А все потому, что мне кажется узнай Анна Аврора мой секрет, она вдруг резко перестанет быть собой. Начнет говорить в моем присутствии сухими протокольными фразами так же, как и с Джорджем. Мы ведь с ней прекрасно осведомлены, что согласно неписанным дипломатическим канонам, человек, выступающий переводчиком между более высоким по статусу аристократом (то есть мной на данный момент) и менее титулованным (то есть Анной Авророй до момента ее коронации), будет переводить все без упоминания всей той горькой гаммы эпитетов, что льются из ее медовых уст.

Когда тот, кто занимает низшее положение позволяет себе излишества, как это происходит в случае с герцогиней, переводчик объясняет лишь общий посыл, не вдаваясь в «неподобающие» подробности. Немудрено. Не владел бы я эльратским, никто бы в жизни не решился бы под страхом потери головы переводить мне ее дерзкие речи.

Я опасаюсь, что она и вовсе закроется от меня и я не смогу узнать, что она думает на самом деле. Но еще больше я боюсь, что она наоборот откроется мне. Что захочет разговаривать со мной. А вдруг она меня начнет спрашивать про Джорджа? Я ведь как никто другой знаю его. Давать ей советы, как наладить отношения с моим братом? Как расположить его к себе? Нет. Это выше моих сил.

Но Анна Аврора продолжает упорствовать в своем неистовом желании найти во мне собеседника. Она словно ходит по краю, играет с огнем, разу раз провоцируя меня сказать ей хоть слово, пусть и боится одного только моего взгляда. Стреляя глазками то на меня, то на Годрика, в ожидании ответа, герцогиня в своей привычной манере испытывает меня.

— Что Вы спросили у него Сэр Годрик? — не терпящим тоном сказала Анна Аврора.

Воин все продолжал таращиться на меня. Я на него. Мне его даже жаль стало в тот момент. Он был меж двух огней.

— Что ты на меня смотришь? Придумай что-нибудь. — приказал я и Годрик побледнел еще сильнее.

Не могу я с ней говорить. Не готов я. Пусть моя свита это разгребает. Эрл я в конце концов или кто? Решать мои проблемы — их прямая обязанность. Они, что думали? Служить Эрлам это не просто мечем махать. Это высшие государственные должности. Вот пусть Годрик и применит все свои дипломатические навыки в деле. Достаточно того, что мне приходится чуть ли ни силком кормить ее. Не хватало мне еще и разговоры вести.

Третий сын клана Медвежьих Яров, кажется, хотел сброситься с окна. С разбегу. И не думая. Врать своей будущей императрице он явно не хотел, а меня ослушаться не мог. И я уже было собирался спасти бедного воина и взять весь удар на себя, но не успел. Своим вопросом Анна Аврора сбила весь мой героический порыв. А я так храбрился, так жадно набирал легкими воздухом, чтобы ответить.

— Он не хочет Вам отвечать? — возмущалась уже не моя герцогиня, — Снова меня игнорирует! Ему не ведомы правила придворного этикета? Разве можно оставлять даму без ответа, когда она к тебе обращается? Варвар! Только силой горазд со мной говорить! Мужлан. — воздух вокруг нее прям искрился. — Да он… Да я его… Вот стану императрицей и тогда… Вот тогда как придумаю ему что-нибудь, чтобы проучить за неуважение, как прикажу… У-ухх! Будет знать, как меня игнорировать. Заставлю весь день со мной разговаривать. За завтраком, обедом и ужином. И за послеобеденным чаепитием тоже! Ай, хотя нет. Как же. Поговорю я, конечно. Он же варвар. И слова по эльратски не понимает. Значит перед этим заставлю выучить. Сама и буду ему преподавать. Это будет его худшая пытка! И…

… ее гневная тирада была неожиданно прервана.

Витторио:

…Ее гневную тираду прервал смешок, пронесшийся по рядам воинов. Я сам было чуть не рассмеялся от этой милой «угрозы». И все-таки она удивительная девушка. Еще с минуту назад герцогиня раздирала своими речами мою душу на куски, а сейчас я с трудом сдерживал смех. Только едва заметная улыбка коснулась моих губ, которую я тут же попытался скрыть. Не положено мне по статусу.

Вы только посмотрите на нее. Она собралась меня лично учить эльратскому. Жаль, в моей школе не было таких преподавательниц. Я с превеликим удовольствием выучил бы с ней еще раз то, что и без того прекрасно знал. Просто потому что она была такая искренняя, такая настоящая в своих эмоциях и словах. Неиспорченная дворцовой жизнью. Хотя, как я читал в геральдических книгах, она была здесь частой гостьей при жизни императора.

— В чем дело? — спросил я воинов, опасаясь, что их смех может задеть ее, и выражение их лиц в миг снова стали бесстрастными.

Побледнели все. Особенно Годрик.

— Ваша Светлость, — наконец-то отмер мой воин, — Не думаю, что в этом есть необходимость. — попытался выкрутиться он и не соврать при этом.

— Да? — удивилась герцогиня. — И почему же? Витторио станет моим поданным после коронации. Как он будет понимать мои приказы, не зная эльратского?

— Полагаю Вы будете отдавать приказы на нордорийском. — а вот тут он уже скорее всего соврал.

Вряд ли Ее Светлость сможет отдавать мне какие-либо приказы. Да и не только мне. Даже с короной на голове, она вероятно останется такой же бесправной, как сейчас. Все зависит от воли Его Величества.

— И как же это я буду обращаться к нему на нордорийском, если не знаю его? — возмутилась Анна Аврора. Не очень ей претила идея говорить на языке «варваров».

— Вам придется его выучить. — пояснил Годрик.

— Что?! — аж задыхалась от злости Ее Светлость. — Да ни в жизни. Я просто попрошу Вас перевести ему мой приказ, чтобы он выучил эльратский.

— Обязательно, Ваша Светлость. — улыбнулся Годрик.

Было видно, что ему эта идея кажется абсолютно сумасшедшей, но он торопился успокоить разгорячившуюся герцогиню, приняв единственно правильное решение — согласиться с ней.

— Вот и славно, сэр Годрик. — довольно ответила Анна Аврора. Наконец-то хоть в чем-то с ней согласились. — Мы можем уже приступить к примерке? — спросила она. — Раньше начнем — раньше закончим.

Годрик проверил чашку с отваром герцогини и, убедившись, что та пуста, кивнул мне. Примерка прошла спокойно, без эксцессов. Ее Светлость спрятали за ширму и переодели в предварительные эскизы свадебного платья. Вокруг нее вертелись портнихи со своими булавками, лентами и прочей своей мишурой.

Один наряд, второй, третий. Было сложно подобрать идеальное сочетания лифа и юбки платья. А все потому, что ей все очень шло. Даже слишком. Она была хороша в любом наряде и без него. Последнее я помню особенно хорошо. А в тот, когда она вышла из-за ширмы в лифе с открытыми плечами…

Стоило мне увидеть, эти оголенные ключицы, тонкая шея, декольте, как перед глазами вмиг пронеслись воспоминания о том, что скрывается под ним. Это просто пытка какая-то. Виски запульсировали, меня кинуло в жар, в горле пересохло. Я снова выходил из себя. От нее невозможно было оторвать взгляд.

— Ром подай. — хриплым шепотом сказал я горничной и та мигом наполнила кубок для меня.