— Сеньорита Даэрон, — сдержанно поклонился он, не заходя внутрь, чтобы не отталкивать ее еще больше. — Не пугайтесь так, у меня нет намерения обидеть вас. Я лишь прошу выслушать меня и уже потом решать, что делать дальше.

На ее лице появилось удивление, пересилившее даже вполне закономерный страх. А ее намек на то, что он не умеет просить, Сантьяго оценил по достоинству.

Он с удовольствием отпарировал бы, но ситуация обязывала вспомнить совсем иные слова.

— У меня не слишком много времени, — заметил он, — поэтому я предпочел бы обойгись без длинных вступлений. Но все будет зависеть только от вас. Если желаете услышать все с самого начала, так тому и быть.

Он видел, как она нервничает и пьгтается понять, что ему известно и чем все это ей грозит. Не поленился послать в свой адрес очередное проклятие: если бы не он, сеньорите Даэрон не пришлось бы за последние полтора месяца перенести столько невзгод, среди которых особенно выделялись принуждение ее к браку и следом необходимость покинуть родной дом, чтобы начать новую жизнь в Африке, где ее положа руку на сердце никто и не ждал. Угрызения совести царапнули Сантьяго весьма чувствительно, и он прервал Кристину, совершенно справедливо напомнившую ему о его долге по отношению к королю.

— Вы, вне всякого сомнения, имеете право на эти вопросы, сеньорита Даэрон, — с совершенно неожиданной для себя усталостью произнес он и посмотрел в сторону. — И я отлично понимаю, что вы не желаете впускать в свой дом малознакомого мужчину, когда до полуночи осталось немногим более часа. Особенно меня, учигывая мои последние поступки по отношению к вам и ненавистный для вас статус моей невесты. Я рассчитывал, что ваш отъезд в Египет решит все наши проблемы, но…

Кристина вздрогнула.

— Вы знаете? — ошеломленно спросила она. Сантьяго кивнул и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Знаю, — подтвердил он и бросился на амбразуру. — Я придумал весь этот план. И я же несу ответственность за то, что он столь бесславно провалился.

Чего он ждал? Что сеньорита Даэрон отшатнется, вскрикнет, зальется слезами, захлопнет дверь перед его носом? Она стиснула руки, как всегда делала в минуты глубочайшего напряжения, потом вдруг кивнула.

— Мне следовало об этом догадаться, — сдержанно и как будто без оглушающей ненависти произнесла она, потом посторонилась, приглашая его войти в дом. — Полагаю, будет лучше, чтобы вас никто не слышал? Хотя вряд ли вы с вашим опытом приведете за собой нежелательную свигу.

Сантьяго заставил себя подавить удивление, но с безграничным восхищением справиться не сумел. Все-таки он в ней не ошибся. И она была бы отличной подругой такому цинику, как он, если бы только ему вообще нужна была подруга.

— Мне очень приягно ваше доверие, сеньорита Даэрон, — откланялся он, мысленно посмеиваясь над самим собой. — А чтобы вы вовсе не волновались, хочу сообщить, что ваш защитник неподалеку и не позволит мне ни одной лишней вольности. Впрочем, можете быть уверены, я тоже их себе не позволю.

Кристина пожала плечами, словно бы недоумевая над его словами.

— Право, сеньор Веларде, вам, чтобы вольно себя вести, не нужны были бы подобные ухищрения, — с завидным хладнокровием заметила она. — Все-таки официально вы мой жених, а значит, имеете право на определенные уступки в моем отношении.

Сантьяго поморщился, понимая, что она не может не думать о нем в столь досадном ключе. Однако убеждать ее сейчас в собственной честности у него не было ни времени, ни желания. К полудню он должен был возвратиться на службу во дворец и к этому времени решить проблему с сеньоритой Даэрон.

Он зашел наконец в дом и проследовал за ней в пустую и пыльную гостиную, своим нынешним видом не особо отличающуюся от дома сеньоры Флорес. Выцветшие обои, всего пара предметов самой необходимой мебели и единственная картина в облупленной рамке на столе: кажется, даже в лучшие времена виконт Даэрон не отличался особым богатством, а появляющиеся у него деньги тратил на раскопки, а не на собственное поместье.

И не на собственную дочь, платья и украшения которой, положа руку на сердце, никогда не отличались ни модным фасоном, ни богатством.

Сантьяго неожиданно стало ее жаль. Много ли хорошего сеньорита Даэрон видела в своей жизни? Вряд ли. А теперь и он должен добавить неприятностей, которые менее сильную девушку могут попросту сломать. А он еще называл ее трусихой и обвинял в неумении бороться.

Кристина, чуть поколебавшись, предложила ему присесть на накрыгую каким-то покрывалом софу, но Сантьяго покачал головой и прошелся по комнате, размышляя, с чего начать. Потом поймал ее выжидающий взгляд и принял решение.

— Я буду с вами откровенен, сеньорита Даэрон, довольно уже было лжи, — начал свой рассказ он. — Я виноват перед вами. Надо было сразу открыть вам правду — вы бы поняли, в этом нет сомнений. Но что сделано, то сделано, и будем считать это плацдармом для всех дальнейших действий.

Она продолжала молча смотреть на него, тоже не присев и только мучая руками концы своей мантильи. Она не успела переодеться в мужской наряд для второй части своего путешествия, ожидая Алькона и доставленные из дворца вещи только после полуночи, и сейчас в своем скромном черном платье и с бледным лицом казалась совсем юной девчонкой, сбивая Сантьяго с толку и не давая ему оставаться привычно беспристрастным.

— Я так полагаю, что ваше сватовство тоже было частью какого-то грандиозного плана? — супротив него с главного начала сеньорита Даэрон, и Сантьяго усмехнулся над самим собой.

— Ваша проницательность делает вам честь, сеньорита, — заметил он и зачем-то посмотрел на картину. Это был семейный портрет, сделанный явно в этой же самой гостиной, вот только длинноволосый ребенок на коленях матери был одет в мальчишеский костюмчик и никак не мог зваться Кристиной.

— Это бабушка с дедушкой и папа, — раздался у Сантьяго за спиной ее совершенно спокойный голос. — Я рада, что здесь они такие молодые: прежние их образы постепенно стираются у меня из памяти и я представляю их такими, как на этом портрете. Это… позволяет немного смириться с тем, что их уже нет…

Сантьяго, почему-то не желая нарушать это странное умиротворение, воцарившееся в гостиной, еще с минуту смотрел на портрет, подмечая у сеньоры Даэрон несомненное сходство с внучкой.

Те же смелые темные глаза. Та же смуглая, совершенно безупречная кожа. To же серьезное и немного отстраненное выражение лица. Была ли она счастлива замужем? Сантьяго не находил в ее взгляде и капли нежности. Брак по расчету? Как забавно порой повторяются человеческие судьбы.

— Вы правы: политика и ничего личного, — повернулся он к Кристине и встретился глазами уже с ее взглядом. — Я видел, какое влияние вы имеете на Рейнардо, и решил через вас донести до него мысль о вероломстве регента и его собственных малодушных ошибках. Отдаю должное вашему терпению и вашей преданности: вы изменили его величество до неузнаваемости за столь короткий срок, о котором я не мог и мечтать. Вот только тем самым вы нажили себе слишком могущественного врага, с которым не могли справиться в одиночку. И мне пришлось исправлять собственную оплошность тем самым способом, который вам пришелся столь не по душе.