Мы поставили другую пластинку и уселись на диван. Какое-то время мы целовались, пока я не вспомнил, что Терри рассказывал мне, как он забалтывает тёлочек. Короче, я спросил её, занималась ли она любовью, типа, по полной. Она ничего не сказала, только вся притихла.

– Просто если бы согласилась на это, было б здорово. Ну, со мной. Ну, прямо сейчас, – занукал я и постарался закончить на этом, пока не понёс полный бред, чушь, ахинею.

Она посмотрела на меня так робко, тихонечко кивнула и улыбнулась.

– Нам тогда надо раздеться, – говорит.

Пиздец. Тут я чуть в штаны не наложил. А она встала с дивана иначала раздеваться, без напряга, как будто проще этого ничего нет на свете! Наверное, так оно и есть, и я задёргался: а вдруг она уже тыщу раз так делала, как блядь какая-нибудь сифилитичная, и мой перец загноится или просто отвалится от простого к ней прикосновеня.

Похуй. Лучше от трипака помереть, чем сдохнуть девственником.

Я стиснул зубы и дрожащей рукой задёрнул шторы. Сердце колотится, я еле-еле разделся. Я уж думал, что трясучка не кончится никогда.

Наконец мы оба разделись, и она ни хуя не похожа на тёлок, который показывают по телику и в журналах. Сиськи у неё отличные, но кожа такая белая, что кажется холодней мороженого. И с какой стати мы думаем, что тёлки должны быть загорелы, как в порножурналах. Да и я, заметьте, на Роберта Редфорда совсем не похож. Однако пора приступать. Я обнял её и удивился, насколько она тёлпая. Даже трястить перестал. Я ещё думал, что, когда дело дойдёт до этого, у меня будут проблемы с эрекцией, но мой стоит как следует, по стойке «смирно».

Она с наслаждением смотрит на мой перец, похоже, он её понравился. А я-то думал, он нравится только мне!

– А можно потрогать? – спрашивает.

Мне остаётся только кивнуть. Она стала его оттягивать, нежно, но я съёжился и напрягся от её прикосновений, ведь его ещё никто не трогал. Потом я расслабился и хоть и нервничал немного, в то же время испытывал наслаждение. Я смотрел на Сабрину и в принципе, наверное, должен был подумать, что она грязная сучка, но на самом деле мне нравится, что она его так приласкала. Но я уже заигрался, я же не хочу кончить прямо на неё, мне нужно туда, мне нужна её дырка.

Я отстранился, потом приблизился, прижал её к себе, перец упёрся ей в бедро.

– Давай ляжем, – еле прошептал я.

– А может, поиграем ещё немного… – спросила она.

– Нет, давай сразу, ложись… – попросил я настойчивей.

Она, как, наверное, и большинство девчонок, насмотрелась голливудских фильмов, хочет, чтоб всё было как в кино. Когда знаешь, что делаешь, – это пожалуйста, но если я её не натяну сейчас же…

Сабрина улыбнулась немного разочарованно, но легла на диван и медленно раздвинула ноги. Про себя я подумал, ну и ну, как же чертовски красива её мягкая, волосистая пихвочка. Я достал из кармана и натянул резинку, радуясь, что напялил её до конца без всяких там заминок. И вот я на ней, промеж ног, мой пах упёрся в её, и я попытался проникнуть внутрь. Но лишь поелозил залупой по лобковым волосам, да проскочил мимо, не найдя дырки. Перец стал чахнуть. Мы снова стали сосаться, и у меня снова задымился. Руками я щупал её сиськи, теребя соски большим и указательным пальцами. Не слишком сильно, но и не слишком мягко, как сказал как-то Терри во дворе сто лет назад. По сиськам я большой спец, сисек было сколько хочешь, даже больше чем достаточно; теперь мне нужна дырка.

Дырка, дырка, ничего, кроме дырки.

Я внова попытался проникнуть внутрь, но только потёрся о губы в надежде проскользнуть в смазанную дырищу, но там ничего подобного.

Дырки там нет!

Меня охватила паника… может, она парень из тез, что переменили пол и ей отрезали перец… но вот она берёт меня за руку и кладёт её на свой куст.

– Поиграй со мной немножко, – говорит.

Что за хуйня, поиграть с ней? Так мы в больничку тут играем… или, может, она хочет в войнушку поиграть?

Ладно, я потрогал её, потёр пальцами сухую расщелину в надежде нащупать так называемую дырку. Тут-то всё и случилось! Я нашёл её гораздо ниже, чем ожидал, почти возле сраки, ебать-колотить! Она такая маленькая, мой перец туда никак не поместиться! Я стал совать туда палец, проталкивать, пытаясь её расширить, он она зажата так плотно, как сомкнутый рот, и я почувствовал, что Сабрина вся напряглась.

– Чуть-чуть повыше, – говорит, – попробуй повыше.

Что опять за хуйня? Почему повыше? При чём здесь дырка? Пиздец, ужас какой-то. Надо было скопить деньжат и пойти к опытным блядям в Лейт или на площадь возле Нью-Тауна. Перец мой всё ещё твёрдый, трётся о её бедро. Мы опять стали сосаться, а я всё раздрачиваю дырку и думаю о тёлках из школы, которые мне нравятся. Тут я подумал, может, там сверху есть ещё одна дырка, которую я пропустил! Может, она это имеет в виду! В общем, я сделал, как велела, стал тереть повыше, но, ебанись, никакой там дырки нет. Скорее мясистая такая кнопочка, ну я на неё и нажал. И тут она расслабилась, а потом по ней прошла судорога и она застонала…

Вот круто, она завелась не на шутку! Даже укусила меня за плечо.

– Давай… сюда своего малыша…

Ну и любовничек я, думаю, чисто секс-машина, но, ёшкин кот, мой малыш не пройдёт в твою дырку, куколка, она слишком мала. Может, чувак поменьше, как бедняга Голли… не тут-то было, она схватила мою руку и потянула вниз, и разрази меня гром, если дырка не изменилась полностью! Она теперь такая влажная, широкая, и мой палец с лёгкостью туда проскальзывает. До меня дошла волна запаха, и я решил, что это её молофья, или соки, или как там это у них называется. Вот оно! Дурацкая кнопочка наверху открывает дырку! Вот что должны были нам рассказать эти уроды на половом воспитании! Нажать на кнопочку сверху, и дырка откроется. Затолкайте перец в дырку! Всего делов-то!

ПОЧЕМУ ЖЕ ЭТИ СУКИ НЕ СКАЗАЛИ

ОБ ЭТОМ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ!!!

Короче, я стал пихать её потихоньку. Я уже никуда не тороплюсь, теперь-то я знаю, что к чему. Потом я начал входить и выходить, вверх—вниз, но тут перед глазами встала красная дымка, я полетел над Тайникаслом, пошёл судорогами, и всё это заняло не больше пяти секунд, пока я не начал выстреливать в неё свой заряд, и это просто охуенно.

Ну, на самом деле не так уж это круто, зато какой расслабон.

Охуенно!

Голли, чуваки из школы, девственники грёбаные. Ха! Ха!

Но Голли. Бедняга.

И всё равно охуенно! Пятнадцать! Несовершеннолетний! Джус Терри? Да он, наверное, пиздит всё процентов на девяносто. Сам себя дурачит!

И как это они ходят девственниками. Не то что мы с Билли, мы-то знаем, что почём.

– Круто было, – говорю.

Она обняла меня, как маленького мальчика, но мне чего-то не по себе, мне тревожно чего-то. Я решил написать бедняге Голли в тюрьму. Но чего говорить; не хотелось огорчать тебя там, в тюрьме, малыш, но мы тут с ребятами все отхватили себе по дырочке, и это пиздец как круто!