— Ры-ы-жик! Пуши-и-стик! — приговаривала девушка, теребя уши с кисточками и наглаживая великолепный полосатый хвост. — Всю жизнь мечтала погладить большого хищного котяру!

— Моу-жешь гладить меня-у каждую но-учь, — отозвался рыжий нахал. — Я готов спать у тебя в ногах или даже на коврике у твоей постели.

— Ну, если ты обернешься человеком, то, пожалуй, сегодня я позволю тебе спать со мной в обнимку и поглажу не только хвост и уши, — Злата еще заканчивала говорить, а Ольгрон уже спрыгнул с подоконника, перекинулся и схватил ее на руки.

— Значит, позволишь? — прошептал он и в пару шагов преодолел расстояние от окна до кровати. — Только спать, или что-то еще? — уточнил, укладывая жену на покрывало.

— Пожалуй, и что-то еще — тоже, — дразняще улыбнулась девушка.

Дважды повторять ей не пришлось. Да и не вышло бы произнести хоть слово дальше, потому что пылкий молодой муж тут же завладел ее губами. Не разрывая поцелуя, принялся поглаживать плечи и спину жены, потихоньку смещаясь в сторону заманчивых округлостей груди, прикрытой тонкой тканью платья…

Златка некоторое время честно пыталась настроиться на жаркие ласки, но одна беспокойная мысль упорно мешала ей целиком отдаться любовной игре и погрузиться в чувственную негу.

— Постой, Ол, — попросила она, отстраняя младшего мужа.

— Я что-то не то сделал? Тебе неприятно? Скажи, что? — тут же встревожился рыжик.

— Дело не в тебе, — вздохнула девушка.

— Тогда в чем? Или в ком? — лицо Ольгрона выражало полную готовность броситься решать любые проблемы.

— Я опасаюсь, что сюда в любой момент могут войти Дагрон или Сандгрон, — озвучила Златка причины своей тревоги. — Это было бы очень неловко…

— Да, пожалуй, — согласился оборотень. — Хочешь, я придвину к двери что-то из мебели?

— Это будет выглядеть не очень красиво, — покачала головой девушка. — Как будто я вообще не хочу никого из них видеть в своей спальне — ни сегодня, ни потом.

— Тогда я даже не знаю, что делать, — растерялся Ол. — Как еще можно дать знать, что тебя не следует беспокоить?

«Если учесть, что вся кровь у парня отлила от головы к головке, то соображать ему явно трудно», — подумала Воскобойникова, но благоразумно оставила эту мысль при себе: обижать рыжика ей совсем не хотелось.

— Хм… не следует беспокоить… не беспокоить… — повторила она последнюю фразу мужа, и перед ее внутренним взором всплыла картонная табличка с надписью «не беспокоить», которую используют в отелях в ее, Златкином мире. — Ну, конечно же! Так и сделаем! — воскликнула она, жутко довольная своей задумкой.

— Что сделаем? — воззрился на нее младший муж.

— Ол, извини за вопрос, но ты же писать умеешь, да?

— Вот тут я почти обиделся! — надулся тот. — Конечно же, умею!

— Не дуйся, рыжий! — чмокнула его в щечку девушка. — Я ведь не в курсе, как у вас в клане принято относиться к учебе, к образованию…

— У нас, между прочим, читать и писать учатся все котята! — тут же заверил ее оборотень. — А уж всякие науки осваивают те, кто проявит к ним хорошие способности.

Через четверть часа Златка и Ольгрон в четыре руки смастерили из подручных средств деревянную табличку с надписью «прошу не беспокоить» и с помощью красивой ленточки прикрепили ее к наружной дверной ручке.

— Вот теперь я спокойна! — запрыгивая на свое просторное ложе, объявила Златка.

— А еще вся перепачкана краской, — засмеялся Ол. — Дай-ка я у тебя с лица пару клякс уберу.

Оборотень обхватил лицо жены ладонями и лизнул ее в нос, в щеку, а потом прижался к ее губам — жадно, голодно:

— Не могу больше, Лучик! Если ты меня сейчас остановишь — не знаю, что со мной будет, — простонал в перерывах между поцелуями.

— Не остановлю, — таким же жарким шепотом отозвалась девушка. — Давай, покажи мне все, на что способен, Ол!

Предоставив младшему мужу право проявлять инициативу, Златка не прогадала. Вдохновленный ее покорностью, молодой мужчина решил одарить ласками все тело любимой женщины, не пропуская ни миллиметра!

Поймав нежные ручки Златы, Ольгрон принялся целовать ее запястья, щекотать языком центр ладошек, посасывать пальчики. Потом такому же будоражащему обращению подверглись пятки девушки и пальчики ног. Постепенно поднимаясь поцелуями, поглаживаниями и даже легкими укусами вверх вдоль стройных ножек, мужчина и сам завелся настолько, что уже не в силах был сдерживать сладостных стонов и дрожи в напряженных мышцах.

Когда он добрался губами до узкого золотистого треугольника волос внизу Златкиного живота, она поняла, что не в силах и дальше лежать неподвижно, лишь принимая ласки. Ей тоже хотелось ласкать Ольгрона! Поэтому, не отрывая мужа от дела, она начала потихоньку перемещаться вбок, пока ее плечо не соприкоснулось с бедром Ольгрона. Тогда она потянулась, поймала ладошкой подрагивающий в ожидании ласки мужской орган, чуть сжала его, несколько раз прогулялась по нему вверх-вниз…

— Лу-у-чик! — всхлипнул младший муж и переступил ногами так, что ее голова оказалась у него под животом, — ты просто невероятна!

— Угу-мм, — согласилась девушка и поймала губами розовую головку члена, пощекотала ее кончиком языка.

Ольгрон ответил ей не менее интимной лаской, приникнув губами к сладкой жемчужинке, спрятанной меж створок нежной женской плоти. Теперь они оба дарили друг другу потрясающее чувственное удовольствие, распалялись и раскалялись от удивительного чувства полного раскрытия друг перед другом.

Когда по телу девушки побежали первые волны дрожи, предваряющей чувственный экстаз, Ольгрон вдруг оторвался от ее бедер, повернулся, оказавшись лицом к лицу с любимой и попросил:

— Повернись на живот, Лучик!

Златка послушно улеглась лицом вниз, и тут же мужские руки подхватили ее под бедра так, что ее попка приподнялась. Одна рука Ольгрона тут же скользнула между ягодиц девушки, лаская, размазываю любовную влагу, и от этих прикосновений по телу девушки вновь пробежала сладкая дрожь, которая лишь усилилась, когда лоно девушки заполнилось горячей, напряженной мужской плотью.

— Да, пожалуйста, еще! Быстрее! — взмолилась она, двигаясь навстречу бедрам мужа.

И он с радостью выполнил просьбу жены, входя в нее и подаваясь назад во все нарастающем темпе. Ладони мужчины поймали Златкины груди, его рот прижался к основанию ее шеи, она почувствовала пару легких укусов, вздрогнула — и застонала, задрожала, добравшись, наконец, до пика наслаждения. В этот момент и Ольгрон достиг разрядки, зарычал, вжимаясь в тело жены, впился в ее плечо заострившимися верхними клыками, прокусил кожу и слизнул проступившие капельки крови.

Златку на миг пронзила боль — острая, восхитительно-сладкая! От нее лоно девушки вновь запульсировало, сжалось вокруг мужского ствола, продляя общее удовольствие, а нежные прикосновения горячего влажного языка к укушенному месту мигом излечили боль, вытеснили память о ней, наполнили Златку тягучей негой. Она обессиленно упала на влажные смятые простыни, вздохнула протяжно, и, уже уплывая в сон, услышала хриплый шепот младшего мужа: