одной страницы на другую дождем сыпались стрелы и томагавки. Краснокожие воины на картинках выглядели обезумевшими от ярости, и Джаспер с трудом сглотнул комок в горле, рассматривая их. Убийцы…

— Только будь осторожен, Джаспер.

— Мэм?

— Книги похожи на людей. Иногда они врут нам.

Глава 28

Судя по всему, в дальнейшем вы постарались примириться со своей семьей. Так?

С книгой в руке Джаспер вышел из школы. Уэйн дожидался его во дворе.

— Сегодня двинем напрямик? Скорее всего, Никодим уже вернулся в стойло.

— Нет. Я дойду и дальним путем, — прямо сейчас норовистый бык старика Хойта тревожил Джаспера меньше всего. Он совершенно не рвался объяснять, где пропадал, своим дяде и тете.

— Что там у тебя? — спросил Уэйн, показывая на прижатую к его груди книгу.

— Ничего. Просто книжка, которую дала почитать мисс Бэбкок.

— Я посмотрю?

Джаспер протянул ее Уэйну, и вместе они побрели по Джеддо-роуд, оставляя за спинами облачка дорожной пыли. При виде обложки «Моей первой книги об индейцах» Уэйн присвистнул.

— С каких это пор ты интересуешься краснокожими?

— Не знаю. Мне всегда нравился Тонто из «Одинокого рейнджера».

— Ну да, только ведь он не настоящий индеец, знаешь ли. Просто разговаривает странно. «Моя не любить куда поезд идти». Они так не говорят.

Джаспер даже остановился.

— Откуда тебе знать? Ты когда-нибудь встречал настоящего индейца?

— Конечно. Резервация-то не особо далеко. Время от времени, когда припечет, па нанимает работников себе на поля. Индейцы работают задешево. Оттого, что никому не хочется иметь с ними дело.

— Это еще почему?

— Ну знаешь, люди считают их бешеными чудаками. Дикарями, одним словом. Но мой па говорит, единственная дикость здесь — то, как с ними обращаются. Говорит, это не по-христиански, но индейцами все помыкают, потому что это сходит людям с рук.

— Так ты поэтому наплел, будто бабушкин дом индейцы сожгли? — спросил Джаспер, снова изучая обложку книги. На ней бросал копье мускулистый воин с перекошенным в крике лицом.

Уэйн пожал плечами.

— Просто хотел попугать тебя немножко. И вообще, па то и дело повторяет, что у индейцев другие понятия о справедливости, чем у нас.

— Как это?

— Если нарушишь договор, они не смогут бросить тебя в тюрьму, зато способны сделать так, что ты исчезнешь. Поэтому их не стоит обманывать.

— Исчезнешь? — сам не желая, Джаспер вспомнил о матери.

— Люди много чего болтают. Ходит слух, пару лет тому назад одному старому фермеру из Кросуэлла, по фамилии Патчетт, захотелось поскорее собрать урожай бобов, а сыновья у него уже выросли и разъехались кто куда. С деньгами у Патчетта было туговато, вот он и завлек двух индейцев из резервации поработать, а потом не заплатил, даже когда продал бобы. Так вот, однажды — фьють! И нет его. С той поры ни слуху, ни духу.

Джаспер опять остановился. Все, о чем он мог сейчас думать, — это пятна крови на стене спальни. «Неужели мама тоже обманула индейцев? Большой Билл говорил, она связалась с дикарями из резервации».

Не выдержав, его кузен схватил Джаспера за руку и потянул дальше по дороге. Тот сумел заставить ноги двигаться, но совсем их не чувствовал.

— Похоже, из-за этого местные стараются с ними не связываться. Па говорит, это просто потому, что индейцы другие, но я-то вижу, что он и сам малость настороже.

— Видишь?

— О, это заметно. Он предупреждает, чтобы я не особо с ними якшался. Никогда не зовет их в дом, не угощает обедом. Отправляет есть в амбар. Всякие мелочи в таком роде, — Уэйн раскрыл книгу наугад и уставился на иллюстрацию: индейцы стреляют из луков. Перевернул пару страниц и захлопнул совсем. — На самом деле, они и выглядят по-другому. Те, кого я видал, во всяком случае.

Джаспер забрал книгу назад.

— Как ты считаешь… Я смогу увидеть кого-то из них?

— Запросто. Когда они снова заявятся к нам. Может, они и в этом году придут помочь с уборкой. Па недавно сетовал, что не знает, как ему собрать всю пшеницу с кукурузой, пока не хлынули дожди. Думаешь остаться с нами до тех пор?

Джаспер не ответил, и на перекрестке с Сент-Клер-роуд мальчики молча свернули к дому. Отсюда до фермы оставалось меньше мили ходу, а он до сих пор не знал, что сказать дяде Лео.

— Так с чего ты так скоро вернулся? — спросил Уэйн, пиная камень вперед по дороге.

— Отцу нужно было выходить на работу, — Джаспер решил, что станет придерживаться той же версии, которую поведал Сэсилу и Хардингам. «Фермеры часто судачат о том о сем». Лишь одному Богу ведомо, что миссис Хардинг может наговорить соседям. От этой мысли у него в животе похолодело.

— По-моему, Уэндел собирался вести тебя в поход, разбить палатку где-то на севере. Он говорил па, что хочет побыть с тобой вдвоем, расставить все по местам.

Джаспер упал духом. Больше всего на свете он любил ходить с папой в походы, но тот и словом не упомянул о своих планах. «Да и зачем ему это — после всего, что я натворил?» Уголки глаз саднили непрошенными слезами.

— Значит, поход пришлось отменить.

— Он действительно посадил тебя одного в автобус? — покосился на него Уэйн. — Почему просто не привез сюда, к нам?

Это был хороший вопрос, ответа на который у Джаспера не имелось. Он лишь пожал плечами и побежал вперед, к толстому дубу на углу. Чемодан все еще лежал в высокой траве там, где он его оставил. Подбирая свою поклажу, Джаспер пожалел, что не сможет дойти до фермы в одиночестве. Ему не хотелось отвечать на расспросы Уэйна. Не хотелось возвращаться. Дядя Лео сразу поймет, что он говорит неправду, но и рассказать все, как было, Джаспер не мог. На его тощей шее затянулась паутина, которую он сам же и сплел. Поняв это, Джаспер опустился на колени, не в силах больше стоять.

— Эй, ты чего? — Уэйн с трудом пробился к нему через травяные заросли и встал на колени рядом.

Джаспер только покачал головой и спрятал лицо, чтобы Уэйн не видел его слез. Было необходимо поделиться с кем-то, рассказать, что случилось, — про квартиру, про кровь, про детектива и про водителя автобуса, — но он не хотел, чтобы кто-то узнал обо всем этом. Он не мог рассказать Уэйну. Джаспер прижал ладонь к синяку на лице и давил, пока не перестал ощущать что бы то ни было, кроме боли.

— Я в порядке, — Джаспер вскочил на ноги и ухватил чемодан за ручку.

— Эй, не