олимпиады в Пхенчхане я затронула в разговоре с известным спортивным психологом, призером двух Олимпиад Елизаветой Кожевниковой. Уже после того, как интервью с экс-фристайлисткой было закончено, я спросила ее про Медведеву – про то, что может произойти, если человек, не проигравший на протяжении двух сезонов ни одного старта, вдруг потерпит поражение. Еще ничто не предвещало проблем: Женя без всякого внешнего напряжения во второй раз стала чемпионкой мира, выиграв у ближайшей соперницы более пятнадцати баллов. Но Лиза тогда сказала:

«Существует определенный психологический механизм: если ребенок сверхталантлив и хорошо подготовлен, он, как правило, не поддается никакому оценочному влиянию: он надрессирован до автоматизма, знает, что за ним стоят мощные люди, а кроме того, дети никогда не создают себе дополнительные ментальные навесы: „Что будет, если…“ Соответственно, у такого ребенка нет понимания того, что в соревнованиях могут возникать плохие эмоции, что нужно обязательно учиться претерпевать эти эмоции, создавать соответствующие навыки. По мере того как спортсмен взрослеет, он начинает осознавать, что есть причина и следствие, которых он внутренне боится. Это может быть либо травма, либо неполучение денег или признания, необходимость отстаивать уже завоеванные титулы, ответственность и так далее. Вместе все это создает феноменальное внутреннее давление. Если на этом фоне спортсмен вдруг проигрывает, возникает внутренняя паника. Потому что человек не имеет ни малейшего представления, что со всем этим делать. А главное, что он только в этот момент начинает понимать, что у него больше нет времени на создание всех тех навыков, о которых мы говорим…»

Примерно тогда же, отвечая на вопрос, зачем спортсмены типа Липницкой или Медведевой так отчаянно стремятся вернуться в спорт, притом что у них вроде бы уже есть и титулы, и деньги, и известность, и не логичнее ли закончить кататься и жить нормальной жизнью, Кожевникова ответила:

«Если бы эти люди развивались в соответствии с возрастными канонами, они бы как минимум задавали себе этот вопрос. Но у них в голове встроена матрица: „Я должен быть эталоном. Но в чем еще я могу быть идеальной, кроме как в спорте?“ Эти люди, во-первых, не умеют делать ничего другого так же хорошо, а во-вторых, им сложно учиться. Ведь учиться чему-то новому, не допуская ошибок, оставаясь идеальным, невозможно. Плюс у таких спортсменок с годами формируется убеждение, что страдать – это норма. Для них крайне болезненны перемены и любая смена рода деятельности».

В сентябре 2019 года на второразрядном турнире в Оквилле я увидела очень сильно повзрослевшую Женю. На это обращали внимание все. Один из старейших фотографов канадского фигурного катания Дэвид Кармайкл отметил после первого старта одиночниц в короткой программе, что ему очень понравилось то, что он увидел в исполнении россиянки. Пояснил:

«Я ведь по основной своей профессии школьный учитель, поэтому хорошо знаю, что такое переходный возраст, как меняются дети в этот период, насколько сложно становится с ними работать. Медведева больше не ребенок, она взрослая девушка, она иначе катается. Знаю, что в этом сезоне она впервые в жизни получила возможность самостоятельно выбрать музыку для своих программ, и могу сказать, что у нее как минимум очень хороший вкус. Она очень самостоятельна, а это всегда было для меня признаком сильной личности. Остальное – дело времени».

Столь же восхищенно отозвалась о российской фигуристке двукратная чемпионка мира и обладательница командного олимпийского золота в парном катании Меган Дюамель, заметив, что ей всегда нравилось, как Медведева катается, – с тех самых пор, как та была юниоркой.