— Светлана Мефодьевна, а вы случайно не в курсе, из-за чего поссорились сестры?

— Да нет, не в курсе, — пожала плечами соседка. — Говорю же, мы с Петровной только в последнее время общаться начали… Вы ее найдете?

— Обязательно.

— Тогда передайте… передайте ей привет, что ли? От меня.

— Передам, — пообещала Рита. — Спасибо, что поговорили со мной!

— А чего нам еще, старикам, остается? Только поговорить. Да и то если найдутся желающие слушать…

Сидя на открытой террасе отеля, Рита задумчиво потягивала крепкий чай с лимоном и глядела вдаль, поверх крон деревьев, в сгущающиеся сумерки. В парке заливался соловей, и его одинокая, пронзительная песенка являлась отличным аккомпанементом к ее мыслям, блуждающим от рассказа Светланы Мефодьевны к беседе с участковым, а позднее — с Екатериной Мазуркевич. Женщина поначалу отказалась разговаривать с Ритой, однако когда та пригрозила обратиться в полицию и выяснить, каким образом мать при живых сыновьях оказалась никому не нужна, продав квартиру, чтобы помочь Виталию, согласилась сказать, в каком именно социальном учреждении находится свекровь. Выяснилось, что Анфиса живет не в Гомеле, а в области, в поселке Зябровка, где располагается «Дуяновский дом-интернат для престарелых и инвалидов». Так как начинало темнеть, Рита решила не ехать туда на ночь глядя. Она вернулась в гостиницу, где поужинала в компании трех пожилых пар, после чего умостилась на террасе в гордом одиночестве. Ей требовалось обмозговать дальнейшие действия.

Телефонная трель прервала полет мыслей Риты, и она взяла трубку.

— Привет, мать! — раздался в ухе жизнерадостный Женькин голос. — Как там оно, в братской республике?

— Неплохо, — усмехнулась Рита. — Как дома!

— Нашла старушку?

— Почти.

— В смысле?

— Я знаю, где она сейчас живет — в доме престарелых под Гомелем. Завтра съезжу. А у тебя есть новости?

— Кое-какие. Во-первых, в деле Нурлана Вельяшева имеются подвижки: его приятель-собутыльник опознал нашего «Вадика» по рисунку. С одним «но»: у знакомого Нурлана отсутствовала борода. Таким образом, можно утверждать, что Саблина и Вельяшева грохнул один и тот же человек… Ну или, во всяком случае, он причастен к обоим убийствам.

— Это же не все, да?

— Ты права, старуха! Я провел краткий курс вытрезвления «синячку», владельцу машинки, на которой путешествовали «Полина» и «Вадик», и он вспомнил, как выглядела парочка, которой он отдал свой «лимузин». По его словам, это были молодожены, назвавшиеся Юлей и Геной. У Гены отсутствовала растительность на лице, а Юля, кажется, была блондинкой. Короче говоря, дело я забрал. Следак только обрадовался: кому охота с бомжами возиться?

— А что со снайпером?

— Пока глухо как в танке. Несколько человек видели, как из дома, с крыши которого стреляли, выходили люди, но подробные описания дать затрудняются: это ведь торговый центр, и народу там, сама понимаешь, до фига!

— Но пробраться на крышу, должно быть, непросто? Замки, охрана…

— Работаем, подруга, работаем! Рано или поздно разберемся.

— Да вот как бы поздно не стало!

— Не дрейфь, старуха: судя по всему, убивать твоих мальчиков никто не собирался — просто пугали. Ты права в одном: мы не знаем, кому это могло бы понадобиться, а также мотивов неизвестного…

— Или неизвестных.

— Верно — или. Не пропадай, звони, как что-то новенькое выяснишь, лады?

Отключившись, Рита звякнула Светлане, которую на время отсутствия оставила вместо себя.

— Ой, Маргарита Григорьевна, столько всего произошло! — защебетала девушка, но голос у нее при этом был бодрый, и Рита решила, что паниковать рано. — Мы были в студии с утра и почти до восьми вечера. В полдень приехала крутая тачка с водителем — я из окна видела. Оказалось, что это некий Георгий Томбадзе, бизнесмен вроде бы. Во всяком случае, ему принадлежит здание, в котором расположена студия. Этот самый Томбадзе — не поверите — предложил ребятам использовать студию бесплатно! А еще он привел с собой мужиков из охранного агентства и отдал их в распоряжение Бесо, представляете?!

— Вот она, волшебная сила пиара! — пробормотала Рита себе под нос. Еще вчера не находилось желающих помочь никому не известной группе, а сегодня, похоже, все грузинское землячество Питера считает своим долгом вмешаться в судьбу Бесо! А ведь он и раньше пел в театре… Может, и татары подтянутся следом, ведь Андрей Вельяшев — их соплеменник? Если так пойдет и дальше, Стас и Павел тоже попадут под сень безопасности, обеспечиваемой присутствием Метревели и Вельяшева.

— Что вы говорите? — переспросила Света, не расслышавшая реплики.

— Так, ерунда, Светик, продолжай!

— Да я, собственно, закончила. Классно, да? Стас, правда, как вареный сегодня был, засыпал на ходу… Мирский даже покрикивал на него, но Бесо вступился, сказав, что после того, что случилось, они все плохо спят, и нечего наезжать на Стаса из-за того, что тот нервничает… Да, и еще: клип «Чайки» гоняют по всем каналам: Black’n’White сейчас — самая популярная группа, и Мирский едва на телефонные звонки отвечать успевает: каналы наперебой требуют эксклюзивку!

— Кто бы сомневался! — процедила Рита.

— А у вас как, Маргарита Григорьевна?

— Пока нечем поделиться, Светик, но завтра, надеюсь, что-то прояснить. Держи меня в курсе!

Отложив телефон, Рита откинулась на спинку стула и снова устремила взгляд на деревья. На террасе включились фонари, и от этого контраста парк казался еще темнее — почти непролазной чащей, хотя днем в нем отлично были видны скамейки и ухоженные клумбы. Она думала об Анфисе Мазуркевич и о словах Светланы Мефодьевны, сказавшей, что все могло сложиться иначе, если бы женщина не рассорилась с сестрой. Надо же, она вырастила двоих сыновей, которые должны были стать надежной опорой матери на старости лет, а вместо этого она оказалась в богадельне, всеми покинутая. Сложная штука жизнь… И все же Рита была убеждена, что каждый человек заслуживает то, что получает. Просто зачастую мы не в силах предвидеть последствия собственных поступков. Если бы люди обладали такой способностью, многих несчастий удалось бы избежать.

— Вот уж не думала, что Стасик станет меня разыскивать!

Анфиса Петровна казалась потрясенной. Рита решила слукавить, сказав, что ее персоной интересуется племянник. Если бы Анфиса узнала, что речь идет об убийстве, она могла замкнуться, а этого Рита вовсе не желала. Тетка Стаса выглядела совсем не так, как представлялось Рите. Та виделась ей беспомощной старушкой, в двух шагах до смертного одра, но навстречу ей в фойе дома престарелых вышла цветущая пожилая дама с безупречной прической и маникюром, одетая хоть и недорого, но с большим вкусом, в ушах — серьги, на пальцах — золотые кольца. Только выражение лица Анфисы Мазуркевич говорило о том, что перед Ритой потерянный, запутавшийся человек. Она не удивилась тому, что ее желает видеть незнакомка — похоже, даже обрадовалась: судя по всему, женщина не избалована визитами.