– Машина, позволяющая разорвать пространство? – спросила Линн недоверчиво. – Но это невозможно, нереально!

– С уровнем знания, каким располагает бо́льшая часть человечества, включая вас, доктор Эдвардс, это и в самом деле невозможно. Но подумайте: мы имеем дело с народом, на тысячелетия нас опередившим. Его наука нам, варварам, кажется волшебством. Даже с их помощью мы выбиваемся из сил, пытаясь наладить прибор. Конечно, наш – лишь один из пары. Второй – на их базовом корабле, в миллионе световых лет отсюда, на другом краю Галактики. Представьте простейшую схему: передатчик и приемник. Их «передатчик» искривит пространство и время, наш «приемник» сделает так, чтобы искривление континуума, созданное «передатчиком», привело именно к нам. Если машины не синхронизированы точнейшим образом, пришельцы могут оказаться где угодно в огромной Вселенной.

– А «приемник» уже готов? – поинтересовался Адамс, вспоминая слова Джейкобса в его поместье.

– Через несколько дней будет готов, – ответил Джейкобс с широкой улыбкой. – Наши друзья уже почти здесь.

– А что случится, когда они прибудут? – спросила Линн.

– Разразится колоссальная пандемия, биологическая война планетного масштаба. По предварительным оценкам, она освободит мир от приблизительно девяноста девяти процентов населения. Остальных выловят и поработят, заставят обслуживать нас. Земля же будет очищена для новых обитателей. В их числе, разумеется, сотня счастливчиков. То есть нас.

– И с чего им оставлять вас в живых? – фыркнул Адамс зло.

– Мы уже получили как формулу биологического оружия, так и антидота. А возможный приз стоит риска.

– Подонок! – выкрикнула Линн. – За этот приз ты готов убить шесть миллиардов людей? Да чтоб ты в аду горел!

– Это вряд ли. – Джейкобс хитро улыбнулся. – Не забывайте про бессмертие.

– Да ты мечтатель! Думаешь, новые дружки хоть пальцем шевельнут, чтоб соблюсти условия сделки? – Адамс презрительно скривился.

Стивен Джейкобс просто лучился уверенностью и самодовольством. Линн задумалась над его рассказом и вдруг ощутила логическую неувязку.

– Отчего это мистер Джейкобс говорит «мы», рассказывая про инцидент в Розуэлле? – осведомилась она. – Это же сорок седьмой год прошлого столетия. Ты же тогда мальчишкой был!

– А, поняли наконец. – Джейкобс покачал головой. – Нет, мальчишкой я не был. Я состоял в Центральной разведывательной группе. Это организация, которая существовала до ЦРУ. Меня послали разобраться с тем, что произошло в Розуэлле. Именно я рекомендовал организовать ЦРУ, чтобы защитить страну от возможной инопланетной угрозы. И потому после его создания я немедленно занял там пост главы департамента высоких технологий. Я первым заговорил с пришельцами, когда был установлен контакт, и предложил основать Бильдербергский клуб и ЦЕРН. Во время Второй мировой я служил в звании майора в Управлении стратегических служб. Мне было сорок девять лет, когда космический аппарат рухнул в пустыне.

Джейкобс с наслаждением наблюдал ужас и растерянность в глазах пленников.

– Мое настоящее имя – Чарльз Уитворт. Я родился в Далласе, штат Техас, третьего октября тысяча восемьсот девяносто восьмого года. Мне сейчас сто четырнадцать лет.

Безмятежно улыбаясь, он встал и распрямился. Стариковская сутулость исчезла, и появилась выправка молодого офицера. Вынул вставные челюсти, а под ними оказались безукоризненные здоровые зубы. Снял очки, и за ними сверкнули яркой молодой синевой глаза. Джейкобс потянул за дряблую кожу на шее, и та растянулась, слезла, лопнула в руках, будучи лишь высокопрофессиональным гримом.

– С тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда переговоры с пришельцами об условиях их появления здесь были завершены, у меня тело тридцатилетнего, – сообщил Джейкобс. – Уитворт умер, я создал Стивена Джейкобса и живу с тех пор под этим именем, используя грим и нехитрые приспособления, чтобы на публике соответствовать году рождения моей новой личности. Я хотел от пришельцев доказательств и получил их. Нашим старшим партнерам доступны такие манипуляции с генами, каких вы попросту не в силах понять. Взгляните же на меня! – вскричал Джейкобс, и его глаза при этом горели безумным фанатизмом. – Я – доказательство их верности обещаниям. Я уже бессмертный! Земля обречена!

Линн первая оправилась от шока. Привычный к трезвой оценке, рассудок ученого поборол эмоции.

– Простите, но вы еще не ответили на вопрос, интересующий меня более всего, – выговорила она спокойно и вежливо, не отводя взгляда. – Какое отношение ко всему этому имеет найденное в Антарктиде тело? Оно принадлежало одному из тех, кто собирается сейчас захватить Землю? Если да, то что они делали здесь сорок тысяч лет назад?

Даже будучи извещена о скорой смерти, Линн всей душой хотела получить ответ. Ведь из-за находки не только лично она оказалась здесь, в преддверии ада, но были убиты все ее коллеги. Хотя бы ради них она должна узнать!

– Тело? – спросил Джейкобс задумчиво, затем глянул на часы. – Доктор Эдвардс, полагаю, я и так был чрезмерно с вами откровенен. Мне пора идти. Увы, вам придется умереть, сгорая от любопытства.

Глянул на Элдриджа, кивнул в сторону двери. Громила-коммандер вышел. Джейкобс последовал за ним, но на пороге остановился.

– Вообще-то, вам следует поблагодарить меня за легкую смерть, – проговорил он, глядя на пленников. – Что бы с вами ни случилось, это, вне всякого сомнения, намного лучше и легче испытаний, предстоящих населению Земли в последующие месяцы. Вирус, который вскоре распространится, скверно обходится с людьми. Я бы даже сказал, очень скверно. Он разъедает плоть изнутри. Радуйтесь, что вы избавлены от этого.

– Ублюдок! – прошипел Адамс сквозь зубы.

– Возможно, – согласился Джейкобс. – Прощайте!

С тем развернулся и вслед за Элдриджем скрылся за стальной дверью. Она автоматически закрылась за ними.

Через несколько секунд в комнату вошли трое. На первый взгляд ученые, солидные и серьезные мужчины средних лет, в белых лабораторных халатах.

Один, добродушного вида лысеющий коротыш с очками в толстенной оправе, подошел и внимательно оглядел пленников.

– Я доктор Штайнберг, – представился он. – Буду следить за ходом процедур. Моя задача по возможности минимизировать вашу боль. Если вы не станете сопротивляться, полагаю, процедура доставит лишь легкие неудобства, не более того.

– А если станем? – усмехнулась Линн.

– Сотрудничество было бы для вас куда лучшим выбором, – заметил коротыш дипломатично. – Но для начала необходимы некоторые простые анализы, чтобы оценить ваше физическое и психологическое состояние. Тогда мы сможем правильно настроить аппаратуру.

– То есть определить, как далеко можно зайти, не убивая нас? – поинтересовался Адамс ехидно.

– Боюсь, мистер Адамс, именно в этом и дело, – ответил с улыбкой Штайнберг.