— За его поступки? — удивленно переспросила Кристина, не припоминая ничего особенного: ведь нельзя же влюбиться в мужчину за принесенный лимонад и пару фраз в свою защиту. — До помолвки мы общались с герцогом Веларде всего дважды, и оба раза — в вашем присутствии, ваше величество. Я не уверена…

Теперь уже Рейнардо взглянул на нее с недоумением.

— Неужели он не сказал? Тогда я уже вообще ничего не понимаю! Я думал, что Сантьяго стремится завоевать тебя, но тогда он первым делом должен был похвалиться… Ты так любишь свое поместье, что это верный путь к твоему сердцу…

— Я знаю, что он взял в гвардейский полк Фино и Бино и пообещал по осени отправить их в военное училище, — предположила Кристина, однако Рейнардо только покачал головой.

— Это была его идея — с охранной грамотой, — наконец объяснил он. — Я решил, что это хороший повод загладить перед тобой свою вину за недоверие, но даже подумать не мог, что Сантьяго скроет… Но тогда, получается, тебе действительно не за что его любить. И ты не могла…

— Не могла, — эхом отозвалась Кристина, ошеломленная услышанным. «Полагаю, вы тоже не способны отличить заботу от эгоизма?» — сказал ей герцог Веларде, а она ввернула в ответ какое-то оскорбление, не подозревая, насколько он был прав. Не увидела Кристина за эгоизмом Рейнардо заботы его кузена. И сейчас терялась в догадках, что именно она еще не заметила. И от чего отказалась.

— Прости! — тряхнул головой Рейнардо и сделал шаг навстречу Кристине. — Ты права: я снова повторяю свои же ошибки, усомнившись в твоей честности и чистоте. Как я могу загладить свою вину? Скажи: я все исполню! И больше уже никогда тебя не обижу!

Кристина осторожно вздохнула, позволяя надежде окрепнуть. Кажется, самое сложное позади. Теперь осталось убедить Рейнардо, что она должна уехать.

— Я не вправе предъявлять вам претензии, ваше величество, и что-то требовать, — мягко сказала она. — Но у меня есть просьба, и, если бы вы сочли возможным ее удовлетворить…

— Продолжай, Кристина, мне очень нравится тебя слушать, — приветливо отозвался он. — Редкий человек умеет так славно и так правильно говоригь. Признаться, даже Виктория утомляет меня своими плебейскими замечаниями, а ты никогда не позволяешь себе подобного. Так что ты хотела? Говори, иначе я в своем восхищении и слова не дам тебе вставить. Ты просто вернула мне желание жить, когда сказала, что не хочешь за Сантьяго замуж. Повтори еще раз: я жажду убедигься, что мне не послышалось!

Кристина невольно улыбнулась, радуясь, что его величество сам подводит ее к нужной теме.

— Я не желаю этого брака и готова на все, чтобы избежать его, — честно ответила она. — Но герцог Веларде ясно дал понять, что мое мнение в этом вопросе его не интересует и не будет играть никакой роли. У него есть все необходимые разрешения, чтобы нас обвенчали, и только вы…

— Только я, ты права! — неожиданно жарко выдохнул Рейнардо и, шагнув вперед, взял Кристину за руку. Прижал ее к своему сердцу. — Я не могу отменить это решение, Кристинита, покуда не обрету единоличную власть, но, бьпгь может, это неважно? Давай убежим и обвенчаемся! И забудем обо всем, что причинило нам столько неприятностей здесь, во дворце!

Кристина отпрянула, не веря своим ушам.

— Как убежим?!

Рейнардо улыбнулся и снова приблизился к ней. Ласково, как ребенка, погладил по волосам.

— Скажешь, что короли не женятся на дочерях виконтов? — очень спокойно проговорил он. — Что я потеряю трон, решившись на это? Что ты никогда не примешь от меня такой жертвы? Видишь, как хорошо я тебя знаю, а потому нисколько не удивлен твоим недоумением. Мне действительно придется отречься от престола, чтобы взять тебя в жены, только это не жертва, солнце мое! Я давно уже размышлял над тем, что не создан для престола. Король должен уметь быгь жестоким, чтобы идти к намеченной цели, невзирая на любые жертвы, а мне бесконечно чужда такая тактика. Мне хочется, чтобы все были довольны и счастливы, и я испытываю горечь всякий раз, когда страдают невинные. Уверен, Сантьяго будет куда лучшим правкггелем. Он хоть и изображает из себя параноика, но на деле целеустремлен и знает, как добиться желаемого. И никому не позволит себе указывать. Именно такой король и нужен Эленсии. А мы с тобой…

— Вы с ума сошли, ваше величество! — воскликнула Кристина, прерывая его. — О чем вы говорите?! Какое отречение?! Вы же король! Вам правом рождения дана эта милость и эта ответственность, а вы собираетесь отказаться от нее — и из-за чего?! Из-за собственного страха? Q, не убеждайте меня, что делаете это во имя любви: вы так быстро отвернулись от меня при первом же препягствии, что я позволю себе усомниться в глубине ваших чувств! А теперь вы столь же легко отказываетесь от своего долга, что я начинаю сомневаться в густоте вашей крови! Солары никогда не бросили бы свое дело! И Виктория, и герцог Веларде, как бы ни заблуждались, ставяг свой долг и свою ответственность на первое место! И веряг в вас, ваше величество, и делают все, чтобы вы стали хорошим королем — правителем, которого достойны ваш народ и ваша страна! Вы столько сделали в последнее время для их процветания, что бросить все сейчас значило бы предать их надежды и их доверие! Неужели они заслуживают такое отношение? Неужели совесть позволиг вам оставить свою страну на произвол судьбы?! Тогда я вам скажу, что это вовсе не забота о невинных, а ваша слабость и чистой воды эгоизм! Отступить всегда проще, чем бороться, — да, теперь я это знаю, но я решила избавиться от собственных страхов, чтобы иметь право на собственное счастье! Быть может, и вам стоиг задуматься о том же, ваше величество? Не искать того, кто возьмет эту ношу на себя, а принять ее и принять собственное предназначение? Кто еще любит Эленсию столь же сильно, как вы? Кто сумеет вернуть ей былой могущество и процветание, кроме вас? Если вы отвернетесь сейчас от своего народа, он больше никому не сможет веригь! А я…

— Ты перестанешь уважать меня, не так ли, Кристина? — глухо спросил Рейнардо, и она глубоко вдохнула, стараясь хоть немного успокоиться. Она только что наговорила королю таких вещей, за которые даже пожизненное заключение в монастыре будет слишком легким наказанием, но сделанного не воротишь, и следовало идти до конца. Будь что будет: Кристина слишком устала бояться, чтобы снова прятаться за этот страх.

— Вы сами перестанете себя уважать, ваше величество! — с отчаяньем выдохнула она. — И никогда не простите себе эту слабость! Будете думать о том, что могли бы сделать и что не сделали, и сожалеть о принятом спонтанно решении, и ненавидеть себя за то, что уже ничего не можете изменить. У вас столько потрясающих идей, способных изменить Эленсию до неузнаваемости, и столько желания претворить их в жизнь, сколько, мне кажется, не было ни у одного вашего предшественника! Вы гораздо сильнее, чем думаете, и вам не нужна ни я, ни кто-либо другой, чтобы мудро и справедливо правигь своей страной и дать счастье и спокойствие своему народу! Пожалуйста, только поверьте в это и не позволяйте сомнениям все испортить! Однажды они уйдут, и с вами останется лишь то, что действительно важно. И эти убеждения станут вашей опорой и основой для всех ваших действий! И мы все верим вам, ваше величество! Мы не хотим другого короля! Только вашей уверенности в себе! Без нее мы пропадем!