– Я очень на это надеюсь…

– Не юродствуй!

– Надежда, успокойся. И постарайся войти в мое положение. Катерина пропала, и я пытаюсь ее найти. Как ты думаешь, где она может быть?

Какое-то время Надежда продолжала испепелять его взглядом, но вдруг успокоилась и тихо ответила:

– Я не знаю.

– Ты говорила, что она попросила у тебя отгул.

– Да, попросила.

– А ее муж сказал, что вчера утром она собиралась на работу.

– Значит, она обманула своего мужа… Или муж тебя обманывает.

– Думаешь?

– Делать мне больше нечего, как думать над всякой ерундой!

– Может, ее действительно муж прибил? Ну, и закопал.

– В вашей чертовой деревне возможно все!

Федор мрачно усмехнулся. А ведь у Надежды есть основания так говорить.

– Может, у Кати любовник был, а ее муж об этом узнал?

– Любовник?!. – задумалась Надежда. – Ну, я не знаю.

– Может, она с твоим Пашей грешила?

– С Пашей?!. С чего ты взял?

– Ну, ты же сама говорила, что особо его не баловала. Только по потребностям. По своим потребностям. А у него свои потребности, да такие, что тебя одной мало…

– Ты пришел сюда, чтобы наговорить мне пошлостей? – вскинулась Надежда.

– Нет, я пришел узнать про Катерину, – выдержав ее колючий взгляд, покачал головой Федор. – Все-таки она твоя работница, ты много чего про нее знаешь.

– Не было у нее любовника. А если был, то я ничего не знаю, – скороговоркой выдала Голикова.

– Помнишь, я тебя отсюда, из ИВС, домой привез? Катерина нам еще долго не открывала. Она тогда не одна была…

– А с кем?

– Сказала, что с любовником.

– Да? А зачем ты мне мозги полощешь, если сам знаешь?

– А ты это знала?

– Нет.

Старостин уже успел изучить эту женщину и мог с точностью до девяноста пяти процентов сказать, когда она говорит правду, а когда врет. Сейчас она была ближе к первому, чем ко второму.

– Есть у меня подозрения, что Колоколов с ней был.

– И что?.. Думаешь, меня сейчас это волнует!.. Я за него замуж не собиралась! Он хотел воспользоваться мною, а не я – им.

– Это понятно…

– Понятно ему… А мне вот непонятно! Чего ты от меня хочешь?

– Я от всех чего-то хочу. Чтобы найти Катерину… С Молодовой сегодня разговаривал.

– Ну, разговаривал и разговаривал.

– Ты, может, не в курсе, но Катерина с Молодовой дружила. Они когда-то в одном колледже учились.

– И что?

– Они ведь и сейчас дружат. Ну, может, не так, как раньше, но при встрече чмокаются.

– Чмокаются? При встрече? – удивленно повела бровью Голикова. – Что-то не замечала.

– Ну, на людях, может, и не чмокаются, а когда вдвоем…

– Они что, не имеют на это право?

– Ну, право они-то имеют, просто мне интересно, знала ты это или нет.

– Нет, не знала.

– Может, Катерина вела какую-то игру против тебя? – озвучил Федор народившийся вдруг вопрос.

– Игру?! Против меня?! – озадачилась Надежда. – Какую игру?

– Не знаю. Но как-то в обход тебя она все делала. С Молодовой шушукалась, с Колоколовым у тебя за спиной встречалась. Причем в твоем же доме… Скажи, что ты про Молодову знаешь?

– Да ничего толком не знаю…

– Ты говорила, что Молодов ее шлюхой назвал. Драка была.

– Да, была драка…

– Может, она действительно гуляла в Москве?

– Насчет Москвы не знаю, но в Замятске я ее видела…

– С кем?

– Ну, это не мое дело… – спохватилась Надежда.

– Сейчас все, что происходило вокруг тебя, твое дело. Тебе сейчас может помочь любая мелочь… Или ты уверена, что Молодова убил Колоколов?

– Я уверена? – встрепенулась Голикова. – Я не уверена!

– С кем ты видела Молодову?

– С мужиком каким-то видела. Они к машине шли, а он ее за талию обнял и что-то на ушко шепнул. Она засмеялась. Свысока так засмеялась, но искренне…

– В Замятске видела?

– Ну, да. Возле автостанции. Мне кажется, она там его встретила, и они вместе к машине шли.

– Когда это было?

– Осенью, в октябре или в ноябре, точно не помню.

– А что за мужик, ты его знаешь?

– Кажется, видела… В Подречной видела. В магазин заезжала, он там в очереди стоял. Очередь большая была, я стоять не стала, сразу же и ушла. Но этого запомнила…

– Что-то особенное в нем?

– Ну, видный мужчина. Не красавец, но было в нем что-то такое брутальное, матерое. И еще что-то такое шальное, рисковое… Говорят, девчонки любят плохих парней. Слушай, а в этом что-то есть. Знала я одного такого, он мне нравился, но когда он мне дружбу предложил, я отказалась. Потому что испугалась… Его ведь потом убили. С кем-то что-то не поделил, нарвался на грубость. Там очень жестоко все было – и его самого убили, и его подругу за компанию…

– Значит, рисковый, агрессивный…

– Ну, насчет агрессивности ничего не могу сказать. Он нормально себя вел. Но какая-то скрытая агрессия…

– А на внешность он какой? Какие глаза, нос, рот, может, особые приметы?

– Ну, обычные глаза. Обычный нос. Все обычное. Но какая энергетика… Нет, я не помню, какой он. Если вдруг увижу, то, может, и вспомню…

– А лет ему сколько?

– Взрослый он мужик. Далеко уже за тридцать.

– Как он был одет?

– Ну, обычно. Куртка кожаная, джинсы. Недорогое все, «маде ин Хина»… Да, он еще небритый был. И тогда, в магазине, небритый, и тогда, когда с Тамарой шел. Неухоженная небритость, но смотрится неплохо. Я бы сказала, естественно смотрится…

– Значит, из автобуса он вышел, и Тамара его случайно встретила.

– Как из автобуса выходил, я не заметила, но вид у него был такой, как будто он только что с дороги…

– Они вдвоем шли, больше никого?

– Да нет, никого.

– Обнимались?

– Ну, он ее за талию обнял, а она ничуть не возмутилась… Так, может, этот мужик и убил Молодова?

Федор задумался. Такой вариант, в принципе, не исключен. Любовник Молодовой убил ее мужа. Могло такое быть? Могло. Но если следовать такой логике, то Шадрина мог убить сам Федор. Мог он быть любовником своей бывшей жены? Теоретически мог… К тому же он почти сутки провел в изоляторе по подозрению в убийстве Шадрина…