– В разъездах, – я не стал уточнять в каких. Зачем?

Кролина отбыла, зато в поле моего зрения немедленно появились Назир и Флоси. Один тащил другого, по хорошей народной традиции мой туалетный был в зюзю.

– Флоси, скотинка ты серенькая, – с некоторой нежностью обратился я к нему. – Я же тебе говорил – не пей!

Повелитель отхожих мест только сильнее засопел носом и заплямкал губами – видимо, я вторгся в его сон в виде голоса, и он сейчас оправдывался передо мной именно там.

– Девка, – рявкнул Назир так, что несущая мимо ведро воды гэльтка чуть не упала с лестницы. – А ну давай, лей вот на этого, чтоб ему.

Вода, судя по всему, была холодная, как надо. Флоси зафыркал как ёж, растопырил глаза и выпалил невероятно заковыристую бранную фразу. После он заметил меня и замолчал.

– Ну, и? – грозно нахмурился я.

– Ярл, – Флоси бухнул себя кулаком в грудь. – Я ж только пару кубков с сокольничьим выпил. Ну, чтобы дети грому не боялись.

– Назир, – приказал я ассасину. – Этого пьянчугу в мои покои, под замок, и чтобы завтра часам к одиннадцати оба были здесь, на этом месте. И – Назир, он мне нужен трезвый.

– Вот ты, – икнул Флоси, с нелюбовью глядя на Назира. Тот нахмурился и потянулся к рукояти сабли. – Ик. Плохой ты. Не нравишься ты мне.

Ну да, я решил завтра дернуть на Север. А чего дурака валять, время тратить? Смысл какой? Дел все равно никаких завтра нет, то есть вообще. Вика, наверняка, упрется по местным салонам красоту наводить, не удивлюсь причем, если в компании с сестрицей Зимина. Это здорово – у нее есть дело. А мне чем заниматься? Телевизор смотреть? В компании Валяева приходить в свинский облик еще до курантов? Да ну нафиг, не мое это. И потом – дело не ждет, а со временем у меня после праздников туговато – второго вон Кролину кофием поить, третьего с Еремой беседы беседовать, а четвертого… Блин, ну не хочу я в этот Касимов ехать.

А вот завтра – оно, время, есть. Вот и проведаю кенига в его чертоге, может, что узнаю.

Пришла ночь, зажглись факелы. Назир уволок печального Флоси внутрь, было еще долго слышно, как он задевает все углы и невесело сквернословит. Я порадовался богатому словарному запасу моего северянина и вышел из игры.

Вика была дома. Она не просто была дома – она была в прекрасном настроении, она меня облобызала, после того, как я вылез из капсулы (нет, правда она лучше. Ничего не скрипит, не трещит в спине), и еще мой нос учуял запах жареного мяса.

– Ммм, – повел я глазами в сторону кухни.

– Отбивные, – с достоинством сообщила Вика. – На косточке. Гарнир – в ассортименте.

– Женщина, ты воплощение мечты, – растрогался я. – Проси, чего хочешь. Проси сейчас, пока я не наелся. Потом все – живот на мозг надавит.

– Слу-у-ушай, – Вика отвела глаза в сторону. – Завтра же встреча Нового года, а я вся не причесанная, не уложенная… К тому же я сегодня новое платье купила и сумочку, и туфли…

Ну, а я что говорил? Все как всегда…

– Святое дело, – подтвердил я. – Пусть у них у всех слюни потекут, на тебя глядючи. И вот еще – кто теперь скажет, что я не держу слово?

– В смысле? – Вика положила мне руки на плечи.

– Ну, я тебе обещал, что ты еще будешь в красивом платье в бальной зале? Здесь, правда, бальный холл, но зато с пятью плазмами в ряд.

– А я тебе всегда верила, – меня одарили касанием губ к щеке. – Что обещаешь – всегда выполняешь.

– Так что там насчет отбивной? – мне стало ясно, куда выруливает разговор, и это мне активно не понравилось. Слово не воробей, тем более что я их и так уже целую клетку навыпускал.

– На кухне, – Вика сложила губы сердечком. – А поцеловать?

Я выполнил требуемое и устремился в ванную, со словами:

– Пойду, руки помою, – вроде и не сбежал, вроде и по делу пошел. Гигиена – друг человека.

Но не тут-то было. Это мы ищем подходящий момент для разговора, выруливаем на нужную тему, подводим базу под слова. Женщины на пути к своей цели иногда бывают куда прямолинейнее мужчин и не размениваются на ненужные детали. Они просто ставят вопрос ребром, загоняя беззащитного и смятенного мужчину в угол, залихватски гикая и размахивая ловчей сетью. Нет, если их устремления изначально выглядят не слишком разумными и требуют определенных финансовых вливаний со стороны противоположного пола, они, конечно, плетут такие тенета, что любой паук позавидует, но это только при зыбкости своих позиций. Ну или в пресловутый конфетно-букетный период.

– Ну что, четвертого прямо с утра рванем? – Вика плюхнула на тарелку кусок мяса, исходящий паром и источающий божественный аромат. – Пока доедем – стемнеет уже, как ни крути – путь-то неблизкий. Да еще и неизвестно, какая погода будет, а ну как метель?

– Метели не хотелось бы, – уклончиво ответил я, чиркая ножом по вилке и сглатывая слюну. – Метель в дороге – последнее дело. Видимости никакой, да и вообще…

– Ты не ответил. – Тарелку украсили нарезанные помидорки, огурчики и несколько ломтиков болгарского перца. – Четвертого?

– Вик, поговорю с Зиминым, – я замахал столовыми приборами, показывая, как я хочу есть. – Ну, правда.

– По-хорошему, – Вика повертела тарелкой, которую она поставила на растопыренные пальчики руки, вокруг оси и задумчиво посмотрела на меня. – По-хорошему, не стоило бы тебя кормить до того момента, пока я не получу четкий вразумительный ответ, но да ладно. Ешь, добрая я сегодня.

Она опустила блюдо с мясом передо мной.

– Добрая-добрая, – пропел я, опустил голову к мясу и вдохнул его аромат. – Спаси тебя Христос, славная девочка, и пусть он исполнит все твои желания.

– Вот и славно, – согласилась Вика с моими словами. – Поешь и ступай к Зимину, чего откладывать. Или просто ему позвони.

– Ну, вот что за настырность? – я отрезал первый кусочек, насадил его на вилку, подумал и подцепил на нее же кругляш огурца, еще немного подумал и, зацепив ножом майонеза из соусницы, намазал им огурец. – Днем раньше, днем позже.

– Тебя не поторопишь – до последнего ничего знать не будешь, – обличительно сообщила Вика. – Долго телишься. Меня родители вон уже задергали: «Приедешь со своим, приедешь со своим?». И что я им отвечать должна? «Он еще не знает, потому что никак не выяснит – отпустят нас или нет». Согласись – звучит смешно.

– Смешно, – не стал спорить я и закинул харч богов в рот.

– Ладно, пока ты не наешься, все разговоры бессмысленны, – признала Вика и, встав, включила кофеварку.

Ел я не торопясь. Не для того, чтобы выгадать время – это все ерунда, а потому, что мне сейчас было очень хорошо. Тепло, светло, еда – много ли человеку надо для счастья? Ну, может, чтобы его еще не дергали по мелочам.